Виктор Стрелков - «Прыжок на юг»

Бесшумно распахнулась дверь. Шлихтер готов был поклясться, что секунду назад в прихожей не было слышно ни звука. Между тем Вебер легкими кошачьими шагами уже приближался к столу.

«Что принес он на этот раз?» — пытался угадать Шлихтер, но безуспешно.

Длинное, чисто выбритое лицо Вебера было аскетически непроницаемым, тонкие губы сжаты, а светло-голубые глаза, обрамленные соломенными ресницами, спокойны, как лесное озеро в погожий октябрьский день.

— Докладывайте, — сухо, повелительно сказал Шлихтер. Вебер едва заметно вздрогнул и еще больше вытянулся.

— Во исполнение плана «Зюд-Шпрунг», в ночь на двадцать четвертое...

Шлихтер нетерпеливо шевельнулся.

— ...агент «Дубль-17» проник...

— Короче! — потеряв самообладание, рявкнул шеф. Желваки шевельнули мочки ушей Вебера, чуть-чуть, на одно лишь мгновение, и его лицо опять застыло.

— «Скорпион», господин полковник, — твердо сказал он.

— Объективная случайность, гауптман? — Шлихтер не скрывал сарказма.

Лицо Вебера осталось невозмутимым:

— Так точно, господин полковник! Операция была досконально продумана, но...

— Но, — подхватил Шлихтер, — все остается таким, каким было месяц тому назад, если не считать потери двух хорошо подготовленных агентов! — Его пальцы заплясали было по краю стола, но, сразу же успокоившись, потянулись к черной кожаной папке, лежавшей возле телефона. Зашуршала бумага.

— Читайте! — Шлихтер метнул на стол вдвое сложенный лист, резко встал и, заложив руки за спину, подошел к окну. Во дворе привычная картина: липовая аллея, посыпанная гравием, аккуратные, уже начавшие блекнуть, цветочные клумбы, высокая, из потемневшего от времени кирпича стена, а за ней, возвышаясь над хмурыми средневековыми домами Западного квартала, — остроголовая кирха.

Солнце светило ярко, но в воздухе уже чувствовалось дыхание осени — он был влажный, настоянный на пряных запахах увядания. В гуще изумрудных липовых крон тускло отсвечивало золото, и, когда набегал ветерок, то там, то здесь плавно, словно раздумывая: «Не рано ли?», срывались желтые крупные листья...

Шлихтер повернулся к Веберу.

— Можете сесть. Сложившаяся ситуация требует обсуждения.

Вебер слегка наклонил голову и сел.

— Так вот, вы прочитали одну из директив по реализации плана «Зюд-Шпрунг», которыми Рейлен буквально осаждает меня. — Шлихтер сделал паузу.

— Но, господин полковник, Рейлен опытный офицер разведки, он должен учитывать специфику нашей работы, тем более, когда операция намечается на территории России! Планировать — это одно, а...

— Согласен. Но что же вы предлагаете? Отказаться от операции?

— Нет, господин полковник, только — не торопиться. Хотя, мне кажется, что «Зюд-Шпрунг» и авантюра — синонимы.

— Вот как! Продолжайте, продолжайте...

Вебера, однако, не смутили грозные нотки в голосе шефа.

— Я не совсем точно охарактеризовал «Зюд-Шпрунг». Он — авантюра, но все-таки с микроскопической надеждой на успех.

— Не нужно сгущать краски. Отказаться от операции мы не можем, а тот, кто настраивается на проигрыш, — проигрывает. — Шлихтер щелкнул портсигаром и протянул его Веберу. Оба закурили.

— Рейлен умный и опытный человек, гауптман. Все, о чем вы говорили, он понимает, но обстоятельства вынуждают его торопить нас. Дело в том, что ассигнований бюджета достаточно нам, чтобы сделать вот так, — Шлихтер затянулся и, надув щеки, вдруг разжал бескровные губы: пфф-у! — Реализация «Зюд-Шпрунг» дала бы на приличный лоскут для заделки финансовой дыры. Время не терпит, заказчик нажимает, а Рейлену эта операция необходима для увеличения ассигнований. Но помимо дотаций мы надеемся получить с помощью «Зюд-Шпрунг» то, что заставит ежиться от страха наших партнеров...

Зазвонил телефон. Шлихтер взял трубку. По тому, как шеф вытянулся, как мгновенно сосредоточилось его лицо, Вебер понял, что звонит Рейлен. Когда Шлихтер положил трубку, его лицо было суровым и недовольным.

Вебер вскочил с кресла, словно подброшенный пружиной, и вытянулся. Шлихтер сделал вид, что не заметил этого, он не остановил Вебера, не предложил ему сесть.

— Вы, наверное, догадались, гауптман, кто это был? — сказал Шлихтер, кивком указывая на телефон.

— Так точно! — отчеканил Вебер.

— Приказано действовать немедленно. У вас остается последний шанс: посылайте своего лучшего воспитанника. Помните, что если через два дня вы повторите: «Скорпион», то очередным кандидатом... — Шлихтер замолчал и впился злым взглядом в лицо Вебера, — будете вы! — Он откинулся на спинку кресла, наблюдая за лицом Вебера.

Никакого эффекта! Но едва уловимое движение все же прошло по каменному лицу гауптмана:

— Разрешите, господин полковник...

— Что?! — резко спросил Шлихтер.

— Отказаться от этого шанса. Я пойду сам.

Шлихтер был озадачен, однако он подавил удивление и, выдержав паузу, устало сказал:

— Хорошо. Но учтите, что вы пойдете на тех же условиях — вашим спутником будет «Скорпион».

И уже тоном приказа добавил:

— Дела «Спорт-клуба» сдайте Бранке. Досье резидентов получите в Бюро у Хорхе. Завтра вылетайте на место. Желаю удачи! Надеюсь на скорую встречу. — Шлихтер отвернулся. Интуиция подсказывала ему, что этой встречи не будет никогда...

После ухода Вебера Шлихтер несколько минут сидел неподвижно. Потом решительно позвонил по телефону.

— Алло, Хорхе? Через десять минут жду вас.

Хорхе вошел, щелкнув каблуками.

— Господин полковник?

— Садитесь, — отрывисто бросил Шлихтер.

— Вы, конечно, знаете, Хорхе, что гауптман Пауль Вебер родился не в фатерланде?

Хорхе молча наклонил голову. Наступила пауза, в течение которой Шлихтер подыскивал переход к существу дела, а Хорхе — лихорадочно обдумывал, к чему клонится разговор.

— Старая пословица говорит, что жена Цезаря — вне подозрений, но в нашем деле, Хорхе, таких лиц нет. История Вебера двадцатилетней давности, но тем не менее...

— Понятно, господин полковник!

— Вам, Хорхе, надлежит завтра отправиться вместе с ним. Поручаю проконтролировать подготовку к переброске, вплоть до последнего момента. Вебер должен идти на особых условиях, вы меня поняли?

— «Скорпион»? — спросил Хорхе.

— Да! Сейчас выдайте ему для ознакомления все досье из картотеки «S» и одно — из «Z», я думаю, что это должен быть Казанов. Об исполнении доложить мне. Все!

Хорхе щелкнул каблуками.

Неделя, всего неделя прошла с того, теперь оставшегося где-то далеко позади, дня.

— ...Болван ты, Гриша! Дуб мореный! Ведь ты за жизнь свою и городов-то не видел настоящих, — сказал механик Белянкин и плюнул на пол: «тьфу!»

Протасов стоял у окна. Казалось, что он не слышит слов своего закадычного друга. Но последняя тирада Белянкина словно разбудила его: