Норман Мейлер - Призрак Проститутки

Всегда ваш

15 февраля 1962 года

Дорогой мой Гарри!

Неудивительно, что вам приснился Билл Харви, так как он был в центре внимания. Директор Маккоун, как вам известно, готов был выбросить Билла из управления, но его спас Дик Хелмс. Пожалуй, Хелмс самый холодный человек изо всех, кого я знаю, но он верен своим людям, и на практике это может заменять сострадание. Так или иначе он сыграл на многих струнах, чтобы удержать Маккоуна от немедленной расправы с Харви: сказал, как обрадуются КГБ и кастровская разведка, если Харви вынужден будет подать в отставку, а потом как это отразится на младших офицерах, которые после этого побоятся проявлять инициативу. Стремясь ублаготворить душу Маккоуна, как и его ум, Хелмс принялся нажимать на то, под каким стрессом работают старшие офицеры и как накапливается стресс на протяжении карьеры, к тому же требующей личных финансовых жертв. В конце концов Маккоун, который, прослужив долгие годы в корпорации «Бехтел», я уверена, богат, как Мидас, согласился смягчить приговор и отправить Харви в отпуск. Тогда Дик велел Харви залечь поглубже на месяц, зная, что он будет восстановлен и получит соответствующее назначение, как только Маккоун куда-нибудь уедет. А наш новый директор обожает отправляться вместе с новоиспеченной супругой в дальние странствия и объезжать заморские резидентуры. Там его принимают по меньшей мере как магараджу. Ему предоставляют номер люкс в лучшем отеле, он все семь дней недели играет в гольф, слушает то, что ему хочется услышать от сотрудников резидентуры (он ведь может теперь почивать на лаврах), оставляя мелкие детали Хелмсу. Настоящий лис в курятнике! Словом, управлением руководит Хелмс (в этом ему замечательно помогает Хью), но настолько втихую, что, я уверена, слух об этом еще не достиг вас и других младших офицеров. Харви, согласно обещанию Хелмса, вернулся в Лэнгли еще до Рождества и был посажен в темном уголке Итальянского сектора. Там он пробудет, пока не усвоит элементарные вещи относительно своего нового поста, а он станет (как только Маккоун отправится снова в Африку, Азию или Австралию) шефом резидентуры в Риме. Это едва ли можно сравнить с шефом отдела Советской России, но, учитывая обстоятельства, жалоб быть не должно.

Хью, однако, крайне расстроен тем, что Харви уедет. Я поступаю в высшей степени неблагоразумно, но у меня в руках невероятная сенсация, которой я должна поделиться с вами. Со времени ракетного кризиса я все пыталась угадать, почему Хью так рвется защищать Харви. Хью всегда с трудом переносил Бешеного Билла. К примеру, Толстяк упорно называет Хью на совещаниях Монти, и это лишь самый скромный образчик того, как они подкусывают друг друга. Я не знаю подробностей, знаю только, что Хью имеет над Харви какую-то власть: когда дело доходит до окончательного выяснения отношений, Билл всегда отступает. Корни этого по-прежнему остаются мне неизвестны, но недавно я узнала, что Бешеный Билл поистине бесценен для моего Монтегю. В качестве частичной расплаты по договоренности между мной и Хью, которая выражается в том, что несчастной Киттредж раз в сезон рассказывается нечто новое и особенное (примерно так, как другого рода женщине дарят шубку ко дню рождения), Хью время от времени бросает мне королевский кусок. В последний раз это было просто чудо. Знаете ли вы, Гарри, что человеком, который снабдил Хью всеми этими записями разговоров Модены и К°, был не кто иной, как Харви? Оказывается, давний знакомый, занимающий хорошее положение в ФБР, готов снабжать Толстяка первоклассным материалом. А тот передает его только Хью. Естественно, весть о том, что Бешеный Билл отбывает в Рим, вывела Хью из себя, но, зная моего мужа, я уверена, что он уже придумал, как проложить путь для новой подземки.

Потрясающее известие, верно? Билл уже несколько лет снабжает Хью самыми секретными материалами ФБР. Гарри, отнеситесь к этому серьезно. Меня уже пробирает дрожь от того, что я предала это бумаге.

Знаете, я задаюсь вопросом: почему я предаю Хью? Ответом, по-видимому, может служить то, что я боюсь поступить еще более предательски. Мне кажется, я сродни приговоренному убийце, который, когда его спросили, зачем он убил двух милых старушек, живших по соседству, ответил: «Мне не хотелось резать на куски трех маленьких девочек, которые живут по другую сторону от меня». Вы со мной не согласны, что человек совершает какой-то неблаговидный поступок, чтобы не наделать большей беды? «Моя вера запрещает самоубийство, — объявляет алкоголик, — поэтому сегодня я выпью всего одну кварту». Тем не менее у меня такое чувство, что мой поступок вызовет гнев в местах, которые я не смею назвать.

— Ну, словом, теперь, отправляясь в Рим, Харви решил — поверите ли? — отряхнуть прах прошлого со своих ног. Он устроил прощальный ужин с Джонни Розелли в публичном месте, и ФБР записало все на пленку. Как мы об этом узнали? Да потому что запись немедленно пришла к Биллу Харви от его источника в бюро. Толстяка это настолько потрясло, что он понес ее Хью для совета. Как, должно быть, он был обозлен! Хью порекомендовал ему немедленно встретиться со своим хорошо информированным источником. В следующие двадцать четыре часа Харви отправился на восточное побережье Мэриленда для встречи с человеком из ФБР в каком-то уединенном лодочном сарае для рыболовов, где они взяли лодку и отъехали подальше от берега, чтобы быть уверенными, что никто не подслушает их. И в одной из бухточек Чесапикского залива Харви убедил своего дружка из ФБР уничтожить запись. Источник под конец согласился не отправлять пленку на фэбээровскую дробилку — шаг, потенциально опасный для источника, но если бы он этого не сделал, судьба Билла Харви в прошлую неделю уже лежала бы перед Маккоуном. При условии, конечно, что Эдгар пошел бы этой картой, а не придержал бы ее. А потом, разве можно заснуть, когда у Будды в руках твоя карта?

Хотели бы вы познакомиться с записью этого разговора? Скоро я удовлетворю ваше любопытство. Ужин с Розелли состоялся в Майами, в ресторане под названием «Серые крабы Джо». Звук на пленке, однако, плывет не только из-за шума в ресторане и чертовски тихого голоса Билла Харви, но и из-за электронных помех во второй половине. Наиболее важные куски неясны. Вы так хорошо знаете теперь Билла, что я намерена просить вас попытаться воссоздать пропущенные высказывания. По всей вероятности, говорит Хью, Харви и Розелли просто изливали друг другу душу на общую для обоих тему, но Oberhofmeister [206] начальство ( нем .). хочет знать все досконально, а я, откровенно признаюсь, не способна восполнить пробелы.