Федор Кабарин - Сияние базальтовых гор

— Ну, а теперь, Антон Савельевич, — вступил в разговор Дмитрий Дмитриевич, — знакомьте со своим хозяйством. Где прикажете нам расположиться?

Споряну указал на расставленные за огромным валуном автомобильные сидения.

Дмитрий Дмитриевич опустился на одно из них. Обвёл взглядом горизонт.

— Великолепный обзор. И на случай непогоды — рядом укрытие, — он указал рукой на глубокий грот в отвесной каменной стене. В этот момент из грота вышел военный в форме лейтенанта связи. Дмитрий Дмитриевич повернулся к Споряну. — Э, да там уже занято…

— В гроте размещено управление радарами, — пояснил Споряну. — Прошу членов комиссии осмотреть «штаб управления огнём».

Миновав узкий вход в грот, члены комиссии оказались под высокими сводами просторной пещеры, в глубине которой слышался монотонный плеск падающих с высоты капель воды. На выровненной, утрамбованной площадке стояли телеэкраны радара. У пультов управления сидели в наушниках связисты. Споряну посмотрел на часы и взял журнал наблюдений. «Ласточка» предупреждала о надвигающейся из-за перевала облачности. «Жаль, что видимости не будет», — подумал Споряну. К пульту подошли генерал Прозоров и представители ВВС. Связист, не замечая их, продолжал вызывать посты наблюдения: «Северный, Северный!.. Сообщите направление ветра». Потом придвинул журнал и сделал очередную запись: «6.50 — ветер северо-восточной четверти, 20 м/сек. Видимость падает — усиливается облачность».

Споряну занял место у пульта. Посмотрел на часы. Радист включил репродуктор. Споряну придвинул микрофон и сказал с расстановкой:

— «Лас-точ-ка!»

— «Ласточка» слушает.

— Сверьте время. Сейчас 6.55.

Споряну встал. Подошёл к членам комиссии.

— Через пять минут запуск. Прошу по местам. Из-за укрытия не выходить.

Члены комиссии направились к выходу. Галаджи взял профессора Кремлёва под руку, наклонился к уху:

— Заметили, Пётр Кузьмич, как переменился Споряну? Волнуется…

— Вполне естественно, — так же тихо ответил профессор. — Я сегодня наблюдатель, и то волнуюсь. Да и вы, Сильвестр Антонович…

— Волнуюсь, Пётр Кузьмич, волнуюсь.

Провожая взглядом членов комиссии, Споряну торопливо попыхивал папиросой. Недокурив, бросил её на землю, потушил ногой и быстрыми шагами пошёл к выходу. Выйдя из грота, остановился. Привычным движением достал папиросу, машинально закурил. Посмотрел на папиросу, затушил её о спичечную коробку и вместе со спичками механически положил в карман.

Часы показывали 6.58. Споряну вернулся в пещеру и подошёл к пульту управления. Включил главный экран. В репродукторе раздался отчётливый голос:

— «Горная», внимание!!!

— «Горная» у аппарата, — спокойно ответил Споряну.

— Запуск…

Споряну немигающим взором впился в экран, прислушиваясь к шумам в наушниках. Прошла минута, вторая, наконец пост наблюдения передал первые данные о «налёте реактивных бомбардировщиков противника».

— В квадрате 10 курсом на северо-запад идут три высотных бомбардировщика «противника». Высота 25 тысяч…

— Повторяю: принято 10, три, 25…

— Правильно. Курс северо-запад. Переходят в квадрат 22.

Споряну повернул один из рычагов пульта. Вспыхнул красный глазок настройки.

— У аппаратов — внимание!

— Есть внимание…

— Квадрат 22. Высота 25. Прицел по диагоналям юго-восток — северо-запад.

Споряну медленно поворачивал рычаги настройки, направляя чуткие «уши» и дальнозоркие «глаза» радара в поле квадрата 22. На экране показались три точки. Споряну переключил радар на автоматический ход, думая: «который из них «единичка»? Почему высота 25?» Он придвинул микрофон к самым губам и спросил строго:

— «Ласточка»?.. Почему высота 25, а не 20?

— Тактический манёвр, товарищ майор. Приказ генерала Прозорова.

— Хо-ро-шо! — по слогам ответил Споряну и переключился на пост наблюдателя. — Проверьте высоту!

— Высота 28. Идут с резким подъёмом, отклоняются вправо на точку пересечения квадратов 20—28.

Споряну взглянул на экран. Точки с той же скоростью перемещались в квадрате 21. Стрелка прибора, показывающего высоту, приближалась к цифре 35.

— У аппаратов? — громко сказал Споряну.

— Есть у аппаратов…

— Прицел — граница квадратов 21—28. Высота 35—40. Стрельба — восходящей этажеркой.

Споряну неотрывно следит за точками, передвигающимися по экрану. Вот одна из них стала быстро набирать высоту: 45—50—55.

…Члены комиссии не могли различить, даже в бинокль, контуры высоко мчащихся реактивных сигар. Они видели только тянувшиеся от них белые полосы газов. Когда одна из сигар начала круто уходить вверх, генерал Прозоров сказал вполголоса:

— Маневрирует.

— Любопытно, — заметил представитель ВВС, — достигнут ли ракетные снаряды такой высоты?

— Посмотрим, — не отрываясь от бинокля, отозвался Прозоров.

На площадке у ракетных аппаратов завыла сирена. Персонал спрятался в укрытие. Прозоров мысленно отсчитывал секунды: «раз, два, три, четыре, пять…»

Над площадкой вспыхнуло ослепительное зарево. С рокотом и свистом понеслись в поднебесье ракетные самолёты-снаряды, оставляя за собой огненные полосы. Между площадкой и наблюдательным пунктом поднялась стена пыли. Сверкнули огни второго залпа. Туча пыли расширилась, заслонив весь горизонт обзора. Раскаты грома потрясли землю. Видя, что дальнейшие наблюдения бесполезны, члены комиссии пошли в грот — в штаб управления «стратосферной артиллерией».

Раздался третий залп, заставивший всех пригнуться к земле. Стало душно, начало темнеть, как перед грозой.

Споряну сидел у пульта управления, не отрывая глаз от экрана радара. Стрелка прибора высоты уже стояла на делении 95, а «единичка» забиралась всё выше и выше. Члены комиссии молча стояли за его спиной, наблюдая за ползущей по экрану точкой.

Представитель ВВС, опытный авиатор, сразу понял, в чём дело. Подойдя ближе и наклонившись к Споряну, он спросил:

— Насколько я понимаю, один бомбардировщик «противника» всё же прорвался?

Они встретились взглядами.

Споряну кивнул головой и начал плавно переводить рычаги реле звукосветовых прицелов стратосферной установки. Точка быстро перемещалась по квадрату 36, то камнем устремляясь к земле, то свечкой уходя ввысь. Стрелки прибора высоты показывали снижение и подъём «единички» между делениями 85—100. Выждав момент, когда «единичка» снова пошла в отвесное пике, Споряну послал на высоту 85—95—100 по пять ракетных снарядов.

Казалось, секунды длятся слишком долго. Не мигая, Споряну следил за движением точки. И вдруг на экране вспыхнули жёлтые искорки и потухли. Там, где была «единичка», появилось тёмное пятнышко. Оно начало разрастаться, становилось всё темнее и темнее. Споряну включил стратосферную установку и обернулся к представителю ВВС, широко улыбаясь: