Николай Стариков - Громовые степи

К заходу солнца Бодров выставил в каждом взводе десять заградпостов по два-три человека на интервалах зрительной связи между нарядами, бойцы отрыли окопы для стрельбы лежа.

Неожиданно впереди послышался урчащий, характерный для танковых двигателей гул. Передовой пост наблюдения сообщил командиру через посыльного: три танка Т-34 в боевой линии и рота бойцов в цепи ведут наступление по лесу в нашу сторону. «Чертовщина какая-то», — мелькнула мысль. По радио он дал распоряжение командирам взводов: «Без моей команды огня не открывать». Танки приближались, между деревьями уже просматривались красноармейцы с винтовками наперевес. «Вроде бы свои?» Видел Сергей в кино: когда вызывают на переговоры противника — размахивают белым флагом, и тогда никто не стреляет. А у него под рукой ничего нет белого. Снял майку, привязал к первой попавшейся палке и начал размахивать ею. Наступающие остановились. Вперед вышел подтянутый, среднего роста командир, Сергей пошел навстречу.

— Я — помощник начальника штаба дивизии, — представился подошедший капитан, — кто такие?

— Командир отдельного заградотряда, — ответил Бодров.

— Вы в полосе обороны дивизии, обязаны были доложить ее командиру о прибытии и задачах.

— Не успел. Из штаба 64-й армии должны были вам об этом сообщить.

— К нам в штаб поступило сообщение, что кто-то высадился у нас в тылу, думали, десант. Коли уж вы здесь, кроме своей задачи, подготовьтесь на всякий случай к круговой обороне, особенно со стороны Дона, мало ли что.

— Хорошо, учтем.

— Какие у вас функции? — осторожно поинтересовался представитель штаба дивизии.

— Приказ Сталина 227. Задержанных буду направлять к вам, сами разбирайтесь, что к чему.

— Ну-ну, — оживился капитан. — Соединение наше формировалось как резервное, а оказались сразу на передовой без подготовки.

Весть о появлении заградотряда в тылу облетела обороняющиеся части мгновенно. Вечером и ночью противник активных действий не предпринимал, и за это время задержанных не оказалось. Но среди ночи расположение отряда неожиданно подверглось десятиминутному минометному обстрелу. Обошлось без потерь, но стало ясно: немцы тоже знают о появлении на берегу Дона свежего подразделения.

Ночь выдалась душной, ни ветерка; не шелестят листья на деревьях, нет свежести от близкой реки, лишь илистый запах подтверждает, что вода близко. Сергею вспомнился конец июля двухлетней давности. Он был таким же жарким. Но какие стояли изумительные вечера! Степной ветерок ободрял, душа нараспашку, дышалось легко, и рядом была его беззаботная девочка Зина! Как это было давно, будто во сне! Тогда все казалось вечным и неизменным. Другой мир, другая жизнь! А ведь все это уже не повторится. Последнее время Зина часто рядом, ему улыбаются те же губы, ласково смотрят те же глаза, прежний приглушенный, ни на чей не похожий милый голос. Но это уже другой человек, женщина. Даже в мыслях сказать: «Моя Зина» — язык не поворачивается; обнять, приласкать, прижать к себе, поцеловать — душа не лежит, а расстаться невмочь. Вопреки рассудку, не уходит она из сердца…

Едва взошло солнце, грохотом сплошных взрывов за лесом наполнился воздух, послышались воющие звуки пикирующих бомбардировщиков. И так час, другой. В расположение отряда упали с десяток крупнокалиберных снарядов, дважды прошелся вдоль опушки «мессершмитт» и обстрелял из пулеметов окопы заградпостов.

Только-только вражеский самолет скрылся из виду, как между деревьями замелькали бегущие красноармейцы. Ближе и ближе. Заградпосты стали задерживать их. Появилась группа из шести человек во главе с младшим сержантом. Эти на команду «стой» не прореагировали, направились к Дону. После короткой очереди из автомата в воздух остановились мгновенно. Изнуренные, с воспаленными глазами, задержанные затравленно смотрели на бойцов и подошедшего Сергея.

— Почему бежим?

Младший сержант показывает на уши:

— Не слышим, но говорить можем. Бомба разорвалась близко, оглушило, никого кругом не видно и не слышно, думали, только мы и остались живыми.

Один из задержанных слышит и видит, но окружающую обстановку воспринимает с трудом.

— Бомба попала в траншею, — говорит он, — ударной волной меня выбросило куда-то в сторону, наших нигде нет. А вы наши? — спрашивает с тревогой в голосе боец. Глаза его расширены, лицо потное, взгляд блуждающий.

Молоденький солдат плачет, слезы текут по его чумазым щекам, оставляя светлые полоски. Он держит в руках согнутую посредине винтовку. Крупный осколок ударил в прицельную рамку, и это спасло бойца.

— Сколько тебе лет? — спросил командир заградотряда, глядя на невысокого щуплого паренька.

— Семнадцать… скоро будет.

— Брось негодную винтовку.

— Не могу, пальцы не разгибаются.

Одного из группы бьет мелкая дрожь, связать мысль и сказать что-либо путное он никак не может.

Но вот из третьего взвода доставили невысокого роста коренастого старшину и немолодого бойца. Оба бледные, голоса от волнения прерываются, на вопросы отвечают неохотно. Один из задержанных говорит, что старшина — это их командир взвода.

— В чем дело, старшина? Вы покинули поле боя, за это надо отвечать.

— Поля боя там нет, есть место, где убивают. Сидим в траншее, нас бьют и бьют, а мы ни с места, ни гу-гу, ожидаем смерти или увечья. Можно же выдвинуться вперед или отойти назад, пока не прекратится эта идиотская бомбежка.

— Где ваши бойцы?

— Не знаю.

— Я прикажу вас расстрелять как дезертира.

— Что вы, что вы, что вы… — вытаращился старшина. — Этого больше не повторится, поверьте, минутная слабость.

Возле командира заградотряда набралось уже свыше двух десятков красноармейцев.

— Товарищи бойцы, — обратился Сергей к задержанным. — Вы уже немного успокоились; то, что мы победим, никто из нас не сомневается. Страшно в бою бывает попервоначалу, а потом привыкаешь ко всяким бомбежкам. Приказ Сталина 227 от 28 июля 1942 года дает мне право расстрелять каждого из вас как труса и паникера.

После бомбежки немцы пойдут в атаку на ваших товарищей, а вы здесь. Старшина сейчас поведет вас обратно на передовые позиции, вы должны помочь бойцам отразить наступление противника. Если кто возвратится сюда еще раз без приказа командира, мы выполним требование Верховного Главнокомандующего.

Командир заградотряда быстро сформировал из задержанных взвод, назначил командиров отделений, отозвал старшину в сторонку.

— Вас будут сопровождать автоматчики до переднего края, можно надеяться, что бойцы не разбегутся?

— Никто никуда не разбежится, не надо нам сопровождающих. Все будет нормально, поверьте мне.

— Поверю, так и быть, — улыбнулся Сергей.