Эндрю Каплан - Homeland. Родина Кэрри

Кэрри побежала за Кримзоном. При ней был только пистолет «беретта». Стоило войти в корпус больницы, как Кримзон тут же заставил Кэрри лечь. По коридору разносилось эхо выстрелов, мелькали вспышки, жужжали пули. На полу лежало тело медсестры: ноги широко раскинуты, хиджаб в крови.

На ходу группа «Браво» проверяла палаты. В одной обнаружили больных детей: вместе с сестрой они сгрудились подле безжизненного тела иракца в белом халате. Группу «Альфа» и капитана Маллинза Кэрри не видела. Они скорей всего вырвались вперед или вовсе перебрались на второй этаж. Один солдат из группы «Браво» встал у лестницы и жестами показал: этаж зачищен, пора подниматься.

Группа взбежала наверх, в отделение, полное пустых коек: дети лежали на полу, и между них ползали медсестры и санитары. Кого-то задело пулей, влетевшей в окно или через стену со стороны улицы Хайфы; Кэрри на бегу чуть не наступила на мальчика лет трех-четырех — тот хватался за рану в животе и во все горло звал маму.

В отделении царил сущий ад.

В дверном проеме показался боевик: он пробегал мимо, но, заметив спецназ, вернулся и принялся палить по ним из «калаша». Кэрри припала к полу; Кримзон в едином плавном движении развернулся, прицелился и застрелил моджахеда.

— Вы не ранены? — спросила Кэрри. Кримзон, этот мощный, огромный боец, двигался просто невероятно быстро и изящно.

— Пуля. Попала в жилет, — без запинки ответил морпех.

Он выбежал в коридор, вихрем развернулся в сторону и выстрелил. Кэрри даже не подумала за ним следовать — не хватало еще путаться у него под ногами. Кримзон сделает свое дело и вернется. А пока Кэрри держала наготове «беретту».

Она подползла к окну и привстала на коленях, выглянула в разбитое окно. У блокпоста шел ожесточенный бой: стреляли, казалось, отовсюду. У арки полыхал почерневший танк, а рядом догорал остов не то легковушки, не то фургона. Должно быть, в этой машине и взорвалась бомба.

От блокпоста, паля из пулеметов, медленно двигались два танка в сопровождении пехоты. Террористы засели в парковой зоне к северу от пересечения улиц Хайфы и Яффы, в зданиях по обеим сторонам улицы и в больнице. Где-то справа, чуть дальше, Кэрри слышала выстрелы.

Сзади боевиков в парке теснили два «Брэдли»: один шел по улице Хайфы, прямо на террористов, второй — по улице Яффы, от моста. Моджахедов зажимали со всех сторон. Пулеметы на бронетранспортерах грохотали бесперебойно. Внезапно рядом с головой Кэрри в стену ударила пуля, и она приникла к полу.

Чего она вообще к окну сунулась?! Смерти ищет?

Оглядевшись, Кэрри не заметила никого из спецназовцев: должно быть, группа «Браво» ушла дальше по коридору, из которого доносились звуки стрельбы. Кэрри выглянула в коридор, и тут ее схватили сзади. Она попыталась вывернуться и выстрелить, но пистолет у нее отобрали. Противник оказался слишком силен.

Он потащил ее назад к лестнице. Кэрри вслепую ударила моджахеда локтем — противник охнул и еще крепче ухватил ее за шею. На нем был белый халат; лица Кэрри не видела, зато ощущала вонь — запах пота и страха. В этот момент в коридоре вновь показался Кримзон: похоже, вернулся в поисках Кэрри.

— Помогите! — крикнула она.

— Eskoot! [39] Заткнись! ( араб. ) — зашипел моджахед и ткнул ей в висок стволом ее же пистолета.

Кримзон припал на колено и взял карабин на изготовку.

— Отпусти ее! — крикнул он.

