Игорь Атаманенко - Шпион судьбу не выбирает

Но об этом наставница умолчала. Подумаешь, издержки сексуальных утех, к ним должна быть готова всякая стремящаяся к удовлетворению плотских желаний девушка!

— Скотоложство — не для меня! — отрезала Валентина.

— О, да ты, милая моя, не так проста, как кажешься! Вижу, ты всерьез интересовалась предметом. Похвально! Теорией ты уже овладела, дело за малым — перейти к практическим занятиям. Но это все-таки не скотоложство, а кунилингвус… В Швеции, к примеру, существуют специальные школы, где технике лизания клитора обучают овчарок, а потом их за большие деньги продают овдовевшим и незамужним женщинам или тем, чьи мужья не справляются со своими супружескими обязанностями. Но если тебе это не нравится, что ж, есть другой вариант. Я пошла навстречу пожеланиям группы твоих сверстниц и кое-что придумала. Вернее, придумала не я — другие, но об этом никто не догадывается… Короче, я хочу открыть курсы полового просвещения… Если тебя не устраивает кошачий вариант — приглашаю! Тебе как девственнице — первый урок бесплатно!

Значит так, слушай. Сейчас в Москве все старшеклассники увлечены разными сексуальными игрищами. Игру белогвардейских офицеров «русская рулетка» акселератки из старших классов заменили на свою, назвав ее «русская ромашка»… В ходе игры надо «крутить» не барабан револьвера, а головку члена…

И Мальвина с азартом начала рассказывать.

— Итак, пять-шесть девиц, уже познавшие удовольствие от совокупления с мужчиной, но по большей части — вчерашние девственницы, движимые любопытством и жаждой познания своей и мужской физиологии, приглашают мальчика из числа школьных кумиров распить бутылку вина. Выбирают рослого, физически крепкого и внешне привлекательного парня — мачо.

После распития нескольких бутылок вина девочки, смеясь и подзадоривая друг друга и мачо поощрительными возгласами, начинают раздеваться, а «крупье» — хозяйка квартиры — предлагает делать ставки. В стеклянную, — чтоб было видно всем, — банку летят «трешки» или «пятерки» — размер разового взноса в «партийную кассу» зависит от достатка родителей девиц, участвующих в игре. Взнос сделан — делайте вашу игру, господа! Ничего не подозревающий, но уже достаточно захмелевший и приятно удивленный витязь вдруг оказывается без тигровой шкуры, веселясь, девицы разоблачают его донага и опрокидывают навзничь, торчащим членом вверх.

Соблюдая строгую очередность, девицы поодиночке усаживаются на повергнутого самца и вводят его восставшую плоть в себя, делая пять-шесть фрикций. Их количество под строгим контролем «крупье». За лишний мах виновница карается штрафным взносом в общую кассу. Закончен первый круг — снова «трешки» или «пятерки» летят в банку. И так до тех пор, пока молодой Бог напрокат не окатит спермой какую-нибудь участницу секс-карнавала. Счастливице достается вся «партийная касса»…

— Счастливице? — Валентина недоуменно повела головой.

— Еще бы! За один сеанс в стеклянной банке собирается от семидесяти пяти до ста пятидесяти рублей. О-очень приличный куш по нашим временам! А вообще-то, — загадочно улыбаясь, произнесла Мальвина, — в игре в «ромашку» существуют свои непреложные правила. Во-первых, одного и того же мальчика нельзя приглашать более трех раз…

— Почему?

— Да потому что он обязательно сговорится с какой-нибудь девицей и будет кончать только на ней. Он же отчислений из кассы не имеет — достаточно того, что ему бесплатно отдаются от пяти до десяти девиц за раз! А, договорившись с кем-нибудь из девчонок «упасть в долю», он будет иметь часть ее куша. Удобно двоим, а не коллективу… Мне-то все равно, я в любом случае не в проигрыше — мне идут комиссионные за аренду квартиры… А другим каково? Если постоянно будет выигрывать одна — остальные потеряют интерес и разбегутся… Ясно?

— А во-вторых?

— А во-вторых, никогда не приглашать таких, как ты — девственниц… На них всегда и кончают! Но для тебя я сделаю исключение… С деньгами небось туго?

— Да, только на бабкину пенсию и живем…

— А за родителей ты разве ничего не получаешь?

— Так отца же признали виновником аварии. Останься он жив, еще бы и остальным пострадавшим платил…

— Ну, вот и договорились! Завтра приходи — заработаешь. Я тебя последней в круг поставлю, так что касса будет твоя… А мне отдашь половину…

К семнадцати годам Валентина, как и предрекала Мальвина, превратилась в красивую и эффектную женщину.

По окончании школы Валентина последовала за своей наставницей в Москву и поступила на актерский факультет ВГИКа, но через два года ее отчислили за непосещаемость — официанты элитных столичных ресторанов видели ее чаще, чем преподаватели.

Пороки, разбуженные в ней Мальвиной в Майкопе, буйно расцвели в столице.

Валентина, восторженная девица, пригубив в отрочестве из чаши греха, теперь стала пить из этого сосуда жадными глотками. За два года эпизодических посещений учебных классов ВГИКа несостоявшаяся актриса обзавелась целым гаремом любовников, где преобладали народные и обремененные лауреатством мастера важнейшего из искусств с Мосфильма. Их количество не поддавалось подсчету — студентка-куртизанка «работала» с размахом, нещадно опустошая карманы любовников. Престарелые мэтры кино не возражали. Их покладистость объяснялась просто: стремясь обрести второе дыхание на закате своей физической и половой активности, они на красивых и уступчивых студенток, которым не исполнилось и 20 лет, денег не жалели.

В коллекции новоявленной дивы из провинции сверкали даже такие драгоценные камни, как Сергей Мартинсон и Михаил Жаров — в конце 1970-х Валентина оказывала им эскорт-услуги — ее не раз видели в обществе обоих мастеров кинематографа в Сочи. Что ж, все объяснимо — старые быки не только находят дорогу к молодым телкам, но и борозды не портят!

Клиенты передавали свою юную, но поднаторевшую на сексуальном ристалище наперсницу, как божественный дар — из рук в руки, однако за глаза называли Валентину «машиной для оргазма». Их жены, бьющиеся в бессильной злобе за подорванный семейный бюджет, дали ей прозвище «половая бандитка».

Бесконечные любовные похождения Валентины неизменно заканчивались шумными скандалами. И лишь потому, что Валентина, девушка вулканического темперамента, все делала слишком. Если влюблялась, то безоглядно, если напивалась, то вдрызг, если отдавалась, то без остатка…

После многих скандалов она стала осторожнее и конспиративнее — на какое-то время ее имя перестало быть на слуху. Но длилось это недолго, ибо кудесники советского экрана, не в силах устоять перед соблазном обладать новоявленной нимфой, гонялись за ней, как свора кобелей за сукой во время течки.