Андрей Троицкий - Знак шпиона

– Вам придется проехать со мной в участок, – сказал Нестеров. – Таков порядок. Мы должны пропустить ваш паспорт через компьютер. Сверить ваши данные с нашей базой данных.

– Разве в вашей машине нет компьютера?

Нестеров отрицательно помотал головой.

– Уверяю вас, это не займет много времени. Через двадцать минут вы будете свободны. Приношу свои извинения.

– Не стоит извиняться. Я все понимаю.

Спорить бесполезно, придется подчиниться. Туристический сезон в Мадриде закончился, сейчас полицейские в каждом приезжем видят исламского фундаменталиста из «Аль-Кайды», члена ИРА или басконского сепаратиста из известной террористической организации ЭТА «Страна басков и свобода». Эти парни, провозгласившие своей целью создание независимо басконского государства, время от времени взрывают в испанских городах автомобили, начиненные взрывчаткой, или отстреливают местных политиков, сея страх и озлобляя против себя население.

– Вот туда, – Нестеров показал пальцем на фургон «Додж», стоявший на обочине у бордюрного камня. – Залезайте назад, сэр.

Дьяков поднял сумку, приблизился к фургону, Нестеров открыл ключом заднюю дверцу. Дьяков забросил сумку в грузовое отделение, поставив ногу на ступеньку, забрался в него. Вдоль кузова одна напротив другой две скамейки без спинок, обитые синтетической кожей. Горит верхний свет. На полу металлическая решетка, расстояние между прутьями так велико, что в пустоту провалится самый широкий каблук женских туфель, да и мужчине трудно ходить по такому настилу, не рискуя подвернуть ногу.

На одной из скамеек, листая журнал эротических комиксов, сидит хмурый мужчина в коричневом костюме, шляпе и черном галстуке. По всему видно, это агент «Куэрпо Супериор», работающий в штатском. По-русски говоря, сотрудник уголовки, оперативник. Двери захлопнулись, щелкнул замок. Дьяков, опустив голову и согнув спину, осторожно ставя ноги, пробрался вглубь отсека, сел напротив агента в штатском. И, стараясь, чтобы голос звучал бодро, сказал:

– Добрый день, сеньор. Погода сегодня прекрасная.

«Агент» в штатском, которым оказался Колчин, не поднимая головы от журнала, ответил легким кивком головы. Машина тронулась с места, плавно набрала ход. В грузовом отделении не было стекол, поэтому Дьяков не мог определить маршрут, по которому его везут. Салон фургона и грузовое отделение разделяла металлическая стенка, в ней небольшое окошечко, но оно почему-то оказалось закрытым. Слюнявя указательный палец, агент переворачивал странички журнальчика и тупо улыбался, Дьяков не мог рассмотреть его лицо, закрытое полой шляпы. На виду оставался только подбородок, волевой, с ямочкой посередине. Дьяков хотел ногой задвинуть сумку под лавку, но вместо этого поднял её с железной решетки и поставил на колени.

Фургон то останавливался, застревая в дорожных пробках, то неожиданно резво набирал ход, совершал какие-то маневры. Дьяков смотрел на часы и думал, что они катят по городу добрых полчаса. К этому времени все должно было закончиться. Полицейский в форме обещал отпустить его через двадцать минут.

– Простите, пожалуйста, – Дьяков проявил первые признаки нервозности. – Нам долго ехать до участка?

Попутчик, не отрываясь от комиксов, промычал себе под нос что-то невразумительное и пожал плечами. Понимай такой ответ, как знаешь. Вот же быдло. Эти эротические комиксы читают только престарелые извращенцы или подростки, которым в газетных киосках и книжных лавках запрещено продавать настоящую крутую порнуху, но рисованные картинки – пожалуйста. Видимо, этот черт в штатском в своем умственном развитии не перерос тринадцатилетнего сопляка, интересуется всякой пошлостью, и теперь через эти жалкие картинки раскрывает для себя половые проблемы человечества. Господи, взрослый человек…

Сердце Дьякова билось неспокойно. Он вдруг вспомнил, что полицейский в форме не предъявил ему удостоверения или жетона, даже имени своего не назвал. Фургон «Додж», в котором они сейчас едут, обычная гражданская машина, на которой нет проблесковых маячков, надписи «полиция» вдоль кузова, нет других символов полицейской атрибутики. Дьяков попробовал успокоиться: легавые всех стран использует такие вот тачки, чтобы, не привлекая к себе внимания граждан, вести срытое наблюдение. «Додж» тащится так долго, потому что направляется не в ближайший, а в центральный полицейский участок в центре Мадрида. А туда попробуй пробейся. Но сердце почему-то ныло, не переставая.

Дьяков оперся локтями о колени, обхватил подбородок правой рукой, заслоняя обзор оперу, сидящему напротив. Указательным пальцем левой руки залез в нагрудный карман пиджака, вытащил и спрятал в ладони лезвие опасной бритвы. Затем глубоко зевнул и незаметно сунул лезвие в полость рта, убрал руки от лица. Действуя языком, вертикально уложил бритву между щекой и зубами. Береженого бог бережет.

Очень не хотелось обращаться к недоумку, листающему комиксы, но больше переброситься словом все равно не с кем.

– Простите, – Дьяков заерзал на сидении, склонил голову набок, чтобы бритва за щекой не царапала слизистую. – Мы едем в центральный участок? Да?

– Угу, – ответил Колчин, не поднимая головы.

– Понимаю. Ясно. А много времени отнимет проверка паспорта?

– Не-а.

– Видите ли, я очень спешу.

– Угу.

– Я не просто турист, я деловой человек. Сегодня хотел уехать к родственнику в Германию.

– Ага.

– Он меня очень ждет, давно не виделись. Ну, как бы это объяснить? Родственные чувства и все такое.

На этот раз Колчин ничего не ответил, послюнявил палец, перевернул страничку и улыбнулся. Видимо, скабрезный рисунок показался ему забавным. Дьяков подумал, что полицейский не расслышал последнюю реплику. Или считает ниже своего достоинства общаться с задержанным.

– Я спешу, – Дьяков заговорил громче. – У меня планы…

Колчин поднял голову и нахмурился. Он закрыл журнал, положил его на скамью рядом с собой, снял шляпу, бросил её поверх журнала. Он внимательно посмотрел в глаза Дьякова, покачал головой и вдруг сказал по-русски:

– Не кричите. Я все слышу: у вас планы, вы спешите. Интересно знать, что это за планы? Что ты собираешься выкинуть на этот раз? Пустить кровь женщине? Пристрелишь старика? Похитить человека? Или уже придумал что-то новенькое?

В руке Колчина оказался пистолет, дуло направлено в грудь Дьякова. Молчание длилось пару секунд, которые показались вечностью. Свободной рукой Колчин вытащил из бокового кармана пиджака наручники, бросил их на противоположную скамейку.

– Пристегнись к ручке за твоей спиной.

Дьяков взял браслеты, оглянулся. На стенке фургона на уровне человеческого плеча укреплен горизонтальный поручень, за который могли держаться пассажиры, если фургон трясло на плохой дороге. Он снова положил наручники на скамейку, приподнял стоявшую на коленях сумку, якобы она мешала справиться с браслетами. Резко оттолкнув сумку от себя, бросил её в грудь Колчина. Колчин повернул корпус влево, стараясь одной рукой отпихнуть сумку в сторону. Пальцы, сжимавшие рукоятку пистолета, разжались. Сумка, перевернувшись в воздухе, полетела на пол.