Поль Кенни - Пекло

Около семи часов вечера в тот же понедельник Коплану позвонили из холла отеля и сказали, что его ждет дама возле лифта.

Франсис накинул куртку и вышел из комнаты.

Когда он вышел из лифта, к нему смело подошла очаровательная японка, одетая в европейский костюм.

Улыбаясь, она спросила по-немецки:

— Вы герр Шарвиль из Франции?

— Да.

— Меня зовут Соко Ямаки. Я секретарша «Трансконтиненталь Азия Филмз». Мы могли бы немного поговорить, может быть, в одном из салонов отеля?

— Разрешите мне предложить вам чай, это будет удобнее и приятнее.

— С удовольствием, — согласилась она.

Они пересекли холл, столь же оживленный, как на вокзале, и сели за столик в чайном салоне на первом этаже центрального здания.

Коплан был почти уверен, что молодой японский бизнесмен в сером костюме сфотографировал его зажигалкой, когда он шел по холлу. Фотограф быстро затерялся в толпе, а Коплан не успел даже как следует его рассмотреть. Для него он был одним из двух или трех миллионов японцев.

Если он действовал по приказу Гельмута Баутена, то это был хороший знак. Франсис не фигурировал в списке объявленных противников немецкого шпиона.

Сев за столик, секретарша сообщила о цели своего визита:

— Мне еще не удалось связаться с герром Гельмутом Баутеном, но я сообщила о вашем звонке нашему директору, Сагару Тукамото… Директор хочет встретиться с вами завтра во второй половине дня, но вы должны мне сообщить о реальной цели вашего визита.

— Кто такой Тукамото? — вежливо спросил Коплан.

Хорошенькая японка очень удивилась.

— Это наш генеральный директор.

— А кто Гельмут Баутен?

— Он занимается производством и продажей фильмов в Юго-Восточной Азии и части Европы.

— Понятно… По телефону я вам уже сказал, что мое дело носит личный характер.

— Да, я поняла. Но вы должны знать, что так говорят все люди, добивающиеся встречи с Тукамото или Баутеном. Если бы они удовлетворяли все просьбы, у них бы не осталось времени для работы.

— А ваша роль заключается в отборе визитеров, так?

— Да, — подтвердила она с той же очаровательной улыбкой.

После этой прелюдии Коплан решил броситься головой в воду. Он понял, что, не найдя убедительного аргумента, он не преодолеет это препятствие.

Закурив сигарету, он спокойно продолжал:

— Поскольку я отправился в Токио по делам, я согласился оказать дружескую услугу одному коллеге. Речь идет о друге герра Баутена, скончавшемся в Европе в результате автомобильной катастрофы… Этот друг поручил мне передать герру Баутену документы.

Коплан пытался поймать рыбку, но его хитрость не удалась. Японка спросила:

— Простите, я не поняла… Это друг Баутена скончался?

— Да.

— Как его звали?

— Людвиг Кельберг.

— Вы позволите, я запишу?

— Пожалуйста.

— Вас не затруднит продиктовать мне фамилию по буквам?

— Никоим образом… КЕЛЬБЕРГ , он был немецким чиновником и работал в Румынии.

Подняв глаза на Франсиса, она спросила:

— Вы хотите передать Баутену документы, принадлежащие этому Кельбергу?

— Вот именно.

— Не могли бы вы передать их мне?

— С удовольствием, поверьте мне. Но я дал слово, что передам их в собственные руки герра Баутена.

— Я позвоню вам завтра, — пообещала она.

— В котором часу?

— Когда вам удобнее?

— Скажем, в 16 часов, — предложил Коплан. — Утро у меня занято…

— Прекрасно, — сказала она.

В тот же вечер, в девять часов, когда Тайе появился в холле отеля, Коплан решил из предусмотрительности пригласить его в свой номер.

Тайе отрывисто сообщил:

— Девушка, с которой вы пили чай, работает в «Трансконтиненталь Азия Филмз», офисы которой находятся в двух шагах отсюда.

— Осани Коно проследил за ней?

— Да, но не лично, это сделал один человек из его группы. Как вы вышли на эту японку?

Коплан изложил Тайе, как он установил контакт с компанией, служившей ширмой Гельмуту Баутену.

Поправив машинальным жестом очки, Тайе заметил:

— В сущности, начало неплохое. Крючок заброшен, и Баутен на него клюнет.

— Надеюсь, но следующий этап будет потруднее.

— Вы имеете в виду переход от Баутена к Бюльке?

— Да.

— Как повезет, — философски заметил Тайе. — Если Ганс Бюльке с нетерпением ждет новостей от Кельберга, он будет действовать быстро. Другое дело, если он уже в курсе. Он заподозрит ловушку. Но как это выяснить?

— В принципе, я оптимист, — признал Франсис. — Прошла всего одна неделя со дня смерти Кельберга, и я не вижу, как организация Бюльке могла бы об этом пронюхать.

— Возможно, завтра будут новости, — заключил Тайе. — Что передать моим людям?

— Пусть удвоят бдительность. Спустя несколько минут после встречи с секретаршей некто сфотографировал меня в холле.

— Вы опасаетесь непредвиденного удара?

— Если тандем Бюльке — Баутен уже располагает сведениями о моем самозванстве, они попытаются убрать меня сразу.

— По-моему, ваше положение ухудшится после передачи архивов Кельберга.

— Предупредите Осани Коно, что я выйду из номера только по нашему делу, следовательно, буду в опасности.

— Если я вам понадоблюсь в рабочее время, звоните в бюро от имени Жана Вермелена. Это бельгийский представитель нашей фирмы, с которым у меня дружеские отношения.

Затем Коплан пригласил жестом Жерара Тайе следовать за ним в ванную…

Он открыл кран ванны и, подойдя к Тайе, шепнул ему на ухо:

— Ваше замечание навело меня на одну мысль. Я не буду передавать сразу все архивы Людвига Кельберга. Я сделаю это в два этапа…

Подумав секунду, он добавил:

— Возьмите ключ от моей комнаты и сделайте второй экземпляр, после чего верните мне ключ. Напомните Осани Коно, что на этаже постоянно присутствует дежурная. Она ничего не должна заметить.

Тайе спросил так же тихо:

— Разве архивы Кельберга по-прежнему представляют реальную ценность?

— Больше для нас, так как мы их пересняли в Париже. Для Бюльке это товар, не имеющий цены.

Тайе взял ключ и удалился.

На следующий день очаровательная Соко Ямаки позвонила Коплану в полчетвертого.

— Вы не могли бы заглянуть к нам через час? — спросила она.

— Да, разумеется, — согласился Франсис. — Скажите мне, пожалуйста, адрес.

— О! Это очень трудно найти, — воскликнула японка, смеясь. — Вы знаете мюзик-холл со стриптизом в начале Гинзы? Все иностранные туристы знают это заведение.

— Нет, я не знаю, — солгал Коплан.

— В таком случае, вы исключение, — лукаво заметила она. — Придется мне познакомить вас с этим театром. Не стоит лишать себя подобного зрелища… Вы пойдете вдоль виадука. Дойдя до угла Гинзы, вы перейдете улицу и выйдете как раз к театру.

— Хорошо, а потом?