Юрий Горюнов - Кольца Анаконды

Агентов арестовали, газеты шумели о раскрытии целой сети русских шпионов, что и требовалось.

Газетные публикации обсуждались на дне рождения Стива, когда он пригласил меня с Ритой в Вашингтон. Отмечал он его в кругу своих хороших знакомых, к которым видимо, отнес и меня. Мы приехали накануне поездом, забронировав отель. По дороге, в поезде, когда Рита наблюдала за пейзажем, я мог предаваться размышлениям. Я нахожусь в США уже почти год, и много событий произошло. Компания, что мы создали с Майклом, расширилась. Майкл занимался уже почти чисто административной работой, а я же продолжал работать с заказчиками, но в основном с теми, кто представлял интерес. Доходы увеличились, но ничего менять я не хотел, ни квартиру, ни машину покупать, зато стал чаще бывать в Вашингтоне.

На другой день по приезде в Вашингтон, к назначенному времени мы подъехали к дому, где Стив занимал студию на верхнем этаже. Едва мы вошли, нам навстречу устремился Стив. Его жена Марта тут же увлекла Риту к кругу женщин. Приглашенных было человек тридцать, но знакомых было мало. Стив начал водить меня от одной группы к другой, представляя.

— Знакомьтесь — Жан Марше — бизнесмен, знаток живописи, отличный стрелок, так что на дуэль советую не вызывать. Сам видел.

— Он что кого-то уже убил?

— Многих, но только своим умом, умением думать. Знаете, я даже начинаю его побаиваться.

— Неужели Европа нам угрожает?

— Надеюсь, что нет, пока только предупреждает в его лице.

Разговор он вел в привычной для него манере.

Общего стола не было, и именинника поздравляли желающие, выходя к микрофону. В конце концов, я разместился на одном из диванов, машинально отмечая, кто из присутствующих может представлять интерес. Немного погодя ко мне подошли двое: маленький, полноватый мужчина, редактор одной из вашингтонских газет и среднего роста светловолосый мужчина, лет сорока, с горбинкой на носу. Они присев рядом продолжили начатый ранее разговор.

— Нет, эти русские совсем обнаглели. Засылают к нам шпионов пачками. Шпионы были всегда, но чтобы так массово их брать? А вы что думаете, Жан? — обратился ко мне полноватый.

— Ничего, — ответил я, улыбаясь, — они же к вам засылают.

— Уж, не думаете же вы, что их нет у вас?

— Не думаю, но у меня другие интересы в жизни.

— Но это вопиющий факт, скоро начнем подозревать всех новых знакомых.

— Билл, — обратился к нему его собеседник, — шпион может оказаться и среди тех с кем ты учился в школе. У тебя в газете что воровать? Какие секреты для русских?

— При чем тут я! Ладно хоть ФБР отреагировало, взяло всех.

— Всех!?

— Ну, тех про кого мы узнали.

— Так и скажи, тех про кого нам дали возможность узнать. А вообще вы журналисты подняли шум. Для чего?

— Чтобы показать населению, что происходит. Это же скандал.

— Билл, когда скандал на уровне государства — значит это кому-то нужно. Как-то все искусственно, надумано выглядит.

— Согласен, — не стал возражать Билл. — Сам так думаю. Мы серьезно занимались этой темой, и выяснилось, что привлечь этих шпионов особо и не за что было. Ясно, что об этом мы не могли писать, они пустышки, так мелкие пригрешения перед законом, и то в не области шпионажа. Ладно хоть пригодились для обмена на наших парней в России. Они пешки в большой игре политиков. Что думаете, Жан? Ах, вы же не думаете!

— Ну, почему же, я думаю, но о других вещах. Я не вмешиваюсь во внутренние дела государства, в котором работаю.

— А у себя?

— Тоже.

— Вы аполитичны.

— Не совсем так, но сотрясать воздух словами не хочу.

— А выпускать пар негодования?

— Я его не коплю, чтобы потом стравливать в свисток, как паровоза, у которого КПД — 4 %.

К нам подошли еще несколько человек и прислушивались к беседе, на мою последнюю фразу раздался смех.

— Ну, вот видишь, Билл, что молвит представитель Европы.

— Да что вы меня учите! Я же знаю, что через неделю, после того как нам дали эту сенсацию, она уже не представляет интереса. Есть факт ареста, обмен. Только дыры какие-то большие во всем этом. Ладно, эта тема в прошлом.

Я поднялся и пошел по залу, отыскивая глазами Риту. Она стояла с четой Бруксов и Моррисонов, я подошел к ним и поздоровался.

— Что газеты обсуждают шпионский скандал? — спросил Фил.

— Это их работа. Если не будет скандалов им надо закрываться.

— Это верно. А вы, Жан, как относитесь к шпионам?

— Я к ним никак не отношусь, — пошутил я.

— Но остаетесь человеком, который много знает.

— Это, к счастью, не запрещено, ни одним законодательством в мире.

— Как ваши успехи? — вступил в разговор Брукс.

— Спасибо, все хорошо, вы же не ждали другого ответа?

— Не ждал, — ухмыльнулся он. — А все эти разговоры, скандалы, обычная рутина спецслужб. Вы наверно и это знаете?

— Могу только догадываться.

Я понимал, что остаюсь в поле его зрения, и помнил об этом. Далее, по требованию женщин, разговор перешел на темы, не имеющие отношения, ни к политике, ни к делам. Около десяти мы попрощались с хозяевами и уехали в гостиницу. Утром вернулись в Нью-Йорк.

Ззадачу свою я выполнил.

Всех пятерых, как и говорили на дне рождения, потом обменяли на агентов ЦРУ в Москве. Стороны остались при своих интересах и все потихоньку успокоилось. Не знали только в ФБР того, что это не их операция против русских, а операция русских против ФБР.

Что касается меня, то мне оставалось работать до получения нового задания, выполняя прежнее по сбору информации и расширению круга знакомых. Хотя кто знает, через какое-то время я могу вернуться в Европу, в свой привычный мир, но я и сам не знал, какой он для меня.

На сегодня все было сделано. Кольца разжались.

Я улыбнулся сам себе и произнес вслух:

— Вот так вот.

Н.Новгород 2013 г.