Иван Цацулин - Операция «Тень»

— Собаки! — рычал Коул. — Напали на сонного, связали. Капитан Гейм, на помощь!

Только тут Гейм заметил, что руки Коула связаны веревкой. По знаку сержанта его снова посадили.

— Бандиты! — крикнул Коул, но, получив новую затрещину, умолк.

— Меня тоже связали, — сказал ему Гейм, который был сейчас даже рад, что его связали и таким образом освободили от необходимости помогать головорезу из Оклахомы.

— Ну, хватит вопить, — спокойно проговорил сержант, обращаясь к Коулу.

Но тот не хотел сдаваться.

— Что вам здесь нужно? Вы ответите по законам военного времени, — задыхаясь от бессильной злобы, грозил он.

Сержант с явным отвращением посмотрел на него.

— За что? — спросил он, обращаясь одновременно и к Коулу и к Гейму.

Гейм благоразумно молчал, не зная, какой еще оборот примет дело.

— За бандитский налет на квартиру старшего офицера американской армии. — И Коул посмотрел на валявшийся на полу свой мундир.

— Вздор! — спокойно возразил сержант. — Мы солдаты и лишь выполняем приказ своего командира.

— Какой приказ? — удивился Коул.

Вместо ответа сержант снял со спинки кровати широкий офицерский ремень.

— Хорош! — одобрительно сказал он и снова обратился к Коулу. — Им вы и пороли сегодня нашего полковника?.. Фу, черт возьми, да он в крови. Смотрите, ребята, это кровь нашего командира.

Лица солдат исказились гневом.

— Итак, господин американский полковник, — насмешливо обратился сержант к Коулу, — разрешите нам приступить к исполнению приказания.

— Какого еще приказания? — Хмель с Коула уже сошел.

— Сегодня вы избили вот этим ремнем нашего полковника. Полковник прислал нас сюда с приказом выпороть вас тем же самым ремнем. Не бойтесь, лично я не трону вас и пальцем.

Гейм бросил взгляд на играющие чудовищной силой мускулы обнаженных рук новозеландца.

— Давайте, ребята, — скомандовал сержант.

Коула швырнули на пол.

— Сначала ты, Джек, — и сержант передал окровавленный ремень одному из своих солдат.

Коул извивался и рычал под обрушившимися на него ударами. Сержант спокойно сидел в кресле.

— Пожалуй, хватит, — сказал он, когда в порке по очереди приняли участие все находившиеся в комнате солдаты и Коул затих, потеряв сознание.

Один из солдат принес со двора ведро воды и вылил на Коула. Тот застонал.

— Пошли, ребята. — Сержант встал и повернулся к выходу.

— А что делать с ним? — указал один из солдат на Гейма.

— Оставьте его как есть, развяжут без нас. Идемте.

Вдруг один из новозеландцев вскрикнул и указал на пол.

— Что это такое? Посмотри, сержант.

Солдат указывал на струйку запекшейся крови, тянувшуюся из-под двери соседней комнаты.

Дверь оказалась запертой на ключ. Несколько ударов прикладами — и она разлетелась вдребезги.

— Посмотрим. — Сержант шагнул в темный чулан. Через полминуты он вновь появился, неся на вытянутых руках уже знакомую Гейму мертвую девушку с иссиня-черными косами. Сержант ничего не сказал, все было ясно без слов. Тело девушки солдаты положили на кровать, с которой они недавно стащили Коула.

— Выстрел в сердце, — констатировал Джек.

Раздались голоса:

— Звери!

Сержант стоял в глубокой задумчивости. Когда же он поднял лицо — оно было искажено гневом.

— Нет, этого мы простить не можем, — сказал он солдатам. — Молодчики… — Гейм ужаснулся: жест сержанта относился и к нему, — ведут себя, как в свое время фашисты.

Кто-то из солдат предложил:

— Давайте пристрелим их к чертям, они этого заслужили.

— Но кто из них убил ее?

— Послушайте, сержант, — заговорил Гейм. — Я не имею никакого отношения к делам полковника Коула, я только сегодня прибыл сюда.

— Но девушка, по-видимому, убита тоже сегодня.

Коула привели в чувство.

— Кто из вас застрелил эту девушку? — опросили его солдаты.

— Он. — Коул глазами показал на Гейма.

— Думаю, ясно, сержант, — солдат по имени Джек подошел к Гейму.

Гейм рассвирепел: погибнуть так глупо, и за преступления мерзавца Коула, — этого он не мог перенести.

— Клянусь, я не убивал эту несчастную, — твердо сказал он, — ее застрелил полковник Коул.

Но Коул, еле ворочая распухшим, искусанным языком, мычал:

— Не я, а он, — и все кивал на Гейма.

Сержант на минуту куда-то вышел, затем, возвратившись, подошел к Коулу и пнул его ногой.

— Оказывается, этот, — пояснил он солдатам. — Давай, Джек. — Он вручил солдату веревку. — Подойдет?

— Подойдет, — согласился Джек.

Гейм со злорадством подумал, что, пожалуй, Коулу предстоит новая порка. Однако он ошибся. Джек вскочил на стул и, сделав петлю, прикрепил ее к балке.

— Вставай! — приказал сержант Коулу.

Но тот не хотел вставать, отбивался изо всех сил — ногами, головой, пробовал кусаться.

— Хватит! Получай свое! — крикнул ему сержант.

Он схватил Коула в охапку и поставил на стул, Джек набросил на него веревочную петлю…

Новозеландцы ушли.

Гейм, опустошенный и обессиленный пережитым, остался лежать, привязанный к кровати. Из трех находящихся сейчас в этой комнате людей в живых остался лишь один человек, и этот один — он, Стивен Гейм.

Измотанные трудной дорогой лошади свернули с горной тропы и приблизились к обширному полуразрушенному строению, три всадника сошли на землю — высокие, закутанные в плащи от летнего зноя и пыли.

Из-за холмов пробивались последние лучи заходящего солнца. У самой дороги располагались на ночлег путники: местные крестьяне, бродячие торговцы со своим скарбом, одетые в разноцветное тряпье цыгане — обычная публика у придорожного трактира. На вершинах гор на востоке белели снега, до тех скалистых громадин от трактира далеко — там, от Бискайского залива до Средиземного моря раскинулся каменный хаос Пиренеев, мощными пиками поднимающийся за облака.

— Это и есть трактир кривого Франсиско? — спросил один из спешившихся всадников своего спутника.

— Си (да), сеньор, — ответил тот.

— Тогда пойди и поговори с ним. Нам нужна комната, если у него есть свободная, и корм для лошадей. Иди, Родриго.

Родриго — это был еще молодой, сильного сложения испанец с открытым выражением загорелого лица, смышленым взглядом черных глаз — скрылся внутри здания. Приехавшие терпеливо ожидали его. Кони стояли понурив головы.

Прошло никак не менее четверти часа, прежде чем Родриго возвратился.

— Франсиско сейчас выйдет, — проговорил он.

— Ты осмотрел помещение?

— Си, сеньор. Я нашел для вас просторную комнату.

— Ты не заметил — есть у кривого Франсиско постояльцы кроме нас?

— Си, сеньор, двое.

— Кто они?

Радриго пожал плечами.

— Я их никогда не встречал. Один — молодой немец, другой тоже иностранец.