Джон Гарднер - Операция «Ледокол»

— Причуда?

— Каприз. Внезапное желание. Как же я мог проехать через Хельсинки, не повидавшись с Красавицей Полой?

Девушка рассмеялась, у нее был неповторимый смех. Бонд представил, как она закинула назад голову, и сразу же вспомнил ее улыбку: приоткрытый ротик, прелестные зубки и нежный розовый язычок. Фамилия Полы Вакер говорила об ее шведском происхождении: дословный перевод ее фамилии со шведского был «красивая». Она и вправду была очень красива.

— Как насчет сегодняшнего вечера? Легко? — Если она была занята, то вечер обещал быть скучным.

Пола опять рассмеялась своим особым смехом, полным юмора, но без той нарочитости, которая появляется у некоторых деловых женщин.

— Ради тебя, Джеймс, всегда легко. Но не запросто. — Это была старая шутка, придуманная самим Бондом, и одно время она была очень даже актуальна.

Они познакомились в Лондоне и знали друг друга уже почти пять лет. В городе тогда бушевала весна: девушки из офисов выглядели так, будто сама дорога на работу доставляла им удовольствие, парки были устланы желтыми коврами из нарциссов, а дни только-только становились длиннее. Министерство иностранных дел устроило банкет с целью «подстегнуть» дела у международной торговли. Бонд был там по работе: посмотреть, не заявится ли кто-нибудь из агентов зарубежных разведок. Разумеется, сперва по этому поводу возникли разговоры, так как внутренней безопасностью занималась МИ-5, а не Секретная служба. Тем не менее МИД, под чьим покровительством проходило это мероприятие, настоял на своем. Немного побурчав, «Пятерка» все же согласилась пойти на компромисс, но при условии, что на банкете будет и парочка их людей.

На деле оказалось, что Бонду как профессионалу там делать было нечего, но зато он познакомился с Полой.

Зала была заполнена людьми, но Бонд сразу же обратил на девушку: пропустить ее было просто невозможно, создавалось впечатление, будто бы других девушек туда вовсе и не приглашали. И «другим» девушкам это ни капельки не нравилось, особенно тем кто был постарше, а также роковым женщинам из Министерства, которые являются завсегдатаями подобных вечеринок.

Пола была в белом. Ее натуральный загар, полученный явно без помощи всяких лосьонов, наводил на мысль, что если бы все женщины обладали такой внешностью, то косметические фирмы всего мира остались бы без работы. А ее длинные пышные белокурые волосы! Густые, которые, казалось, не шевельнутся, даже если налетит десятибалльный ураган. Ко всему этому, у нее было стройное, сексуальное тело, большие сероватые глаза и губы, созданные только для поцелуев.

Первые мысли Бонда были чисто профессиональными. Какая же хорошая «приманка» из нее может получиться, решил он, зная, что Сикрет Сервис испытывала трудность в вербовке хороших «приманок» в Финляндии. Он понаблюдал за девушкой издалека, пока не убедился, что ее никто не сопровождает, затем подошел и представился, сказав, что Министр попросил развлечь ее. Двумя годами позже, в Риме, Пола рассказала, что в самом начале той вечеринки, Министр сам пытался приударить за ней, до прихода своей супруги.

Пола пробыла в Лондоне неделю. В тот первый вечер Бонд отвез ее поужинать в «Ритц», который она нашла «забавным», а вернувшись к себе в гостиницу, девушка отшила его — и отшила капитально.

Однако Бонд просто так не сдался. Сперва он попытался произвести на девушку впечатление, водя ее по ресторанам. Но ей не понравился ни «Канно», ни «Инн он де Парк», ни «Тиберио», ни «Дорчестер», ни «Савой», ни даже «Роял Руф»! А чай в ресторане «У Брауна» она нашла всего лишь «прелестным»! Он уже собирался пригласить ее в «Трампс энд Аннабелль», когда она сказала, что уже сама выбрала «Саварин» на Шарлотт-стрит. Это заведение было явно в ее вкусе — в нем отражался ее характер. Хозяин ресторана просидел с ними за столиком весь вечер, и они рассказывали друг другу разные пикантные истории. И все же Бонд терялся в догадках: произвел ли он на девушку впечатление или нет.

Они быстро стали друзьями, обнаружив множество общих интересов: парусный спорт, джаз, книги Эрика Эмблера. Был и еще один способ времяпровождения, которым они вплотную занялись на четвертый вечер. Бонд, чьи высокие достижения в этом «виде спорта» хорошо известны, должен был признать, что здесь Пола заслуживает золотую звезду с дубовыми листьями. В свою очередь, Пола отметила его целым венком из дубовых листьев. И все равно Бонд сомневался, произвел ли он впечатление или нет.

Все последующие годы, они оставались очень верными друзьями, мягко говоря, сладкой парочкой. Они встречались, зачастую по чистой случайности, причем в местах далеко раскиданных по земному шару. Однажды они встретились в Нью-Йорке, а последний раз, прошлой осенью, во французском портовом городе Дьеп. Сегодня Бонду впервые предоставлялся шанс увидеть Полу на ее родной территории — в Хельсинки.

— Может, поужинаем? — предложил он.

— Но ресторан выбираю я.

— А разве не ты это всегда делала?

— Ты хочешь заехать за мной?

— И не только заехать.

— Тогда будь у меня. В шесть-тридцать? Адрес у тебя есть?

— Он в моем сердце, очаровашка Пола.

— Ты говоришь это всем своим девушкам.

— В основном. Но говорю искренне, ведь ты же знаешь: к блондинкам у меня особая любовь.

— Ты предатель. Ты почему остановился в «Интер-Континентале»? Почему не в финском, не в «Хесперии»?

— Потому что там, когда нажимаешь на кнопки в лифте, тебя дергает током.

— Дергает и в «Интер-Континентале». Это из-за холода и центрального отопления…

— И ковров. Я знаю. Но за номер плачу ведь не я, а фирма. Так пусть уж меня дергает током в более шикарных условиях. Благо я могу себе это позволить.

— Смотри, будь осторожен. В помещениях в это время года все металлическое бьет током. Будь осторожен в ванной, Джеймс!

— Надену резиновые тапочки.

— Я не про ноги, дурачок! Ах, Джеймс, так рада, что у тебя возникла эта причуда! Итак, до встречи в шесть-тридцать. — И не успел он сказать в ответ что-нибудь теплое, Пола повесила трубку.

За окном температура колебалась у отметки минус двадцать по Цельсию. Немножко размявшись, Бонд решил отдохнуть: он взял с ночного столика свой бронзовый портсигар и закурил сигарету — одну из «особых», сделанных для него на заказ фирмой «Х. Симмонс оф Бурлингтон Аркаде». В номере было тепло, стены отеля надежно защищали от холодных финских ветров. Бонд пустил в потолок струю сигаретного дыма, и по его телу расплылось теплое ощущение безграничного удовлетворения. Все-таки у его работы имелись и свои хорошие стороны! Буквально этим утром Бонд уехал из района, где бушевали сорокоградусные морозы, ведь настоящей причиной его визита в Хельсинки, была его недавняя поездка на север, в Заполярье.