Ян Флеминг - Бриллианты вечны

— Какая здесь погода?

Шофер не сводил взгляда с дороги: спидометр перевалил за сотню.

— Здесь довольно-таки жарко, — ответил он.

— В Лондоне было немногим более 75.

— Да?

— Какая сейчас программа действий? — спросил Бонд после небольшой паузы.

Шофер взглянул в зеркальце, повел машину по осевой линии и на протяжении четверти мили был занят тем, что обгонял множество более медленно едущих машин, пока не выехал на свободную полосу дороги. Бонд повторил вопрос.

— Я спрашиваю вас, какая программа?

Шофер быстро взглянул на него.

— Шеди хочет видеть вас.

— В самом деле? — сказал Бонд. Он почувствовал раздражение по отношению к этим людям. Ему бы очень хотелось избавиться от них: он не ожидал ничего хорошего. Но его работа заключалась в том, чтобы остаться в «алмазной трубке» и следовать по ней дальше. Любой признак нерешительности или неподчинения может вызвать недоверие. Он должен представлять из себя маленького человечка и свыкнуться с этой мыслью.

Они поднялись в Верхний Манхэттен и поехали вдоль реки. Затем пересекли город и поехали по западной 46-й улице, Хеттон Гарден Нью-Йорка. Шофер остановился около подъезда, зажатого между магазином, продающим ювелирные изделия, и элегантной витриной другого магазина, обрамленной черным мрамором. Серебряная надпись над черным мраморным входом была настолько неразборчивой, что если бы подобного названия не было и мозгу Бонда, он ни за что не смог бы разобрать ее с места, где сидел. Она гласила: «Алмазный дом».

Как только машина остановилась, из подъезда на тротуар вышел человек и обошел вокруг машины.

— Все в порядке? — спросил он шофера.

— Да.

— Хотите, чтобы я поставил машину в гараж?

— Буду рад, если вы это сделаете.

Шофер повернулся к Бонду.

— Мы на месте, крошка. Давайте ваши вещи.

Бонд вышел и открыл заднюю дверь. Он вынул портфель и потянулся за сумкой с шарами для гольфа, но Шофер остановил его:

Я сам возьму ее, — и забрал сумку. Бонд послушно вытащил свой чемодан, и шофер захлопнул дверь машины. Другой человек уже сидел за рулем, и машина сразу же влилась в поток движения. Бонд последовал за шофером в небольшой холл, где за стойкой сидел человек и читал спортивный отдел «Ньюс». Когда они вошли, человек отвел глаза от газеты и взглянул на них.

— Привет, — сказал он шоферу и пристально посмотрел на Бонда.

— Привет, — ответил шофер. — Не возражаешь, если мы у тебя оставим багаж?

— Пожалуйста, — сказал человек. — Здесь все будет в порядке. — Он резко кивнул головой.

Шофер с сумкой, в которой были шары для гольфа, подошел к лифту и, когда они вошли в него, нажал на кнопку четвертого этажа. Они молча поехали наверх. Там прошли через небольшой холл по поношенному ковру к застекленной двери, в которую шофер постучал и, не дожидаясь ответа, открыл ее и вошел в комнату. Бонд за ним.

За столом сидел человек с ярко-рыжими волосами на круглой голове и с добродушным выражением лица; перед ним стоял стакан молока. Когда они вошли, он встал, и Бонд увидел, что тот горбат. Он не помнил, чтобы когда-либо видел этого огненно-рыжего горбуна, и представил себе, как такое зрелище впечатляет мелких сошек, работающих на гангстеров.

Горбун медленно обошел стол и пошел к тому месту, где стоял Бонд. Он не скрывал, что изучает нового человека с головы до ног, затем, остановившись, резко взглянул ему в глаза. Бонд спокойно посмотрел в стеклянные, пустые и неподвижные глаза, как будто принадлежавшие манекену. Бонд понял, что подвергается какому-то роду проверки. Он незаметно оглядел горбуна, отметил его большие уши, сухие красные губы полуоткрытого рта, почти полное отсутствие шеи и короткие сильные руки в рукавах дорогой желтой шелковой рубашки специального покроя.

— Мне надо хорошенько рассмотреть людей, которых мы используем, мистер Бонд. — Голос у него был резкий и высокий.

Бонд вежливо поклонился.

— Из Лондона мне передали, что вы убили человека. Я верю им. Я вижу, что вы способны на это. Хотели бы вы проделать для нас еще какую-нибудь работу?

— Это зависит от того, что представляет из себя эта работа. Или, вернее, — Бонд надеялся, что его слова не прозвучат театрально, — от того, сколько вы платите за нее.

Горбун издал резкий звук, означавший смех. Он быстро повернулся к шоферу.

— Рокки, достань из сумки эти шары и вскрой их. Здесь. — Он быстро взмахнул рукой и протянул ее шоферу. На ней лежал нож с плоской рукояткой. Бонд узнал нож для метания и должен был признать, что руки этого человека действовали ловко.

— Да, босс, — ответил шофер, и Бонд отметил рвение, с которым тот взял нож и опустился на колени на пол, чтобы вскрыть карман сумки для гольфа, в котором лежали шары.

Горбун отошел от Бонда, вернулся в свое кресло, сел и взял стакан с молоком. С отвращением взглянув на него, он за два больших глотка опустошил его содержимое. Потом взглянул на Бонда, как бы ожидая его реакции.

— Язва? — сочувственно спросил Бонд.

— Кто вам это сказал? — сердито проговорил горбун, потом перенес свою злость на шофера. — Чего вы там копаетесь, Рокки? Положите эти шары на стол, чтобы я мог видеть, что вы делаете. В центре шаров имеются затычки. Вскройте их.

— Да, босс, — ответил шофер. Он поднялся с пола и выложил на стол шесть новых шаров, пять из них были в упаковке. Он взял последний, без упаковки, повернул его в руках, затем вставил кончик ножа в место склейки шара и вытащил затычку. На кончике лезвия оказался кусочек с полдюйма толщиной. Он передал шар горбуну, который вытряхнул его содержимое на кожаную поверхность стола. Там оказались три необработанных алмаза, которые горбун стал задумчиво катать по столу.

Шофер продолжал свою работу до тех пор, пока Бонд не насчитал на столе восемнадцать драгоценных камней. В необработанном состоянии они не производили впечатления, но явно были отличного качества и могли после обработки стоить более ста тысяч фунтов.

— О’кей, Рокки! — сказал горбун. — Восемнадцать — это порядок. Теперь возьмите эти шары и уберите их. Пошлите с ними мальчика в «Астор»: он поселится там. Пусть их доставят в его комнату. О’кей?

— О’кей, босс. — Шофер положил шары в сумку и затянул карман на сумке Бонда, потом перекинул ее через плечо и вышел из комнаты.

Бонд подошел к креслу, стоявшему у стены, повернул его так, чтобы находиться лицом к горбуну, и сел. Он взял сигарету и закурил ее, потом, взглянув на горбуна, сказал:

— А теперь, если вы довольны выполнением поручения, позвольте получить причитающиеся мне пять тысяч фунтов.

Горбун, внимательно следивший за движениями Бонда, опустил глаза на алмазы, рассыпанные по столу, и собрал их в кучку. Затем посмотрел на Бонда.