Андрей Воробьев - Секс-ловушка для Папы Карло

— Похоже, этот Учитель считает, что он святее самого Будды, — шепнул он на ухо Ладе.

— А у них так и есть. Будда у них считается предпоследней стадией совершенствования, а последняя стадия, на которой находится Учитель, выше.

Ракитин заметил, что танцующие на сцене, а потом и многие в зале стали впадать под влиянием музыки и речей Учителя в транс. Они воздевали руки к потолку, закатывали глаза и начинали бормотать нечто нечленораздельное.

— Я однажды после ранения в госпитале лежал, — продолжал шептать Ракитин на ухо Ладе, — так там подобных вещей насмотрелся. Когда после операции больные начинают отходить от общего наркоза, у них примерно такая же реакция. Некоторые руками размахивают, других везут на каталке, а они ногами машут, как будто сами бегут. А бывают случаи и позабавнее. Со мной в палате молодой парнишка из Гатчины лежал, Сергеем звали. Классный парень, музыкант, но слишком психоделической музыкой и литературой увлекался. Так вот, привезли его в палату после операции еще под наркозом. А он до операции роман Берроуза пытался читать. Я ему говорю: «Не читай эту “шнягу”, потом “глючить” начнет», а он все равно читает. В общем, как начал он приходить в себя после наркоза, так первым делом заявил своей маме, чтобы она его «мобилу» рядом с книжкой Берроуза случайно не положила. А то Берроуз может Сереге перезвонить, а он сейчас не в форме…

— Подожди здесь, — Лада чуть сжала теплой ладошкой руку Ракитину. — Я пойду, посмотрю, где может быть профессор.

Не дожидаясь, пока Иван ответит, она двинулась вглубь зала. Прождав свою спутницу некоторое время, оперативник направился в ту сторону, куда ушла девушка. Каково же было его изумление, когда он обнаружил Ладу, стоящую на коленях подле какого-то мужчины и обтирающую платком его ботинок.

Когда Ракитин приблизился, девушка поднялась и виновато рассмеялась, обняв Ивана за шею.

— Ой, я такая неумеха! Сумочку уронила, всю пудру рассыпала!

Громко чмокнув Ракитина в щеку, она едва слышно прошептала:

— Это Клопин, он собирался уходить, но я его задержала…

Растерявшийся мужчина профессорского вида, с бородкой и рассеянным взглядом, беспомощно развел руками, мол, извините, я ничего не имею против вашей спутницы…

Ракитин решил сразу идти ва-банк, действуя согласно плану, который он разработал с утра вместе генералом Мягковым. Он направился навстречу профессору, улыбаясь ему, словно старому знакомому. Лада шла следом за ним.

— Ким Филиппович? — в голосе оперативника звучало исключительное радушие.

— Да, это я, а позвольте узнать… — насторожился профессор.

— Меня Иваном зовут. — Ракитин протянул Клопину визитку. — Мадам поручила мне переговорить с вами по поводу гранта.

Идея представить Ракитина финансистом фэнгуновцев пришла в голову генералу Мягкову после того, как он прочитал отчеты о прослушивании телефонных переговоров Мадам Вонг и ее окружения. Там речь шла о гранте для профессора, поэтому предложение оперативника о том, чтобы переговорить по гранту в другом месте, не вызвало у Клопина ни удивления, ни раздражения.

— Да, конечно, батенька, только я с коллегами договорился, меня они в институте в сауне ждут, — сообщил профессор.

— Вот и чудненько, — еще шире расплылся в улыбке Ракитин. — Мы по дороге мою жену забросим, а потом я вас подвезу к институту. Если не побрезгуете моим обществом, можем в сауне все вопросы и порешать.

— Конечно, конечно, батенька, так мы и поступим, я вас приглашаю, — засуетился интеллигентный профессор, и они вместе направились к выходу из «чжана».

Ракитин усадил Ладу и Клопина на заднее сидение автомобиля, не спеша завел двигатель и установил съемную панель магнитолы. «За чашечкой “Nescafe” ваши сокровенные мысли превращаются в желания, а за бутылкой водки — в действия!» — тут же разродилось очередной рекламной мудростью радио «Золотой дождь».

Выезжая со стоянки, Иван заметил тонированную «семерку», которая на достаточно приличном расстоянии пристроилась им в хвост. «Нужно где-то выйти из машины — под благовидным предлогом и связаться с нашими», — лихорадочно размышлял он. По плану генерала Мягкова Ладу до поры до времени следовало спрятать под охраной на конспиративной квартире. Но каким образом в условиях слежки пересаживать девушку в другую машину, которая должна была «кровь из носу» оторваться от неизвестно на кого работающей «наружки»? Причем оторваться так, чтобы «наружка» ничего не заподозрила.

«Новый “Always” с крылышками: теперь в два pаза уменьшена нагрузка на крыло и улучшена маневренность», — продолжало щебетать радио.

«Да, высокая маневренность нам сейчас нужна как воздух», — размышлял Иван, поглядывая на «хвост» в зеркало заднего вида.

Напарившимся в баньке Шершневу и Клопину повезло: на обратной дороге им удалось благополучно избежать автомобильных пробок и на Дворцовой набережной, и дальше — у Троицкого моста, и даже на Суворовском проспекте у пересечения со Старо-Невским. И если добродетельного султанского евнуха ничто так не утомляет, как бесцельное хождение по коридорам, то любой человек, мало-мальски знакомый с правилами дорожного движения, через две-три пробки порой готов полностью потерять душевное спокойствие, проклиная всех — от вечно виноватого сотрудника ГИБДД до генерального секретаря ООН. Исключение, пожалуй, составляют лишь некоторые блондинки, которым все равно, где коротать время, накладывая макияж, в уютном ли секретарском кресле, или в бесконечной веренице застывших у светофора машин.

— Вы себе не представляете, батенька, на что способны современные генетические технологии, — увлеченно рассказывал о своих опытах профессор Клопин. — С их помощью скоро будут созданы новые методы лечения таких заболеваний, как СПИД и рак.

— Избавиться от рака лучше всего с помощью пива, — отшутился Шершнев, который все еще оставался в образе недалекого пожарного инспектора и заводчика племенных пауков. — Профессор, а давайте-ка совершим небольшой пит-стоп в чешском ресторане, настоящего пивка попьем… А потом нас мой сослуживец подберет, а? Честно говоря, дома-то мне и угостить вас толком нечем.

— Не откажусь, батенька, не откажусь… — заулыбался в ответ Клопин, которому очень хотелось «догнаться».

— Шеф, притормози на углу, мне за телефон заплатить надо, — обратился Шершнев к водителю пойманной тачки. Тот выполнил просьбу пассажира и остановил машину возле уличного платежного автомата. Шершнев вышел из машины и не торопясь направился к банкомату. «Семерка» чужой «наружки» проехала мимо, и Аристарх запомнил ее номер. Он не сомневался, что это всего лишь «смена караула» — где-нибудь за углом их ждет новый «спутник», уже готовый «сесть на хвост».