Олег Северюхин - Его звали просто Учитель

— А он не сказал, что я должен сделать, если кто-то обратится ко мне от его имени? — спросил я.

— Сказал — вы должны меня сразу застрелить, — ответил голос.

— Как вы познакомились с учителем? — спросил я.

— Он мой отец, — сказал голос.

— Чем докажете? — выяснял я.

— Он сказал, что вы мне дадите окно ухода на КВЖД и условия связи с ним, — сказал человек.

— Почему же я ничего не знал о вас? — задал я вопрос.

— Он думал, что нам больше не придется встретиться, — сказал разыскиваемый, — попрощался со мной навсегда и сообщил о вас на крайний случай.

— То есть, я должен полагаться только на вашу порядочность? — подытожил я.

— Выходит, что так, — согласился полковник.

— Вы достаточно умно спрятались от погони, — сказал я. — За вас уже обещан орден тому, кто вас застрелит. А у меня как раз ордена нет. Ладно, следуйте за мной.

Дела. Я и он на грани провала. Нужно его поскорее отправлять. Хорошо, что он в гражданской одежде. Документы его сожжем. Нужно посмотреть документы репрессированных в архиве. Вряд ли кто хватится, что в документах расстрелянного отсутствует паспорт. Фотографию только подобрать похожую и отправить в локомотивное депо к старому другу учителя — машинисту паровоза. Они его как кочегара вывезут куда надо.

Дня три ему нужно пробыть у меня. Как бы только кто-то в гости не напросился. Думаю, не напросятся, я еще не обжился. Скажу, что приглашу всех, как только хозяйку в дом приведу. Лучше немного поинтриговать, чем придумывать причины, почему я никого к себе не приглашаю. А почему я должен кого-то к себе приглашать? Обойдутся.

Документы подходящие я нашел. Бывший железнодорожник. Как-то он дернул какую-то ручку и заклинил ее, а паровоз все набирает ход и никто остановить не может. Так два состава и столкнулись. Вернее, не столкнулись, а один на большой скорости на повороте упал на другой. Хорошо, что поезда не пассажирские. Были жертвы в паровозных бригадах, ну и загремел парень под диверсию на железной дороге. Потом кувалдой выбивали рычаг, еле выбили. Все удивляются, как это у него получилось?

Через три дня ночью отвел полковника в депо. Сам был в гражданской одежде. Как бы пошел на явку с осведомителем. Сдал парня с рук на руки, встретился с источником, от которого получил информацию, что тот похожего человека видел, как он за городом садился в попутную машину с досками, ехавшую куда-то в московском направлении. Утром доложил начальнику управления.

— Точно. Он, гад, в Москву пробирается, к своим покровителям, чтобы защиту у них искать, — обрадовался начальник управления. — Там его пусть и берут сами. Он из нашей зоны ответственности вышел. Ты своих строго предупреди, чтобы при арестах людей с военным прошлым, партийных и советских работников учитывали, что у них может быть оружие. Если что, сами стреляйте первыми.

Начальник по настроению обращался к подчиненным то на «ты», то на «вы». Все-таки интеллигентное иногда проскальзывало в нем.

Сейчас у всех начальников обращение к подчиненным на «ты», если даже и подчиненный старше его годами и опытом работы.

Через месяц я получил письмо «до востребования», в котором было только одно слово — спасибо. Добрался парень до своего отца. Путь ему в Россию уже заказан.

Почему мне снятся почти вещие сны? Квартира такая, или я слишком впечатлительный и постоянно думаю о том, по-божески ли я делаю, проводя расследование по делам об антисоветской и террористической деятельности?

Вот дело токаря машиностроительного завода. Завод пока делает трактора для сельского хозяйства, а придет необходимость, танки будут делать. Расточник на крупногабаритных станках. Специалист высшей категории. Обтачивает валы для турбин гидроэлектростанций, для морских судов, коленчатые валы для морских дизелей или для дизелей-генераторов в отдаленные районы.

На заводе на него все молятся. А тут поссорился с соседями на кухне коммунальной квартиры. Пьян был до невразумительности. И вот когда ему начали втолковывать про правила социалистического общежития, установленные тов. Ст., он сказал, что драл все это социалистическое общежитие с первого этажа и до последнего вместе с вашим тов. Ст. И после этого вырубился.

Нашлись доброхоты, написали, куда следует и парня без опохмела взяли дома тепленького. Ему говорят, а он ничего понять не может. Руководство завода ходатайствовало, госзаказ срывается, а парень смирный, если его не трогать. Он тут недавно и директора завода матом обматерил за то, что свет в цехе переключали две минуты и без согласования с ним. И директор стоял и молчал.

А что, прав токарь, это же не болтик какой-то точить, а вал для турбины. Потом ведь станок минут двадцать раскручивали и муфтой сцепления его подключали к суппорту, чтобы скорость примерно была такая же, чтобы не допустить погрешности в детали. Деталь огромная и такой же точности требует. Дело выеденного яйца не стоит. Рассказать тов. Ст., он сам бы послал его на хер, и этим бы дело кончилось. Все боятся дело парня прекратить, пришлось идти к начальнику управления.

Доложил начальнику по существу и внес предложение — дело прекратить. То, что сказал вусмерть пьяный и раззадоренный рабочий, преступлением не является. Наоборот, надо провести профилактику с доносчиками, потому что они письменно и трезвом виде написали, что кто-то драл социалистическое общежитие вместе с тов. Ст. Вот это действительное оскорбление нашего вождя.

Такой же случай был в старые времена, когда в каждом кабаке висел портрет императора Николая Первого. И вот один пьяный солдат послал подальше портрет царя-императора. Солдата арестовали как за измену и хотели судить. Начали судить, а приходится в суде говорить, что особу государя императора послали в причинное место. Доложили царю, а он на письме написал: солдату такому-то объявить, что император Николай Павлович его тоже послал подальше, дать ему по роже и отпустить, а портреты императоров в питейных заведениях больше не вывешивать.

Начальник посмеялся и говорит:

— Давай сюда постановление о прекращении дела за отсутствием состава преступления. Парня на завод, у них там госзаказ для ДнепроГЭСа срывается. А с заявителями разберись, как следует. Дело милицейское, а его нам суют.

Вызвал я парня, ознакомил с постановлением и говорю:

— Считай, что ты заново родился. Можешь всем соседям рожи перебить, но словами в отношении партии и правительства, вождей и социализма не бросайся. Во второй раз пойдешь на Колыму, там станков нет, кайлом будешь мерзлую землю долбить. Понял?

Парень аж заплакал. Отольются соседям его слезы. С заявителями я тоже провел работу, сейчас они не только заявления никуда писать не будут, но даже письма своим родным и знакомым перестанут писать.