Николай Томан - Вынужденная посадка

Чуенко встал и не очень охотно представился:

— Петро Чуенко.

— Очень рад! — оживленно вскочил американец и протянул Чуенко руку. — Саджант Джадж Гэмп. Очень рад познакомиться с вами, мистер Питер! Очень!

«Мистер Питер», смущенно улыбаясь, так стиснул руку Джорджу Гэмпу, что тот чуть не закричал от боли.

— О, вы ужасно сильный парень! — воскликнул он, тряся в воздухе онемевшими пальцами. — У нас в штатах мне так крепко стискивал руку только один мой чам, приятель. Но он был чемпион по хэндшьэйк, по рукопожатиям. Наши штаты — страна чемпионов. Я тоже, когда учился в колледже, был чемпионом по плевкам в длину,

С этими словами Джордж Гэмп так ловко плюнул через всю штабную землянку, что Чуенко даже воскликнул:

— Ото да!

— Вай-вай-вай!.. — прищелкнул языком Мгеладзе.

Батюшкин только сокрушенно покачал головой.

Довольный своим успехом американский сержант, давно уже поглядывавший на рацию, развязно направился к ней со словами:

— Надеюсь, коллега не будет возражать, если я свяжусь со своим начальством и доложу, что наша старушка «фортрис» жива, хотя и не совсем здорова.

— Э, нет, шановный чемпион плюваков! — заслонил своей мощной фигурой рацию Петро Чуенко. — Я мог бы пид свою видповидальность дозволыты вам скорыстуватыся моею рациею тилькы у тому выпадку, якбы вы малы право виддаты приказ войскам союзников видкрыты вторый фронт.

— Уот хэз хи сэд? — удивленно спросил Гэмп.

— Он спрашивает, — смеясь, перевел американцу слова Чуенко Мгеладзе, — имеете-ли вы полномочия отдать по радио приказ об открытии второго фронта?

— О, ноу! Я не имею таких полномочий! — испуганно воскликнул Гэмп.

— В такому рази, — хмуро заявил Чуенко, — почекайте дозволу начальства. Прошу выбачения, алеж без того нэ маю права допустыты вас до рации.

— У нас насчет этого строго, — добавил Батюшкин. — Без начальства ни в коем случае.

— О, дисциплина! — понимающе воскликнул американский сержант. — У нас не так строго, но тоже есть дисциплина. Это я понимаю. Но я не спешу, я могу подождать.

В это время раздался звонок телефона, и Батюшкин с облегченным вздохом направился к аппарату.

— Старший сержант Батюшкин, — произнес он в трубку и, выслушав распоряжение майора Ратникова, ответил: — Слушаюсь. Понял вас.

Торопливо положив трубку аппарата, он разъединился с начальником штаба и попросил связистку соединить его со штабной землянкой, в которой находился Дымов, а когда тот ответил, приказал ему:

— Немедленно зайдите к Чуенко, товарищ Дымов.

Положив трубку, Батюшкин повернулся к Гэмпу, который сидел, прислонясь к стене и так высоко забросив ногу за ногу, что чуть не положил ее на стол. Казалось, он всецело погрузился в жевание своими огромными челюстями резинки и не обращал никакого внимания на телефонный разговор старшего сержанта.

— Господин Гэмп, — обратился к нему Батюшкин, — наш командир просит вас к себе.

Заметив входившего в землянку Дымова, Батюшкин распорядился:

— Проводите господина сержанта к майору Ратникову, товарищ Дымов.

— Слушаюсь, товарищ старший сержант! — ответил Дымов, прикладывая руку к пилотке и щелкая каблуками.

— Оки-доки! — развязно воскликнул Гэмп и не очень охотно поднялся со своей табуретки. — Гуд бай! Мы еще повидаемся. Прошу сигареты на память.

И, бросив на стол пачку сигарет, он вышел из землянки вслед за Дымовым.

— Баба з возу — кобыле легче, — усмехнулся Чуенко.

— Принесет же нелегкая такого гостя, — сокрушенно вздохнул Батюшкин, вытирая потный лоб.

— Э, да ты никак измок? — удивленно воскликнул Мгеладзе, глядя на мокрый лоб Батюшкина.

— Взмокнешь тут с вами, — смущенно улыбнулся старший сержант. — Знаю ведь я твой характер. Вся душа нараспашку. Восточное гостеприимство... Вот и подумал, было, что сейчас рассыпишься в любезностях перед союзником, болтнешь лишнее. А получилось толково. Ловко ты его с картой проучил.

Кивнув в сторону Чуенко, он добавил:

— За этого медведя я, правда, меньше боялся. Цэ хитрый хохол! Хотя и тут дрогнуло было сердце, когда американец к рации поперся. Однако тоже довольно ловко обошлось. А ситуация была щекотливая. Как-никак с союзником встретились. Тут уж хочешь не хочешь, а будь любезным, однако ж и ушки на макушке.

— Да вжеж не от велыкого к нам кохания тягнуть союзнычки з видкрытьем второго фронту, — убежденно заметил Чуенко. — Вид таких союзнычков всього можно ждаты. А що до плювальной майстэрности американьского сэржанта, то нэ знаю як чому иншему, а цыму искусству дуже добрэ навчылы його в калэдже. Шоб так гарно плюваты, трэба три чи пьять рокив тилькы то й робыты, що на вси инши науки наплюваты.

Капитан Чарльз Крокер лежал в тени густого кустарника неподалеку от своего «Боинга Би-17». С трудом приземлил он на рассвете тяжелый самолет на эту довольно ровную и достаточно твердую площадку, почти не повредив машины. Люди его экипажа в одних трусиках лениво копались теперь во внутренностях моторов, регулировали элероны и заделывали дыры в фюзеляже от попадания зенитных снарядов. Не обращая на них внимания, Крокер рассеянно следил за проворной пчелкой, перелетавшей с цветка на цветок.

«Чертовски рискованное положение, — невесело думал капитан, почесывая затылок, — сидеть тут с совершенно исправным самолетом и инсценировать неотложный ремонт... А ведь русские не такие простаки, чтобы не понять, в чем дело. Не случайно, верно, приходили утром советские офицеры предложить свою помощь в ремонте самолета. Советская контрразведка, может быть, уже догадывается об истинной причине вынужденной посадки «летающей крепости». Того и гляди, явятся сюда советские автоматчики...».

Крокер тяжело вздохнул и с досадой плюнул на пчелку, трудолюбиво собиравшую нектар с цветка почти под самым носом капитана.

Вспомнилось, как накануне вылета в этот последний рейс подошел к нему командир эскадрильи майор Кэттл и заявил, что полковник из «Офис оф стретеджикэл сервис» [1] «Управление стратегических служб» — американская разведывательная организация. собирается на его «фортрис» перебросить к русским «своего человека». Зная, какого рода делами занимается «Офис оф стретеджикэл сервис», Крокер не пришел в восторг от сообщения майора и попытался даже «открутиться» от подобного задания.

«А чего ты боишься, старик, — заметил ему на это майор Кэттл. — Ведь твое дело маленькое — посади свой «Би-сэвентин» в расположении русских да сделай вид, что ремонтируешь машину. Об остальном не тебе голову ломать. А выбор пал на тебя потому, что «фортрис» твоя больше остальных пострадала в последнем полете, так что внешний вид ее не должен вызвать подозрения у русских. Похоже будет, что ее в самом деле подбили».