— Брось оружие, или я ее убью! — отозвался моджахед. — Брось, или она труп!

Кримзон невозмутимо продолжал целиться.

— Кримзон! Стреляй, не бойся за меня! — прокричала Кэрри.

— Предупреждаю… — начал было говорить моджахед, но тут Кримзон нажал на курок.

Пуля едва не чиркнула Кэрри по щеке; хватка на шее ослабла.

Кэрри обернулась подобрать пистолет. Боевик лежал на боку и пялился в никуда. Во лбу у него темнела дырка от пули.

— Спасибо… — хотела поблагодарить Кримзона Кэрри, но тот перебил ее:

— Черт подери, дамочка, не отставайте! Если с вами что случится, капитан с меня шкуру спустит.

Схватив Кэрри за руку, он потащил ее за собой.

Когда они присоединились к группе «Браво», те выходили из операционной. Один из бойцов не дал Кэрри войти в зачищенное помещение — преградил ей путь и покачал головой.

— Лучше вам этого не видеть, мэм. Там дети… две сестры и маленькие дети. Всех убили. Поверьте на слово: такое потом не забудете.

— Ходу, ходу, сучье семя! — прокричал стоявший у лестницы мастер-сержант Тревис. — Нам еще два этажа зачищать.

— Абу Убайду видели? — спросила Кэрри.

— Восьмерых положили. Хотите — осмотрите, — ответил Тревис.

Кэрри вслед за ним поднялась на верхний этаж, где шла ожесточенная перестрелка. Один из солдат пальнул в открытый дверной проем из подствольника; едва прогремел взрыв, как бойцы группы «Браво» устремились зачищать отделение: на ходу они стреляли из автоматов «МР-5». Грохот стоял оглушительный. Тревис и сержант Колфакс отошли чуть назад, и мастер-сержант стволом автомата указал в сторону двери с табличкой «Крыша» (на арабском и английском). Открыв эту дверь, они поднялись по металлической лестнице к выходу.

Тревис проверил дверь — та была заперта. Тогда он достал гранату и сделал знак Кримзону, самому крупному бойцу в группе. Тот кивнул и ударом ноги вышиб дверь; одновременно с этим Тревис метнул гранату на крышу.

Группа отошла на лестницу и дождалась, пока грянет взрыв. Затем все разом выбежали наружу — их встретили огнем из «АКМ». Кэрри благоразумно осталась на лестнице. Кримзон, вставший в проеме, закрывал ей обзор. Вот кто-то вновь метнул гранату, и взрыв эхом отозвался в лестничном колодце. Загрохотал еще один «АКМ», и кто-то выкрикнул:

«Я ранен!»

Кримзон прицелился и дал очередь из карабина, потом еще одну и еще.

Стрельба внезапно стихла. Только отрывисто гремели вдалеке автоматные и пулеметные очереди да выстрелы из пушек. (Только бы из танковых, только бы из танковых!) Мимо Кэрри, стреляя на ходу, пронеслись и выбежали на крышу капитан Маллинз и двое его людей.

— Твою мать, — выругался кто-то.

— Где женщина? — крикнул капитан. — Бандит! Где она? Сюда ее, быстро!

Кримзон жестом велел Кэрри выйти наружу. Яркий свет ослепил ее, и Кэрри прищурилась. Один из бойцов перевязывал Тревису руку; у кондиционера лежало два мертвых моджахеда, третий — в белом халате, лицом кверху — у парапета. Впрочем, Маллинз хотел показать другое.

На парапете — с гранатой в одной руке и запеленатым ребенком в другой — стоял араб в белом докторском халате.

— Это он? — спросил Маллинз, продолжая целиться в моджахеда. — Абу Убайда?

Первый раз Кэрри видела Убайду на фото с Димой, второй — на рынке, третий — на записи, когда он приходил забрать Ромео. Она бы ни с кем его не спутала. Да, это был Абу Убайда.