Норман Мейлер - Призрак Проститутки

К моей радости, Гарри Руис-Уильямс дважды разговаривал с Кастро, и то, что я услышала, заинтриговало меня. Во время боя в заливе Свиней Руиса-Уильямса подбросило в воздух взрывом артиллерийского снаряда, и он упал на землю с полусотней кусков шрапнели в теле, сломав при этом обе ноги. Бобби потом рассказал мне, что у Гарри дыра в шее, рана в груди, сломаны ребра и парализована рука.

В таком состоянии его вынуждены были оставить в небольшом домишке у моря вместе с другими ранеными, когда Сан-Роман с остатками Бригады стал отступать в болота. Позже в тот же день туда прибыл Кастро с солдатами и зашел посмотреть на раненых. Уильямс сунул руку под подушку, достал пистолет и попытался выстрелить. Возможно, ничего этого и не было, а было лишь желание. Его сильно лихорадило, и он точно не помнит. Однако он услышал, как Кастро сказал: «Ты что, пытаешься убить меня?»

Уильямс ответил: «Для этого я сюда и прибыл. Мы три дня пытались это сделать».

Кастро, по-видимому, не возмутился.

«Почему?» — спросила я Уильямса.

«Я думаю, Кастро увидел в моем ответе логику».

Прежде чем улететь из Гаваны вместе с остальными ранеными, Уильямс снова увидел Кастро.

«Когда прилетишь в Майами, — сказал ему Кастро, — смотри не говори плохо об Америке — они этого не любят. И не говори плохо обо мне, потому что я тоже этого не люблю. Держись середины».

Мистер Кастро явно не страдает отсутствием иронии.

На Гарри Уильямса, в свою очередь, большое впечатление произвел Бобби Кеннеди.

«Собираясь на встречу с ним, — сказал он мне, — я ожидал увидеть очень внушительного мужчину — ведь второй человек в государстве. А увидел молодого человека без пиджака, в рубашке с закатанными рукавами и расстегнутым воротом, со спущенным галстуком. Он смотрит тебе прямо в глаза. Я мог сказать ему все, что думаю. „Соединенные Штаты в ответе за случившееся, — сказал я ему, — но Бригада не собирается подыгрывать коммунистам“.»

После этой первой встречи Бобби, не жалея времени, которого у него мало, давал советы Уильямсу. Такая линия поведения типична для Бобби. Политические деятели тратят силы и энергию примерно с таким же расчетом, с каким преуспевающие бизнесмены тратят деньги, холодно прикидывая прибыль. Соответственно Джек, заботясь о своей чести, не станет выражать своих чувств, пока не ощутит пусть слабое горение внутри, а Бобби выплескивает свои чувства не жалея — так бедняк безоглядно покупает подарки детям. Бригада стала для Бобби одной из сирот. Он от нее не отступится. Он вызволит бойцов из лап Кастро, прежде чем все кончится.

Преданно ваша

Я был в Майами в тот день 14 апреля 1962 года, когда вернулись из плена шестьдесят раненых бойцов Бригады, но я не был в международном аэропорту. Харви отдал приказ, чтобы личный состав ДжиМ/ВОЛНЫ не присутствовал на этом событии, за исключением тех, кто получил специальное задание. Слишком многие из наших кубинских агентов могли показать нас своим друзьям.

Знай я, что Киттредж будет там, я ослушался бы приказа, однако сейчас мне не понравился тон ее письма. Слишком уж она преклоняется перед братьями Кеннеди, подумал я.

Долго размышлять над этим мне не пришлось. Через два дня диппочта принесла мне записку.

25 апреля 1962 года

Гарри.

Извините, что изменяю нашему способу переписки, но мне хотелось побыстрее добраться до вас. Сегодня вечером — можете себе представить! — у нас на ужине был не кто иной, как Сидни Гринстрит. После ужина я изо всех сил старалась развлекать беседой миссис Гринстрит, а Сидни с Хью перешли в кабинет, и я вдруг услышала, как они заспорили. Мой муж нечасто повышает голос, но тут я отчетливо услышала, как он сказал: «Вы безусловно возьмете его с собой, и точка».

У меня есть основания не сомневаться, что речь шла о вас. Держите меня в курсе.

Этим именем Киттредж иногда подписывалась, когда посылала письма дипломатической почтой. А под Сидни Гринстритом, по всей вероятности, подразумевался Билл Харви. Проститутка тоже часто называл Бешеного Билла Толстяком.

Записка Киттредж явилась сигналом. Поэтому я не удивился, когда утром ко мне пришла телеграмма по линии ЗЕНИТ-ОТКРЫТАЯ, подписанная ВЫСОКОПАРНЫЙ. В ней было сказано всего лишь: ПОЗВОНИ ЧЕРЕЗ ПОИСК. Таким образом возобновлялось общение с Проституткой по непрослушиваемому телефону.

— У меня для тебя снова есть дело, — с ходу сказал он. — Будем надеяться, оно окажется тебе по плечу.

— Если есть сомнения, зачем же останавливать выбор на мне?

— Потому что за это время я узнал, над чем ты работал с Кэлом. Это хорошо. Ты мне об этом не говорил. Мне нужен человек, который умеет держать рот на замке. Понимаешь, это примерно то же, что ты делал, только руководство будет получше.

— Дассэр.

— Объектом по-прежнему является Распутин.

Это был уже прогресс: Проститутка рассчитывал, что я пойму, о ком идет речь. Под Распутиным мог быть только Кастро. Кто еще сумел избежать стольких покушений на свою жизнь? Вообще-то можно было, конечно, и не таиться — мы ведь говорили по непрослушиваемому телефону, — но у Проститутки были свои придури.

— Харви огорчился, узнав, что ты будешь работать с ним в этом деле, — продолжал Проститутка, — но ничего — привыкнет. Во всяком случае, пусть постарается привыкнуть.

— У меня есть вопрос. Вы это возглавляете?

— Скажем так: я разделяю ответственность со старым Землепашцем.

— А Маккоун дал одобрение? — Мне не следовало задавать этот вопрос, но я чувствовал, что он ответит.

— Выбрось из головы Маккоуна. Господи, конечно, нет. Он не посвящен.

Про Лэнсдейла я мог и не спрашивать. Хью ни за что не позовет Лэнсдейла.

— Как это будет называться? — спросил я.

— АНЧОУСЫ. Блюдо с разноцветными анчоусами. Толстяк будет у нас КРАСНЫЙ АНЧОУС, ты — ЗЕЛЕНЫЙ АНЧОУС, я — СИНИЙ АНЧОУС, а Распутин — СЕРЫЙ АНЧОУС. Вскоре познакомишься с джентльменом, который в свое время работал на Классика Боба. Его зовут Джонни Рэлстон. Он будет БЕЛЫМ АНЧОУСОМ.

— А как насчет… — Я не знал, как назвать его. Конечно, мы говорили по надежному телефону, но, учитывая дух момента, мне не хотелось называть его имя. — …Как насчет Футболиста-Защитника?

— Вот-вот, называй его так. Отлично. Футболист-Защитник. На самом деле он ничего знать не хочет. Только требует ото всех: давайте результаты, но не заставляйте его додумывать, что он чует носом.

— Дассэр.

— В этом деле ты будешь всюду сопровождать КРАСНЫЙ АНЧОУС. Нравится ему это или нет.

— А он будет меня всякий раз звать с собой?

— Будет, если не хочет неприятных объяснений со мной.