Ладислас Фараго - Дом на Харрен–стрит. В сетях шпионажа

Этот источник был очень ценным не только из–за важности информации, которую он мог давать, но и из–за возможности быстрой передачи полученных сведений. Однажды, когда обстановка неожиданно обострилась, Дарлан отдал приказ о мобилизационном развертывании сил флота. Агент абвера завладел этим приказом, и через четыре часа текст документа был уже в Берлине — раньше, чем приказ был получен на кораблях французского флота.

Другой агент абвера, Отто Балтс, в 1939 году доставил в Берлин документ, содержавший перечень всех французских авиационных баз и данные о самолетах, находившихся на каждой из них. Эти сведения Балтс получил от капитана французских военно–воздушных сил, работавшего в секретариате министра авиации Пьера Кота. Как и многие подобные ему, капитан стал предателем из–за своего увлечения женщинами и жажды к обогащению. Он был втянут в ловушку смазливой официанткой одного из парижских кафе, а когда она стала его любовницей, ему потребовалось гораздо больше денег, чем он имел. Вот тогда–то на сцене и появился Балтс, предложивший незадачливому французскому капитану деньги за небольшое одолжение. Так попал в руки абвера документ об авиационных базах.

Эти сведения практически исчерпывали нужды Кана–риса в разведывательной информации о Франции. Ничего другого немецкому верховному командованию не требовалось.

Хотя Франции по традиции уделялось очень много внимания, наибольшей активностью в эти дни отличалась деятельность польского отделения 1–го отдела абвера. Польша была идеальным охотничьим угодьем немецкой военной разведки. В Польше жило много немцев, и Пикенброк умело пользовался этим. Задолго до войны он создал так называемую сеть прикрытия — целую паутину тайной агентуры. Буквально на каждом объекте, представлявшем интерес с военной точки зрения, был немецкий шпион. Агентам было предписано до получения особого приказа не вести какой–либо работы и тщательно законспирироваться. Сеть предназначалась для действий во время войны.

Кроме того, Пикенброк создал в Польше специальную группу агентов для сбора информации о польской армии. Лишь немногие из этих агентов были немцами. В большинстве своем это были поляки, которые по тем или иным мотивам решили предать интересы своей родины.

В течение нескольких довоенных лет вербовщики Пи–кенброка рыскали по стране. Без особого труда им удалось привлечь к шпионской деятельности целую армию предателей. Много офицеров и видных чиновников добровольно поступили на службу в абвер. Однако в борьбе немецкой и польской разведок успехи были далеко не всегда на стороне абвера. Поляки продемонстрировали большую изобретательность в организации шпионажа. Они не раз выходили победителями в борьбе с немецкой разведкой.

Разведывательный отдел польского генерального штаба был весьма внушительной и сильной организацией. Он располагал ничуть не меньшими сведениями о Германии и вермахте, чем абвер о Польше.

Главная резидентура польской разведки против Германии находилась в Бромберге, неподалеку от границы. Она имела одиннадцать отделений, в том числе отделение в Данциге. Полякам удалось даже проникнуть в руководство данцигского отделения абвера. Они добились этого, прибегнув к испытанному историей шпионажа методу. Приманкой на этот раз. послужила секретарша одной из данцигских фирм, которая у немцев была вне подозрений.

Клара Шебинска (так звали эту женщину) была послана в Данциг специально для завязывания знакомств с офицерами абвера. Она прошла хорошую подготовку и имела в своем распоряжении подробные характеристики многих агентов абвера, которые должны были послужить объектом вербовки или получения информации. Главным достоинством Клары была, конечно, ее исключительно привлекательная внешность.

Клара часто посещала рестораны и клубы, где проводили свое свободное время агенты абвера, приобрела много знакомых среди них и скоро стала любовницей руководителя резидентуры абвера в Данциге, Действуя умело и осторожно, она получала от своего любовника обширную информацию о деятельности абвера не только в Данциге, но и в Польше.

В этой данцигской операции и в деятельности всей бромбергской сети примечательна роль одного довольно странного человека. Его звали Цихон, хотя настоящее его имя, может быть, совсем иное. Он был профессиональным военным. В польской армии его хорошо знали и ценили. Даже его враги не могли не признать, что он, несомненно, самый лучший офицер разведки в Польше. И все же он был всего–навсего майором уже в течение долгого времени.

Цихона каждый раз обходили с присвоением очередного звания, и причиной этому являлся его необычный склад характера, полное отрицание авторитетов. Он всегда оказывался личным врагом какого–нибудь влиятельного лица, путал карты других, высмеивал существовавшие в армии порядки.

Его уже давно отстранили бы от всех дел и уволили, если бы он не был так незаменим. В тот самый момент, когда принималось решение уволить его в отставку или предать суду военного трибунала, Цихон обязательно преподносил какой–нибудь сюрприз, и шум затихал.

Цихон был алкоголиком и, вероятно, лунатиком. Он пренебрегал сохранением тайны в самых секретных делах. Прибыв в Данциг, он мог, например, позвонить по телефону резиденту немецкой контрразведки и оповестить его о своем приезде. Иногда его можно было видеть дружески беседующим с этим немцем, а иногда он гневно, самыми последними словами ругал его. В этих случаях немец обычно говорил: «Этот дурак Цихон опять пьян» — и, между прочим, он был недалек от истины.

Время от времени немцы пытались проникнуть в бромбергскую сеть, использовав ту или иную слабость Цихона, и, казалось, они вот–вот добьются успеха. Но всякий раз Цихон разрушал планы немцев.

Шумную сенсацию в абвере вызвал случай, когда в Берлин от польского отделения абвера поступили сведения о том, что Цихон будто бы ищет контакта с немецкой разведкой и предлагает ей свои услуги. Вскоре выяснилось, что контактов ищет не сам Цихон, а его ближайший помощник капитан Казимир Тодолежски.

Тодолежски заявил немцам, что причиной его перехода на службу абверу является ссора с Цихоном. И действительно, отношения Цихона с Тодолежски всегда были крайне напряженными, и капитану не раз приходилось сносить обиду и оскорбления со стороны своего начальника. Вполне возможно, что Тодолежски не желал зла своей родине, но хотел как–то досадить Цихону.

Вступив в контакт с агентом абвера, Тодолежски предложил следующий план действий: он передаст абверу какую–нибудь информацию, разглашение которой поставит Цихона под подозрение. Одновременно Тодолежски рассчитывал послать в Варшаву донос на Цихона, обвинив его в связи с немцами. Навязчивость, с которой предлагал свои услуги Тодолежски, заставила немцев насторожиться. Они заподозрили, что Тодолежски действует по поручению Цихона и что действительной целью поляков является лишь дезинформация абвера.