Лев Кассиль - Дядя Коля, мухолов

Ранним утром Ларик и Вадька с нетерпением поджидали дядю Колю в условленном месте, у речки.

— Вон он идет, дядька этот, насекомый, — говорил Вадька, — ой, и чудак!..

И дядя Коля появлялся в своих широких, растоптанных сандалиях, люфяном картузе, вооруженный удочками, сачком, со своим неизменным баульчиком. Ларик даже ревновал сперва дядю Колю к Вадьке. Но чудесный мухолов оказывал предпочтение Ларику, хотя Вадька был уже в третьем классе, а Ларик перешел только во второй.

Мальчики помогали дяде Коле ловить жуков, бабочек. Они собирали гербарий. Они удили рыбу. Дядя Коля действительно знал секретное рыбье слово. «Чигорчух!» — восклицал он, закидывая блесну, ловко сматывал лесу, и рыба — тут как тут! — блестела, выдернутая из воды. Он знал сотни таких историй, что некогда моргнуть, когда их слушаешь. «Вот у нас на верховодье в Нижегородской бывшей губернии…» — начинал он, и ребята, широко раскрыв глаза, разинув рты, часами слушали его. Он знал повадки птиц, ежей. Он разгадывал хитрости рыбы и зверя. Только один раз ребятам удалось доказать, что и они знают кое-что такое, чего не знает дядя Коля. Они лежали в тот день на песке у пруда, они смотрели в небо. И в небе, урча, прошел от облака к облаку самолет.

— «БФ», — сказал Ларик, взглянув на небо.

— Это его отца, — сказал Вадька, кивнув на Ларина, — его папу Богдан Георгиевич зовут, а фамилия на фе начинается. Это он строил, вот и назвали «БФ».

Но дядя Коля не проявил никакого интереса к самолету.

— Я, братики мои, козявки мои дорогие, — сказал дядя Коля, — я в стрекозах разбираюсь, птицу тоже чувствую. Кое-что в жуках соображаю. А вот эта штука мне до сих пор не вполне понятна. Как-то влечения не ощущаю.

Мальчики были даже немножко огорчены. Самолеты казались и Ларину и Вадьке самым главным в жизни. Но через минуту они хохотали и катались по песку. Потому что Ларик спросил лукаво: «А почему летает самолет, знаете?» А дядя Коля простодушно ответил: «Пропеллером воздух под себя подгребает, ну, вот и того… летит». Впрочем, тут же дядя Коля предложил мальчикам смастерить большую летающую модель стрекозы. В стрекозах он знал толк.

Стали готовить материал для стрекозы. Еще до этого дядя Коля предложил создать тайное, — обязательно тайное, иначе неинтересно, — «Общество Зеленого Сачка». Никаких секретов тут не было. Но мальчикам очень нравилось, что тут была тайна. Такие простые занятия, как ловля бабочек, катанье на лодке, ужение рыбы, просушка растений для гербария, — все это у дяди Коли выходило интересно и таинственно. И когда Ларик встречался с Вадькой где-нибудь на людях, оба таинственно переглядывались, а Вадька толкал Ларика локтем в бок и говорил: «Зеленый сачок?», на что Ларик, заговорщицки осмотревшись вокруг, отвечал: «Черный жучок»… Ларик был очень доволен, что у него теперь есть тоже своя тайна. Раньше тайны были только у отца. Отец не позволял входить к нему в мастерскую. Уходя, он запирал дверь на ключ. В последнее время отец работал очень много и целую неделю прожил на даче, почти не вылезая из своего кабинета. Иногда он по вечерам выходил к чаю. Глаза у него были натруженные, воспаленные. Облачко табачного дыма входило вместе с ним. Он потягивался, подхватывал подмышки Ларика, вскидывал его кверху и говорил:

— Ну-с, Ларец, полетим, брат, скоро!

— Куда полетим, на чем?

— Много будешь знать, так борода вырастет…

Стрекоза была уже почти готова. Из тонкой проволоки были сделаны крылья, из картона — зеленое туловище. Теперь надо было обтянуть проволочный каркас чем-нибудь упругим, прозрачным. Дядя Коля попросил Ларика достать у отца кальки. Но, как назло, ночью отец уехал в город.

Утром тетка ушла на станцию за хлебом и ягодами. Ларика оставили сторожить дачу. Вдруг он увидел, что на террасе появился дядя Коля. Ларик очень удивился. До этого дядя Коля никогда не приходил к ним на дачу. Дядя Коля не любил людей, дядя Коля любил лес и дружил только с Лариком и Вадей.

— Ну, каково поживаем, где калька? — опросил дядя Коля. — Дело, брат, за тобой — все готово. Стрекоза получается всем на удивление.

Ларик сообщил, что отец уехал. Дядя Коля как будто очень удивился.

— Уехал? Ну? Вот так оказия! Ну, ничего, мы немножко возьмем, ему останется вдоволь.

Второй ключ от отцовского кабинета лежал в столе у тетки. Ларик знал это. Но разве можно нарушить запрет?! Отец ведь никому не велел входить в кабинет.

— Нет, как же… ну, раз нельзя если, — жалобно сказал Ларик.

Он боялся, что дядя Коля будет настаивать, но дядя Коля понял…

— Понятно, неловко, — согласился дядя Коля, — да у тебя, верно, и ключа-то нет. Так бы и сказал, чего же тут огород-то городить!

— Нет, ключ-то у тетки в столе, — сказал Ларик, — но раз нельзя…

— Ну, раз нельзя, так нельзя, что ж тут толковать! — воскликнул дядя Коля. — Конечно, отца ослушаться — последнее дело. Молодец, Ларион!

Он задумался и посмотрел в окно. В окно доносились веселые взвизги и крики играющих в волейбол на соседнем участке.

— Ну, хвалю за стойкость, — сказал дядя Коля, — идем, брат, я тебе за это такого жука-плавунца покажу, что ты сроду не видел. Богатырь жук, целый броненосец! Где у вас вода?

Они пошли в ванную. Дядя Коля открыл кран. Ларику казалось, что вода на этот раз течет как нарочно медленно. Ему не терпелось скорей увидеть жука-плавунца, которого принес в темной банке дядя Коля. Когда ванна была заполнена, дядя Коля выпустил в воду обещанного плавунца. Жук действительно был исполином. Огромный, словно черепаха, он поплыл, шевеля мохнатыми лапами.

— А ты подуй, подуй на него, — сказал дядя Коля.

Ларик перегнулся через борт ванны и, почти касаясь губами воды, стал дуть на жука. И вдруг мягкие руки дяди Коли, ставшие необыкновенно жесткими и злыми, схватили его за плечо и за затылок и резко ссунули в воду. Ларик хотел закричать, вода полезла ему в нос и в рот. Он стал биться, захлебываться. Вода, казалось, сейчас разорвет ему уши, нос, грудь…

Дядя Коля не спеша вытирал мокрые руки о мохнатую простыню, висевшую на колонке. Мухолов был немножко бледен. Он еще раз торопливо взглянул на неподвижного Ларика. Голова мальчика и плечи оставались в ванне, под водой.

— Зо ист бессер, — сказал мухолов по-немецки, — так-то лучше.

— Вот какая история произошла не так давно в поселке Клементьевке, — сказал капитан К., кончив рассказывать мне о коварном мухолове и бедном Ларине. — Вы бы, — продолжал капитан К., — написали об этом книжечку… Такие вещи не мешает знать и большим и маленьким.