Эндрю Йорк - Координатор

— Как вам не стыдно издеваться над стариком, — сказала она детям. — Уходите отсюда. С тобой все хорошо, мой милый?

Она снова подняла его очки и заглянула ему в глаза:

— Ничего, еще немного, и мы будем в своем купе.

Она сделала знак носильщикам, и они потащили его кресло-каталку по коридору.

— Только не ставьте рядом с окном, — сказала она. — Он не любит сидеть у окна. Лучше разместите ближе к центру. Вот так, и как следует закрепите кресло.

В купе она села рядом с ним и взяла его за руку:

— Ну все, все, дорогой. Успокойся. Ты опять начал волноваться.

Она вновь провела пальцами по его руке; на этот раз он почувствовал легкое покалывание, и его пальцы непроизвольно дернулись. Ингер нахмурилась:

— Вы не могли бы поскорей принести багаж?

Носильщики закивали, с улыбкой глядя на него и на нее.

Уайлд попытался напрячь плечи, но безуспешно. Однако он чувствовал, что сила и способность к движению постепенно наполняют его руки от кисти до локтя. Ингер посмотрела на него, по-прежнему сдвинув брови и нахмурив лоб. Она сняла шляпу и положила ее на сетчатую полку, потом повесила на крючок норковое манто. Стянув перчатки, она подошла к окну и поправила прическу. Ее пальцы отбивали по деревянной раме мелкую дробь: это был единственный признак волнения, нарушавший ее холодную невозмутимость.

Дверь открылась, и носильщики внесли чемоданы. Ингер дала им еще две бумажки по десять крон.

— Вы не знаете, наш поезд отправится с опозданием?

— О да, мадам. Сами видите, какой снег. Но задержка будет небольшой, скоро поезд тронется.

Она выпроводила их вон, закрыла дверь и опустила шторку, закрывавшую купе со стороны коридора. Подойдя к окну, она стала смотреть, как люди ходят взад и вперед по платформе. Уайлд пошевелил правой рукой, и она увидела это движение, отраженное в оконном стекле. Она задернула шторку:

— Надеюсь, нам никто не помешает.

Она достала из сумочки свою косметичку.

Уайлд согнул пальцы. Но в его плечах все еще не было жизни.

Над ним затрепетало ее белое платье. Ингер прекрасно сознавала грозящую ей опасность. Она положила косметичку на соседнюю полку и, к его удивлению, вынула оттуда пудреницу. Это было изделие из серебра, необычно большое, не меньше шести дюймов в диаметре. Откинув крышку, Ингер посмотрела на себя в зеркальце и положила пудреницу возле косметички, оставив ее открытой. Потом она села рядом с ним, в руке у нее был подкожный шприц.

— Мне придется тебя перевернуть, — сказала она. — Но я могу сделать укол прямо сквозь одежду. Постарайся расслабиться.

Она взялась за его свитер. Уайлд сделал глубокий вдох, сдвинул свою правую руку и сомкнул пальцы на ее левом запястье. Они посмотрели друг на друга.

— Не будь идиотом, Майкл, — сказала она спокойно. — Я скупила все купе, и нет никаких шансов, что сюда кто-нибудь войдет. Отпусти меня.

Уайлд приподнял левую руку. Ингер попыталась встать, одновременно оттолкнув его к подушке и выставив вперед иглу. Уайлд с огромным усилием сдвинул плечи; игла прошла рядом и воткнулась в синюю обивку. Рука Уайлда скользнула за спину Ингер, поднялась по ее спине и вонзилась ей в подмышку; он сжал ее тело, и из ее ноздрей с шумом вырвалось дыхание.

— Ты делаешь мне больно.

Уайлду показалось, что он улыбнулся. По крайней мере, он хотел это сделать. Ингер глубоко втянула воздух, к ее щекам прилила кровь. Она попробовала вырвать свое плечо, но Уайлд усилил хватку. Она взмахнула правой рукой, шприц выскользнул у нее из пальцев и мягко упал на ковер; его зажим парализовал ей руку.

— Отпусти меня, — прошептала она. — Ты больше ничего не сможешь сделать. Отпусти.

Но сила возвращалась к нему. На одну секунду ее взгляд потерял концентрацию и бессмысленно уставился в стену. В купе стояла тишина, слышалось только ее дыхание. Потом она разрыдалась — это был неожиданный и резкий звук. Уайлд чувствовал, как в его пальцах трепещет ее мышца. Он подумал, что еще немного — и он сможет оторвать ее от тела.

Ингер плакала. По ее лицу текли слезы. Она обнажила зубы и попыталась добраться до его носа. Он откинул голову назад, и она собрала всю слюну у себя во рту и плюнула ему в лицо; плевок попал между глаз.

Дверь в купе отворилась, и внутрь заглянул мужчина.

— Простите, здесь нет свободных мест? — начал он на немецком, но потом удивленно замолчал.

— Это частное купе, — выдавила из себя Ингер по-немецки. — Моему мужу очень плохо. Позовите, пожалуйста, проводника.

Мужчина заколебался.

— Проводника! — крикнула Ингер.

Дверь захлопнулась. Уайлд сдавил ее еще сильней. По шее Ингер струился пот. Она попыталась оторваться от него, всем телом откинувшись назад и не спуская глаз со своей пудреницы. Она упала ему на колени, вертясь и извиваясь, но так и не могла вырвать руки.

Проводник распахнул дверь:

— Мадам?

И тут же, не раздумывая, он прыгнул внутрь и схватил Уайлда за плечо.

— Не бейте его! — крикнула Ингер на датском.

— Но, мадам…

— Это мой муж. У него нервный приступ. Припадок. Пожалуйста… закройте дверь и помогите мне.

— Уходите, — сказал проводник людям, толпившимся в коридоре. — Это частное купе.

Он закрыл дверь, и Уайлд понял, что его крохотный шанс упущен и больше он ничего не сможет сделать: прежний укол еще действовал, сковав его позвоночник и плечи словно в гипсе. Он расслабил свои пальцы и попытался заговорить, но его рот был полон слюны.

— Вам нужен доктор, — сказал проводник.

— Нет, пожалуйста. — Ингер потерла свое плечо, потом захлопнула пудреницу и убрала ее обратно в косметичку. — Надо просто сделать ему успокаивающий укол. Помогите мне, пожалуйста.

Они растянули Уайлда на полке. Игла без боли вошла и вышла из его тела.

— Начнет действовать через несколько секунд, — объяснила Ингер.

— Вам опасно оставаться наедине с этим сумасшедшим.

— Вы говорите о моем муже, — ответила она рассерженно.

— Да, мадам, но если он попробует на вас напасть…

— Я могу о нем позаботиться. Поверьте мне. Я очень благодарна вам за помощь, но если вы понадобитесь мне снова, я вас позову.

Проводник почесал в затылке.

— Он только недавно стал таким агрессивным. — Ингер одарила его самой обворожительной улыбкой и протянула ему банкнот в пятьдесят крон. — На самом деле это совсем безобидный человек. И я очень убедительно прошу вас не настаивать на том, чтобы позвать врача. Наверно, он захочет отправить бедного Кристофера в больницу, а у нас есть еще много важных дел в Стокгольме.

Проводник сложил купюру и положил ее в карман:

— Я постараюсь быть рядом, так что вы всегда можете меня позвать.

— Благодарю вас. Сейчас он получил успокоительное, и с ним все будет хорошо. Посмотрите, он почти уже спит.