Юрий Горюнов - Удача не бывает случайной

До прихода Николя, я сидел в одиночестве на веранде в своем любимом кафе на Монмартре, где любил сидеть и наблюдать за прохожими, где я мог погрузиться в свои мысли, изредка отвлекаясь, чтобы отпить вина из стакана. Легкая непогода рассеяла толпы туристов, обычно мельтешащих и толкающихся локтями на узких улочках у лотков с сувенирами. Сейчас было относительно тихо. Сюда не доносился шум машин, лишь речь туристов со всего мира, создавала неподражаемый шум языкового коктейля.

— Ну что стоишь? Садись. Или тоже грусть одолела? — предложил я вновь.

Николя сел рядом и посмотрел на площадь, что была перед нами: — Во всем надо видеть свои радости, мой мальчик, даже в такую погоду. Она позволяет подумать, а не рассматривать толпы туристов, оценивая их.

— Зачем их оценивать?

— Да мы это делаем непроизвольно, когда сидим, когда у нас больше времени, и нечем заняться, вот тогда и смотрим, кто, как идет, кто, как выглядит. Развлекаемся. И в этот прекрасный момент безделья, у тебя временное затишье и ты можешь погрузиться в себя. Так что не унывай.

— Да, в гости пришли воспоминания о прошлом.

— Эх, куда тебя занесло! — засмеялся он. — Ладно, я, мне много лет, а ты то что?

— У меня тоже есть прошлое.

— Прошлое есть у всех, но у тебя впереди больше, чем позади и ты его еще можешь оставить не оборачиваясь. Каким бы оно не было. Надо учиться жить заново, если дверь в эпизод твоего прошлого закрылась, как будто того прошлого и не было.

— Легко говорить, — ответил я, понимая, что неизвестно большее у меня, впереди, или уже позади.

— Легко, когда созреешь для этого, понимаешь, что не стоит жить прошлым.

— Но прошлое нельзя забывать. Не волнуйся, — обратился я к нему, также смотря на немногочисленных прохожих, — я не погружаюсь в него так глубоко, так, вспомнились отдельные моменты.

— Жизнь постоянно заставляет нас двигаться вперед и постоянно ставит перед выбором, от которого зависит, как сложится судьба.

— А может быть наоборот? Судьба ставит нас перед выбором?

— Тоже не плохая мысль. Ты мой, друг непогодам рассудителен.

— У меня есть серое вещество, которое иногда работает, правда его наличие не служит гарантией успеха.

— Ты прав, ему тоже надо отдыхать.

Я несколько месяцев назад вернулся из своей очередной поездки и по прибытию зализывал душевные раны, физических к счастью удалось избежать. Если бы они были, то не сидеть бы мне сейчас здесь и не вести беседы. Не жизнь, а судьба ставит перед выбором, который передо мной возникает постоянно. Главный свой выбор я сделал давно, еще тогда, когда едва выкарабкался из лап смерти. Тогда, после тяжелого ранения я получил предложение перейти на нелегальную работу в разведку. Я не очень долго думал, находясь в закрытом госпитале в одной из стран. Да и о чем было думать? Близких родственников у меня не было; родители погибли, а дальних я почти не знал. Я мог вернуться на Родину, но что там буду делать, не представлял. Моя военная подготовка не очень подходила к гражданской работе. Я владел многими видами оружия, рукопашным боем, знал несколько языков. Много чему учили, чтобы выжить или убивать. Меня уже тогда поставили перед фактом, что для всех я погиб. Я не обиделся на столь поспешное решение. А может быть и не осознавал еще, лишь потом я понял, что оно было разумным. Если бы решил вернуться, то сочли бы мою гибель ошибкой и списали, но я уже вкусил плоды своей службы и согласился. Снова началась учеба в одиночестве. Тогда я, Егор Зотов, и взял псевдоним «ZERO». Что мой псевдоним? Когда-то я взял его, объяснив свой выбор, и лишь потом прочитал в «Тайной доктрине» Блаватской Е. П., что «нуль становится числом, только когда одна из других девяти цифр предшествует ему, являя, таким образом, его сумму и мощь». Это было про меня. Мой выход наступал, когда совершалось какое-то событие, не без участия человека. Мне всегда предшествовал кто-то. И я должен был показать свою силу и возможности.

И вот уже много лет я живу под чужим именем. Все, что было потом в моей жизни, из памяти не выбросишь, особенно первую поездку в Китай. Но это уже было в прошлом. Настоящим было только одно: я жил во Франции и был ее гражданином. В эту страну я возвращался после задания. Здесь меня знали, как Жана Марше. К себе на Родину я с тех пор так и не выезжал, после принятия того судьбоносного решения. Сколько лет прошло. Кто я на самом деле — знали единицы, да и в личном деле были только ссылки. Если почитать его не понятно кто я на самом деле, а тот уже давно погиб. Там был лишь псевдоним. Я не встречался лично со связниками, лишь только с тем, кого знал много лет лично — снижая опасность провала. Исключить этого нельзя, но снизить вероятность надо. Я помнил, что предавать могут только свои.

И вот я сидел в кафе, бездельничая, отдыхая, стараясь отвлечься от предстоящего задания, и выдавая себя за бизнесмена, каким я впрочем, и был. Официально я владел не большим арт-салоном, иногда публиковал статьи об искусстве, занимался коммерцией. Во всяком случае, финансово я был независим, и даже можно считать обеспеченным. Изучению искусства я посвящал свое время в Китае, тогда и сделал это направление одним из своих из прикрытий. Это помогало и в общении.

— Жан, — услышал я голос Николя. — Вернись. Уже проглядывает солнце, и народ вышел на улицы.

— Да, я вижу.

— Ну и хорошо, а то я подумал, что уйдя в себя, вернешься ли? — улыбался Николя глазами.

— Это не для меня. Я люблю жизнь.

— Вот, правильно мыслишь, — изрек он, отпивая из стакана, — нечего бродить по закоулкам памяти. У всего в жизни есть срок, так что не стоит уходить в себя. В этом мире и так просто заблудиться и надо попытаться стать счастливым в любом переулке на пути.

— Так уж и в любом?

— Я же сказал надо попытаться.

— И куда деть груз прошлого?

— Да ты что!? — удивленно посмотрел он на меня. — Ты еще молод, прекрасно выглядишь. Это мы старики уже потеряли свой лоск, хотя в душе еще молодимся. Это нам приходится слишком много таскать с собой на душе. У тебя в ней еще полно свободного места.

— Да она у меня бездонна.

— И хорошо. Тебя должно интересовать многое, особенно женщины.

— Ты думаешь, они меня не интересуют?

— Я так не думаю, но вот обрати внимание, — и он указал взглядом за веранду, где у лотка остановилась молодая женщина, среднего роста, в белой блузке, легком пиджаке, темно-синей юбке. — Видишь ее. Очень привлекательная француженка.

— Она не француженка.

— Почему?

— В это время, такие, как она, здесь не ходят. Одета более строго. Не из офиса вышла сюда.

— А давай узнаем? — предложил Николя.

— И кто пойдет? — спросил я.

— Странный вопрос, ты, конечно. Если я прав, то ты платишь, если ты прав — я.