Анатолий Ромов - Таможенный досмотр

В дальнейшем становится уголовником-рецидивистом, тесно связанным с уголовно-преступным миром. Отличается особой изощренностью во всем, что касается нарушений закона и лагерного режима. Восемь попыток побега, из них две — удачных. Будучи, после очередного задержания, осужден за бандитский налет на машину инкассатора, смог по пути к месту заключения обмануть обыскивавших его сотрудников милиции и конвоиров и пронести в колонию пистолет и обойму патронов. Этим оружием в течение двух лет терроризировал большинство заключенных колонии, заставляя их работать на себя и отдавать большую часть передач. В дальнейшем, когда пистолет был у него отобран, поклялся отомстить изъявшему оружие начальнику конвоя и угрозу свою выполнил. Во время побега начальник конвоя в схватке убит.

Дважды приговаривался к высшей мере наказания (один раз — под фамилией Веретенников), и оба раза высшая мера по амнистии была заменена максимальным сроком. После последнего побега преследуется более трех лет во всесоюзном розыске органами МВД, госбезопасности и погранвойск. Из особо дерзких преступлений, совершенных после последнего побега, следует отметить: налет Корчёнова на ювелирный магазин в гор. Баку; ограбление Корчёновым Костромского госбанка, в котором было похищено 80 000 рублей; прорыв сквозь милицейский патруль в окрестностях города Воскресенска. Во время последней акции три милиционера (состав ПМГ), участвовавшие в задержании, после огневого контакта были убиты.

Отличается особым хладнокровием и выдержкой при выполнении преступных акций. Отлично владеет приемами самообороны и всеми видами оружия, как холодного, так и огнестрельного.

Словесный портрет. Рост выше среднего (около 180 сантиметров), сложение сухое, кость широкая. Размеры конечностей — не выделяются. Волосы жесткие, прямые, русые. В углах лба залысины, макушка двойная. Лицо овальное, сужается книзу, уши прижаты, рисунок раковины S-образный, мочка короткая, плоская. Лоб пропорциональный, нос прямой, ноздри расширены. Скулы намечены слабо. Глазные впадины глубже обычного, глаза выглядят запавшими, цвет глаз светло-карий. Один глаз слегка косит (правый). Губы пропорциональные, верхняя больше нижней, подбородок прямой, округлый. Шея — крепкая, пропорциональной длины, со значительным наклоном вперед.

Особые приметы. Родинка под правым соском; шрам после операции аппендицита (размер 10,4 сантиметра); татуировка на левом предплечье (буквы С и В, высота 3,4 сантиметра). К числу особых примет следует отнести также характерный взгляд исподлобья, вызванный особым строением глазных впадин.

Ориентировки: Москва, Ленинград, Сочи, возможны перемещения в Псковскую, Новгородскую, Калининградскую области, республики Прибалтики”.

Мы довольно долго читали эту ориентировку. Примерно при третьем просмотре Ант достал карандаш и после слов “работал санитаром” поставил восклицательный знак. Я отлично понял, что это значит. Восклицательный знак, поставленный Антом, пояснял, почему еще, кроме других обстоятельств, именно эта кандидатура выглядит вполне реальной. Работал санитаром. То есть понимал механику дыхательного шока. Да, Ант прав — то, что Корчёнов-Пахан работал санитаром, выделяло его именно в связи со смертью Голуба в Печорах.

Лампочки наконец погасли. Я только хотел спросить Галю, не освободился ли Сторожев, как вдруг на столе глухо загудел зуммер.

Я сначала даже не понял — вроде бы не было никаких причин, по которым сейчас могли дать сигнал общей тревоги по управлению. Но через несколько секунд я убедился, что это именно так. Открылась дверь, и выскочил Сторожев. Я хорошо запомнил его лицо в этот момент. Нижняя губа закушена, в глазах злость. Честно говоря, таким, запыхавшимся, бледным, я не видел Валентиныча давно.

Первое, что крикнул нам Сторожев, было:

— Быстро вниз, в машину.

Крик этот, несмотря на злость, звучавшую в нем, был тихим, почти беззвучным, на шепоте, и потому подействовал сильней.

Я кинулся вслед за Сторожевым и Антом в коридор. Пробегая мимо дверей, на ходу автоматически ощупал оружие под пиджаком. Заворачивая к лестнице, лихорадочно попытался вспомнить, что же у меня с собой. Блокнот… Есть. Ручка… Есть. Сантиметр… Микропередатчик УКВ? Нет, не взял. Он в столе. Черт. Сторожев нырнул в лестничный пролет. Бросившись за ним и обогнав по пути Анта, я мельком успел увидеть в окно — из распахнутых ворот двора управления выезжают два оперативных “газика”. Группа спецназначения. Значит, что-то серьезное.

Выскочив во двор, Сторожев побежал к гаражу. Было странно видеть, как трепыхаются на бегу полы его сугубо гражданского пиджака. Еще — как с неожиданной силой бьют по грязному асфальту тоже сугубо гражданские, щегольские лакированные туфли. Я броском опередил Сторожева, мы с Антом распахнули дверцы оперативных “Жигулей” одновременно. Броситься за руль — одна секунда. Зажигание — еще две. Я услышал, как Сторожев упал на сиденье рядом, а Ант — сзади. Мы выехали задом, развернулись, визжа тормозами. На ходу захлопнули дверцы.

— Куда? — крикнул я, придерживая газ, когда мы выехали в город.

— Порт… Шестой километр… Иди в обгон, сигналь.

Я включил сирену.

Пока, петляя, то и дело пересекая осевую, я пытаюсь как можно скорей вывести машину на Раннаконатэе, Сторожев говорит. Он произносил слова тихо, бесстрастным голосом:

— Сорок минут назад совершено нападение на машину, перевозившую пятьсот тысяч долларов.

В зеркале передо мной я вижу — глаза Анта округлились. Да, этого мы ожидали меньше всего. Пытаюсь осмыслить то, что сейчас сказал Валентиныч. Не понимаю. Налет. Черт возьми. Совершенно не понимаю.

— Взяты? — бросает Ант.

— Нет. Нападавших, по-видимому, было несколько.

— Сопровождающие? Сторожев пожимает плечами.

— Госбанк? — я прибавил скорость. Мы выехали за город. — Что с ними?

— Да, вохр Госбанка. Один убит, трое в тяжелом состоянии в больнице.

Впереди, в километре, из-за кустов выполз вездеход. Кажется, машина пограничников. Краем глаза я увидел, как Сторожев достал пистолет. Оттянул предохранитель.

— Наши, — я узнал издали знакомого старшину. Да, это погранпатруль. Я притормозил.

— Вижу, — Сторожей засунул пистолет за ремень. Достал и раскрыл удостоверение.

— Товарищ майор, извините! — лейтенант, заглянувший к нам, козырнул. — Начальник заградгруппы лейтенант Терещенко! Вынужден обыскать машину. Обыскиваются все движущиеся цели, независимо от принадлежности. Разрешите?

Сторожев кивнул.

— Только быстро, торопимся.