Жерар Вилье - Невыполнимая миссия в Сомали

– Вы должны мне помочь, – сухо сказал он. – Этот журналист – агент империалистов. Он, вероятно, напал на патриотов, охранявших американцев. Нельзя, чтобы они покинули Браву.

– Я помогу вам, – мрачно согласился Али «Святой».

До него только что дошел смысл маневра Малко. Фускии не будет. Его надули. И Малко за это заплатит. Он в бешенстве натянул поглубже свою меховую шапочку на лоб, устремив ненавидящий взгляд на американского агента, который так ловко его обошел.

Рядом раздался сухой щелчок. Павел Горький, заблокировав руль коленом, послал пулю в ствол своего пистолета.

Русский джип остановился прямо в воде, между морем и Малко. Павел Горький и Али Хадж выскочили одновременно. Советский повелительно крикнул на плохом сомалийском, обращаясь к неграм, окружавшим лодку.

– Верните немедленно этих людей на пляж.

Вся семья Рейнольдс уже находилась в большой лодке. Недоставало только Малко, Абди и бесценного радиомаяка. Без него они несомненно затеряются в Индийском океане без всяких шансов на то, что их обнаружат.

Левой рукой, не оборачиваясь, Малко достал аппарат из «лендровера», направил свой «мерлин» на вышедших из джипа и крикнул:

– Отойдите в сторону и замолчите!

– Шпион, бандит! – завопил советский.

В своих белых слишком длинных шортах и плохо скроенной рубашке, обутый в босоножки местного производства, он выглядел просто карикатурно. Малко следил за его правой рукой, в которой был пистолет. Заложники находились вне пределов его досягаемости, – но не он, Малко. Он надеялся, что русский собирается только запугать его. В этой истории уже достаточно крови.

Негры вокруг них застыли, ошарашенные, ничего не понимая в происходящем.

В сопровождении Абди Малко двинулся к воде, продолжая держать мушку «мерлина» на русском. Вдруг Али Хадж начал орать, как взбесившийся муэдзин, жестикулируя, вращая большими глазами, которые утратили всякую приветливость.

Дальше все произошло очень быстро. Абди бросился к руководителю района. Советский поднял правую руку, щелкнул выстрел, и Абди замедлил бег, а затем остановился. Он почесал грудь, как будто она зудела, потом посмотрел на свою руку и обернулся к Малко с потрясенным видом:

– Черт побери, у меня кровь идет!

Сомалиец, спотыкаясь, сделал несколько шагов и упал на колени, внезапно закашлявшись.

– Абди!

Малко кинулся к шоферу, сел возле него на корточки, не отводя оружия от Павла Горького.

Абди поднял голову. Его черные очки свалились, и в глазах с красной каймой выразилось покорное страдание. Дышал он с трудом, и при каждом вздохе изо рта вытекала кровь. Он машинально вытер подбородок тыльной стороной руки. Пуля разорвала плевру, и воздух попал в легкие и грудную клетку.

– Говорите, – прошептал он. – Быстрей, пока он их не убедил. Он сказал им, что мы шпионы и что за нашу поимку назначено вознаграждение. Рыбаки захватят заложников...

Абди замолк, говорить он больше не мог. Малко вздрогнул: на плечо ему легла черная рука. Рослый рыбак угрожающе смотрел на него, в другой руке он держал острогу. Малко охватило бешенство, какого раньше он, кажется, никогда не испытывал. Поднявшись, он оттолкнул негра прикладом и взял за руку Абди, чтобы взвалить его к себе на плечо. Руководитель района вошел в воду, сложил руки рупором и что-то крикнул рыбаку, сидевшему в лодке. Тотчас же стук дизеля прекратился.

Несколько секунд стояла полная тишина. Потом визг руководителя района возобновился. Сверхчеловеческим усилием Малко удалось взвалить Абди поперек спины. Держа в левой руке радиомаяк, он сделал несколько шагов в сторону моря, его карабин все так же был направлен на советского.

Орава негров тут же угрожающе окружила его. Его ушей достигли истерические крики посла с лодки. Он никогда туда не доберется. Абди стонал у него за спиной. Это был конец. Малко сказал себе, что не бросит Абди, даже если обоим предстоит умереть на этом глухом пляже. Он увидел перед собой ненавидящее, искаженное злобой черное лицо, направил на него карабин, и негр тут же попятился.

Малко бережно опустил Абди и радиомаяк на влажный песок и выпрямился, сжав в руках карабин.

Павел Горький сделал к нему шаг. Малко поднял оружие и крикнул по-русски:

– Назад, или я убью вас!

Вдруг за спиной Малко раздался прерывистый визгливый звук. Он резко обернулся. Негр с мощной мускулатурой надвигался на него, держа в руках, как копье, работающую бензопилу. Лезвие вращалось, как бесконечная лента, его приводил в действие небольшой бензиновый мотор. Эта штука запросто разрежет Малко на куски. Малко поднял «мерлин», крикнул негру, чтобы он остановился, но тот продолжал приближаться. Он был уже всего в нескольких метрах, и Малко хорошо видел его искаженное злостью лицо.

Палец нажал на спусковой крючок большого карабина. Раздалось оглушительное «тра-а-х», негр отлетел назад, отброшенный ударной волной. Посередине его груди расплылось огромное красное пятно. Он осел, выпустив из рук «оружие», которое продолжало с визгом подпрыгивать на песке, и перевернулся на живот, выставляя напоказ спину, искромсанную ребристой пулей в месте ее выхода.

Остальные негры застыли на месте. Краем глаза Малко заметил поднимающуюся руку Павла Горького. Он обернулся к советскому:

– Бросьте пистолет, – сказал он по-русски.

Поскольку русский не пошевелился, он предупреждающе приподнял дуло своего оружия. Побледнев, Горький подчинился. Его «токарев» наполовину воткнулся в песок. Али «Святой», стоящий рядом с русским, от страха не двигался. Малко нагнулся за пистолетом, положил «токарев» в карман и обратился к атлетически сложенному негру, указав на распростертого на песке Абди.

– Понесешь его, – приказал он.

Сомалиец не шевельнулся. Или он не понимал, или не осмеливался бросить вызов руководителю района. Малко двинулся к нему и уперся дулом «мерлина» ему в горло.

Негр медленно поднялся и взвалил раненого себе на плечи. У Абди изо рта продолжала капать кровь, глаза шофера ввалились, нос заострился.

Опять же жестами Малко приказал негру войти в воду. Тот уже беспрекословно понес свою ношу к лодке, откуда Брюс Рейнольдс, оцепеневший от ужаса и беспомощности, наблюдал за происходящим. Малышки заплакали. Их мучила жара и морская болезнь. Другие лодки уже приближались к берегу. Малко подобрал передатчик и в свою очередь двинулся к воде.

Мертвенно-бледный от ярости Павел Горький повернулся к руководителю района.

– Пусть они помешают ему уйти!

Али «Святой» косо поглядывал на Малко. Он хотел бы отомстить обидчику, но его не прельщала перспектива лежать на песке, как тот негр, потерявший уже почти всю свою кровь.

– Поговорите с рыбаками, – напирал советский, – они вас послушаются. Малко был уже по колено в воде. Руководитель района снова начал увещевать негров. Сначала они молча слушали, потом несколько сомалийцев вошли в воду, окружив Малко и преградив ему дорогу к лодке, где находились заложники, образовав что-то вроде живой стены. Приободрившись, другие последовали за ними, подчиняясь повелительному визгу руководителя района. Уже десятка два негров образовали черную молчаливую стену. Малко остановился, сердце бешено стучало в его груди.