Виктор Михайлов - На критических углах

— А быть может, произошел несчастный случай, человек мог попасть под машину… — высказал предположение Комов.

— Я запрашивал, никаких происшествий в городе и районе за истекшее время не произошло.

Комов вышел от подполковника Жилина в состоянии растерянности, в голову лезли мысли одна хуже другой. Если исчезновение Родина связано с высказанным им подозрением, то его собственная роль во всей этой истории незавидна, он не придал значения рассказу Родина и непростительно поздно сообщил об этом подполковнику Жилину. Неоднократно во всех подразделениях полка Комов проводил беседы по вопросам бдительности, иллюстрировал беседы конкретными случаями, заимствованными из книг, но сознание его плохо мирилось с тем, что он сам стал невольным участником подобного случая. Кроме того, отлично зная Родина, самого исправного техника полка, жизнерадостного, общительного человека и верного товарища, Комов не мог помириться с мрачными предположениями подполковника Жилина. Ему казалось, что вот сейчас из-за утла ближайшего домика, окруженного зарослями многоцветной мальвы, покажется закусывающий на ходу Родин и рядом с ним неизменный Чингис.

«Чингис! А где Чингис?»

Обычно, пользуясь тем, что в день отдыха время завтрака тянулось нескончаемо долго, Чингис лежал на пороге летной столовой и, как говорили, «снимал пробу». Сейчас было время завтрака, но Чингиса на пороге не было. Не оказалось его и в столовой.

Комов вышел на улицу и увидел эскадрилью «тяжелых бомбардировщиков», идущих на «большой высоте». «Бомбардировщиков», изготовленных из картона и дерева, несли на вытянутых руках ребята, надув щеки и жужжа, словно большие шмели.

— Ребята! — окликнул их Комов. — Вы не очень заняты?

— А что? — спросил сынишка штурмана полка, почесывая фюзеляжем бомбардировщика лупившееся, обожженное солнцем плечо.

— Есть, ребята, дело!

— Какое? — заинтересовались они.

— Нужно срочно найти Чингиса и доставить его ко мне.

— Доставишь его, он как хватит…

— Ну хорошо, вы только найдите Чингиса и сообщите мне. Кто первый обнаружит собаку и доложит мне, получит благодарность приказом по «эскадрилье тяжелых бомбардировщиков».

Игра ребятам пришлась по вкусу. «Эскадрилья ТБ» рассредоточилась и со зловещим гулом скрылась в разных направлениях в поисках намеченной цели.

Спустя некоторое время ребята доложили, что «цель не обнаружена», в гарнизонном городке Чингиса не оказалось.

Комов наделил ребят конфетами, выпроводил их и, позвонив подполковнику Жилину, рассказал ему об исчезновении вместе с Родиным и его верного спутника Чингиса, хотя накануне, он это видел, Родин ушел к автобусу один, а пес остался в городке.

— Интересно! — выслушав его, сказал Жилин. — Очевидно, Чингис, так же как и мы с вами, разыскивает Родина. Мой вам совет, товарищ майор, отправляйтесь на речку, отдохните, — предложил подполковник.

День выдался жаркий. Комов представил себе золотистый песок, тенистые берега реки, поросшие ольшаником, освежающую прохладу воды, и предложение Жилина показалось ему заманчивым. Он зашел домой, взял махровое полотенце, книгу и не спеша отправился напрямик через лес к реке.

На пляже он увидел лежащих рядом Астахова и Бушуева. Примирение обрадовало Комова; не замеченный ими, он спустился в густой подлесок к самому берегу реки, разделся и бросился в воду.

Примирение состоялось утром. Они встретились в столовой. Астахов сел за один стол с Бушуевым и сказал:

— Ты меня извини, Алексей, я был не прав…

Бушуев видел, что признание дается Астахову с трудом, и, щадя его самолюбие, как будто не замечая возникшей неловкости, предложил:

— Пошли, Гена, купаться!

Здесь, на реке, болтая о пустяках, они оба избегали вопросов, затронутых на бюро. Под вызывающими дремоту горячими лучами солнца вяло, часто обрываясь, плелась нить их беседы.

Когда Комов вышел из реки и растянулся на песке, на пригорке показался голубой «Москвич» архитектора. Из автомобиля вышла Нонна, сбросила с себя шелковый халатик; в купальнике, раскрыв китайский зонтик, уверенно пошла она к Астахову и опустилась рядом с ним на песок. Увидев Нонну, Бушуев демонстративно поднялся, собрал свои вещи и шагах в ста выше по течению улегся к ним спиной.

В понедельник полетов не было, полк занимался предварительной подготовкой к полетам. На построение полка техник-лейтенант Родин не явился.

В этот же день после полудня агроном Забелин вышел из кабинета Комова и направился к себе в совхоз «Октябрь», земли которого раскинулись между территорией полка и предместьем города. Агроном был доволен — в ближайшее воскресенье совхозу обещана помощь. Травы стояли хорошие, и если в воскресенье люди выйдут на луга, — быть совхозу с сеном!

«Надо хорошенько накормить косцов, — думал Забелин. — Правда, их ни мясом ни маслом не удивишь, — агроном отведал солдатских щей. — Но мы им подбросим ранних помидоров да по кринке топленого молока!» — решил он и, придя в отличное настроение, размахивая на ходу полевой сумкой, агроном запел песню о «…дивчине, да о чернобровой…»

Агроном шел лесом и пел. По мере того как темнее и глуше была лесная чащоба, глуше становилась и песня, потом она угасла совсем. Забелин шел молча. Внезапно далеко впереди себя он услышал злобный собачий лай. Агроном прислушался и пошел быстрее. На вырубке, поросшей молодым подлеском, зажмурившись от яркого солнца, он остановился и вновь услышал собачий лай. Когда агроном открыл глаза и после сумрака чернолесья стал различать предметы, он увидел, как стая ворон, неистово каркая, кружила над молодыми деревцами. Сделав круг, воронья стая камнем пала в кленовый подлесок, но злобный собачий лай вспугнул птиц. Они вновь поднялись и, нещадно каркая, слетались в плотную стаю.

Осторожно, стараясь не наступать на сухой валежник, агроном подкрался к молодым кленам, раздвинул ветки и заглянул на полянку.

Лицом вниз на поляне лежал человек. Он был одет в офицерскую тужурку. Забелин различил на серебряных погонах с одним просветом две звездочки. В стороне он увидел бумажный сверток, из которого выглядывала банная мочалка, и в полуметре от нее фуражку с авиационной эмблемой. Из кармана тужурки торчала, надорванная и наполовину разворованная хомяком, пачка печенья. Хомяк, с защечными мешками, набитыми печеньем, лежал здесь же, задушенный рослым темношерстным псом, который, точно в карауле, ходил вокруг лежащего человека и, угрожающе рыча, смотрел на кроны деревьев, где шумно спорило воронье.

Лицом вниз на поляне лежал человек