Олег Северюхин - Его звали просто Учитель

Я обнял ее за плечи и ничего не ответил.

Через месяц умер учитель. Не выдержало сердце.

Учителем стал я. Я так и не знал, что хранилось в чемоданчике, переданном мне на хранение. У меня был солидный счет в лондонском банке и достаточное количество золотых полуимпериалов, чтобы обеспечить безбедное существование во Франции. Все хозяйство вела Магдалена. О женитьбе мы больше не говорили, но жили вместе. Я даже не думал, что может что-то случиться.

Меня нашло НКВД. Прямо во Франции.

В 1945 году ко мне пришел советский офицер, сотрудник группы репатриации временно перемещенных лиц. Эта группа добилась от английского командования выдачи эмигрантов казаков и казаков, которые воевали против советских войск. Рассказывают, что люди совершали массовые самоубийства, чтобы только не возвращаться в СССР. Убивали членов своих семей, затем стрелялись сами.

От англичан НКВД узнало, что я награжден орденом Виктории и нахожусь во Франции, в Ницце. С такими данными меня только дурак не найдет.

— Здравствуйте, я капитан Васильев из группы репатриации, пришел оформить ваше возвращение в СССР, — сказал советский офицер. — Вы прощены за совершенные вами преступления и должны передать мне все документы, которые хранились у вашего учителя.

НКВД без дела не сидело. Оно установило, кого они отправили с заданием в Лондон, и только наш отъезд во Францию помог сохранить нам жизнь. У НКВД руки длинны. Уж как Лев Троцкий ни скрывался от НКВД, а все равно не уберегся от удара ледорубом по голове.

— Извините, какого учителя? — ответил я вопросом. — Я уже в солидном возрасте и могу обходиться без учителей, и о каких документах идет речь?

— Хватит придуряться, — усмехнулся капитан. — Мы знаем, кто ты такой. Немедленно собирайся и следуй за мной.

Капитан достал пистолет и навел на меня:

— Стрелять буду без предупреждения. Ты враг. А я официальное лицо. Немедленно выкладывай документы или я приведу приговор в отношении тебя в исполнение.

Прав был учитель: никогда не верь НКВД. Не таких людей как я прямо с трапа парохода отправляли то в Бутырку, то в Кресты, а потом по этапу на Колыму и исчезал человек совсем.

Нет человека — нет проблемы. Я — последний учитель и если меня не будет, то не будет и учителей и Бог с ними, с бумагами, вряд ли их кто найдет и еще неизвестно, что там, а кто бы и что бы ни говорил — все это клевета.

Внезапно вышедшая из соседней комнаты Магдалена бросилась на Васильева. Как пантера она вцепилась в его руку с пистолетом, защищая меня. Раздался выстрел и моя женщина начала оседать на пол. Васильев выстрелил в меня и попал в плечо. Я в это время открывал ящик старого комода, где лежал мой трофейный «вальтер». Второй выстрел попал мне в руку. Васильев стрелял с пола, пытаясь столкнуть с себя тело Магдалены. Достав пистолет, я почти полностью разрядил обойму в моего бывшего соотечественника.

Магдалена была еще жива:

— Жано, я нисколько не жалею, что осталась рядом с тобой. Никто бы мне не подарил столько счастья, сколько ты. Обещай, что ты не останешься один…

Я закрыл ее глаза и пошел звонить в полицию. Приехавшим полицейским я объяснил ситуацию и вместе с ними поехал в комиссариат, не забыв надеть полученные ордена и взять справку о французском гражданстве.

Комиссар полиции выслушал мой рассказ и сказал, что от советского командования в правительство Франции поступил запрос о моей выдаче как опасного преступника.

Советскому командованию был дан ответ, что правительство Франции не выдает своих граждан. Если гражданин Франции виновен в чем-то, то он подлежит суду по французским законам, а я являюсь героем Франции и действовал в порядке защиты от человека, убившего гражданку Франции и пытавшегося убить меня.

Магдалену похоронили на том же кладбище, где мною был установлен могильный камень в память Катерины. Сейчас на кладбище лежали два дорогих мне человека, в гибели которых косвенно виновен я. Если бы они не были со мной, то, вероятно, их судьба была бы совершенно другой.

— Простите меня, дорогие мои, — сказал я им, молча стоя перед могилами.

Прошло сорок лет. В России закончились репрессии, и был осужден культ личности тов. Ст.

Идеи коммунизма и атомное оружие заставляли держаться настороже всех бывших союзников по антигитлеровской коалиции.

Идеями коммунизма, как колючей проволокой опутана вся Восточная Европа.

Но вот началась гласность, перестройка и перестал существовать Советский Союз. Правопреемником осталась Россия, которая лежала разоренной территорией, ограбившей сама себя и продавшей себя в бордель капитализма.

Все русские за границей чувствовали себя оскорбленными за судьбу своей Родины. Вроде бы есть все условия для свободного развития, а вот, поди ж ты, вместо расцвета полный упадок. Кто только не вытирает ноги об Россию. А уж бывшие «братья» и соратники по Варшавскому договору так стараются, как будто они все время страдали от того, что Гитлер потерпел поражение в 1945 году. А разве они не были союзниками Гитлера и избежали Нюрнберга только тем, что предали своего союзника и объявили ему войну, став участниками победы над ним же?

Может быть, Советский Союз должен был изгнать немцев со своей территории и остановиться. Европа нас приглашала в Европу? Нет. Ну и квасьтесь сами. Вы выиграли вторую мировую войну? Вот и выигрывайте. За помощь спасибо, а мы без просьбы не помогаем.

Почему-то меня во Франции интересует судьба России, а те, кто в России, к судьбе своей родины относятся с равнодушием.

Я спасся от своей родины за границей. Как бы я хотел очутиться снова там, где я родился, но дорога туда мне закрыта.

Наконец, к власти пришла твердая рука из НКВД, и в России стал устанавливаться хоть какой-то, но порядок.

Работает парламент. Есть видимость демократии. Но вдруг на место коммунистической партии заступила новая, созданная из высших чиновников и беспартийность является признаком нелояльности существующему руководству. Точно так же начинали и большевики. С многопартийности. Потом осталась одна партия. И беспартийность как предательство. Двое людей создали тандем и остались навечно у власти.

Вчера ко мне пришел молодой человек.

— Учитель, — сказал он, — честные люди направили меня к вам. Располагайте мной по своему усмотрению.

Не исключено, что история снова готовится сделать виток по кругу.

ДЕРВИШИ — (персидский язык, буквально — бедняк, нищий), мусульманские мистики в исламе, члены суфийского ордена или братства. Ордена Д. имеют свои уставы, духовную иерархию, обители (ханака, завия, такийе (текке), культ подвижников. Основу учения Д. составляет идея личного общения человека с богом путём мистического экстаза (от молчаливого созерцания и самоуглубления до общих молений вслух, сопровождаемых пением, музыкой, ритуальными танцами). Некоторые дервиши были странствующими нищими или учителями.