Ян Флеминг - Бриллианты вечны. Из России с любовью. Доктор Ноу

Керим закурил, глубоко затянулся и кивнул головой в сторону ковра.

— Наши друзья решили навестить меня вчера, — произнес он равнодушным тоном. — Подплыли на лодке и прикрепили мину к стене. Рассчитывали застать меня за письменным столом. К счастью, именно в это время я расположился на диване с молодой румынской девушкой, все еще думающей, что можно узнать военные секреты в обмен на любовь. Взрыв произошел в самый неподходящий момент. Я, конечно, не стал реагировать, но для девушки потрясение оказалось слишком серьезным: с ней случилась истерика. А может, моя любовь показалась ей слишком уж неистовой. — Керим обвел мундштуком вокруг себя. — Нам пришлось торопиться, чтобы привести комнату в порядок к вашему визиту — вставить вылетевшие стекла, кое-что покрасить. Вот почему здесь так пахнет краской.

Керим откинулся на спинку кресла, на его лице появилось недоумевающее выражение.

— Меня, признаться, озадачило это внезапное начало военных действий, — произнес он, качая головой. — Мы привыкли жить дружно. Каждый из нас занимался своей работой. Просто неслыханно, чтобы наши друзья вот так внезапно объявили войну. Меня все это очень беспокоит. Я буду вынужден наказать человека, ответственного за это безобразие — как только узнаю, кто он. Хочется надеяться, что происшедшее не имеет отношения к вашему делу.

— Но зачем было так рекламировать мой приезд? — осторожно спросил Бонд. — Мне совсем не хочется вовлекать вас в эту историю, но появление вашего «роллса» в аэропорту ясно говорит о нашей связи.

— Дорогой друг, — снисходительно засмеялся Керим, — давайте я объясню вам положение в Стамбуле. У нас, американцев и русских в каждом отеле есть свой человек. Кроме того, все мы подкупили чиновника, работающего в штабе секретной службы, и он снабжает нас списком всех иностранцев, въехавших в Турцию поездом, автомобилем или прилетевших самолетом. В случае необходимости я мог бы тайно переправить вас через греческую границу. Но какой в этом смысл? Ваш приезд не должен остаться незамеченным другой стороной, чтобы девушка смогла связаться с вами. Она поставила условие, что именно она организует встречу с вами. Возможно, она не доверяет нам и опасается утечки информации. Кто знает? Она заявила совершенно определенно, что их центр тут же узнает о вашем приезде. — Керим пожал широкими плечами. — Так что зачем все запутывать? К тому же мне просто хотелось сделать ваше пребывание в Стамбуле более приятным — на тот случай, если оно окажется безуспешным.

— Тогда извиняюсь, — улыбнулся Бонд. — Я забыл, что нахожусь на Балканах и что здесь распоряжаетесь вы. Скажите, как мне поступать, и я все исполню.

— Раз мы заговорили о вашем пребывании в Стамбуле, то как вам понравился «Кристэл Палас»? Признаться, я был озадачен тем, что вы решили остановиться именно в этом отеле. Он пользуется дурной славой и там всегда останавливаются русские. Впрочем, это неважно.

— Он не так уж плох. Просто мне не хотелось жить в «Хилтоне» или другом фешенебельном отеле.

— Теперь о деньгах. — Керим выдвинул ящик и достал оттуда пачку новеньких зеленых ассигнаций. — Здесь тысяча турецких фунтов. Они стоят на черном рынке двадцать за английский фунт стерлингов. Официальный валютный курс — семь к одному. Когда вы израсходуете эту тысячу, скажите мне, и я дам вам столько, сколько потребуется. Бухгалтерией займемся потом. К тому же это не деньги, а дерьмо. С того момента, когда первый миллионер Крез изобрел золотые монеты, ценность денег стала падать. Сначала на монетах изображали профиль богов, затем королей. Далее стали печатать банкноты с портретами президентов. А теперь на бумажках какое-то здание и подпись кассира! — Керим бросил Бонду пачку. — Поразительно то, что на них что-то еще можно купить. Дальше. Сигареты? Курите только вот эти — «Дипломатические». Я пошлю вам в гостиницу несколько сотен. Это самые лучшие. Их трудно достать. Распределяют по министерствам и консульствам. Что еще? Не беспокойтесь о питании и свободном времени. Это моя забота. Мне это будет только приятно, и вы уж меня простите, но пока вы здесь, я буду рядом с вами.

— Да, вы ничего не забыли, — кивнул Бонд. — Только обещайте когда-нибудь приехать в Лондон. Там вы будете моим гостем.

— Никогда! — решительно покачал головой Керим. — И погода, и женщины там слишком холодные. А теперь, — он позвонил в колокольчик, стоящий на столе, — что вы будете пить? Кофе с сахаром или без? Мы в Турции не можем вести серьезный разговор без кофе или ракии, но для ракии сейчас еще слишком рано.

— Без сахара.

Дверь за спиной Бонда открылась, и Керим что-то сказал по-турецки. Когда дверь снова захлопнулась, он выдвинул ящик стола, достал оттуда папку и, положив ее перед собой, звучно шлепнул по ней ладонью.

— Дорогой друг, — с мрачной задумчивостью произнес он, — я не знаю, что и думать о вашем деле. Он откинулся назад, закинул руки за голову и сцепил на затылке пальцы. — Вам никогда не приходило в голову, что наша работа чем-то напоминает съемки фильма? Вот мне удалось наконец расставить всех по местам, и я собираюсь приняться за съемку. А тут вдруг подводит погода, или среди актеров начинается недовольство или происходит несчастный случай. Кроме того, при съемке фильма может случиться еще что-то — скажем, между двумя главными героями вспыхивает любовь. Меня это сбивает с толку больше всего. И в вашем деле есть этот загадочный фактор. Действительно ли девушка влюбилась в вас? Не охладеет ли она, когда вас увидит? Наконец, сумеете ли вы заставить себя полюбить ее?

Бонд молчал. Раздался стук в дверь. Старший клерк вошел в кабинет, поставил перед каждым из них по небольшой чашечке с золотой росписью, вежливо поклонился и вышел. Кофе был горячим и крепким, он по своей консистенции напоминал кашицу. Керим одним глотком выпил содержимое чашки, вставил сигарету в мундштук и закурил.

— Но с любовью, замешанной в это дело, мы бессильны что-нибудь предпринять, — продолжал Керим, словно размышляя с самим собой. — Ладно, поживем — увидим, а сейчас перед нами встали другие проблемы.

Он наклонился вперед и посмотрел в лицо Бонду жестким проницательным взглядом.

— Во вражеском лагере что-то происходит, мой друг. Я думаю так не из-за того, что от меня решили избавиться. Неожиданно сюда приехало несколько человек. У меня нет никаких других фактов, но вот этому надежному другу я доверяю, — Керим постучал пальцем по своему носу. — Он не подводит меня. Если бы на карту не было поставлено так много, я сказал бы вам: «Отправляйтесь домой, дружище. Лучше отправляйтесь домой. Здесь происходит что-то непонятное и зловещее».

Керим снова откинулся на спинку кресла. Из его голоса исчезла напряженность.