Жерар Вилье - Три вдовы из Гонконга

– Принц Малко Линге? – прощебетала она на хорошем английском языке.

– Да, это я, – подтвердил Малко, так и не догадавшись, откуда она знает его имя.

– Мы получили телекс от «Скандинавиан». Вам забронировано место на «Каравелле Гонконга», вылетающей через полтора часа. Дайте мне багажный билет, я займусь вашими вещами.

Восхитительная тайская гостеприимность напомнила принцу некоторые приятные моменты его жизни. Что сталось с красавицей Тепин? Чтобы отвлечься от этих мыслей, Малко бросил взгляд на покачивающийся гибкий стан идущей впереди девушки. Стюардессы «Таи» всегда были обольстительны и услужливы.

Малко оказался в кондиционированном зале ожидания, чудесном убежище от невыносимой жары, стоявшей на улице. Стюардесса принесла ему журналы и очень холодный напиток «намана».

Спустя сорок пять минут гул самолета заставил принца поднять голову: «Супер-ДС-8» компании «Скандинавиан Эрлайнз» вылетал в Сингапур и Джакарту. Красивая шведка, имени которой Малко так и не узнал, летела этим рейсом.

Прошло еще немного времени, и громкоговоритель объявил:

– Компания «Таи Интернэшнл» объявляет о посадке на рейс номер 748 Гонконг – Тайбэй – Токио...

Малко поднялся, и тут же, словно по волшебству, появилась уже знакомая стюардесса и провела принца, как транзитного пассажира, в голову очереди.

После перехода по обжигающему бетону аэропорта салон «каравеллы» показался Малко морозильной камерой. Две изящные стюардессы, закутанные до лодыжек в оранжевые тоги, захлопотали вокруг принца. Малко с наслаждением опустился в кресло. Как и всегда, когда он испытывал резкую перемену температуры воздуха, принц страдал от сильной межреберной боли, вызванной раной, которую он получил в Бангкоке.

Пока Малко протирал лицо маленькой горячей салфеткой, любезно предложенной стюардессой, «каравелла» плавно оторвалась от взлетной полосы, беря курс на Гонконг, где она должна была приземлиться через четыре часа. Гонконг в переводе с китайского означает «Мирная гавань». Впрочем, не такая уж и мирная, если верить электронной машине «Макс».

В круглой голове Ченг Чанга скрывался мозг примерно такой же величины, как лесной орех. Ветер, гуляющий под его черепом, должно быть, не встречал на своем пути особых препятствий. Однако если уж в голове Чанга рождалась какая-то идея, то он следовал ей до конца.

Ченг Чанг прижался к иллюминатору «Боинга-727». С левой стороны самолета сверкали огни острова Гонконг. Вытянув шею, китаец заметил обозначенную синими огнями ленту посадочной полосы аэропорта Каи Так, выступающего в морс словно огромный палец руки Цзюлун, полуострова колонии, на котором теснились более двух с половиной миллионов человек.

«Боинг» был наполовину пуст. Прошло всего лишь полгода, как «Чайна Эрлайнз» открыла свои рейсы между Тайванем и Гонконгом, и ей пока что не удавалось составить конкуренцию роскошным «каравеллам» и безупречному обслуживанию компании «Таи Интер». Рядом с Чангом, открыв рот, спала молодая женщина, затянутая в черное шелковое китайское одеяние, высоко задравшееся на ее бедрах. Поглазев с минуту на соседку, Чанг пристегнул ремень безопасности и резким движением просунул руку под свое кресло: еще немного, и он забыл бы о коробке с шоколадом.

Эта коробка была единственным сувениром, который Чанг вез из Тайваня, и поэтому китаец чувствовал некоторую горечь. Наскребя последние доллары на билет до Тайваня, Чанг мечтал вернуться оттуда с карманами, полными банкнот, если бы агенты спецслужб Тайбэя приняли его с тем пониманием, на которое он рассчитывал. Наивный Ченг Чанг! Он тешил себя напрасными иллюзиями!

Китаец вздохнул. «Боинг» лег на крыло и приготовился проскользнуть между опасными холмами Гонконга, что, впрочем, не нарушило ход мрачных мыслей Чанга.

Действительность оказалась совсем иной, нежели его мечтания. Чанг был принят в невзрачном кабинете каким-то капитаном в грязном мундире с жирными пятнами на рукавах, который, едва выслушав Чанга, попросил его прийти через два дня. Хорошо знающий порядки Куо Мин Танга, Чанг скромно дал понять капитану, что если бы его сведения были должным образом оценены, то собеседник получил бы заслуженную долю...

Однако речь Чанга была встречена ледяным молчанием, что было весьма плохим знаком. На протяжении двух дней Чащ кружил по Тайваню, не имея достаточно денег даже для того, чтобы воспользоваться услугами борделей, которых здесь насчитывалось не меньше, чем деревьев на острове. Когда же Чанг вновь оказался лицом к лицу с капитаном, то мгновенно понял, что его дело терпит крах. Офицер сухо заявил Чангу, что разведывательные службы верховного главнокомандующего Тчанг Кай-шека не желают тратить время на выслушивание россказней такого земляного червя, как он.

Капитан даже не предложил Чангу чашечку чая, что было уже крайней степенью унижения. Он смягчился лишь в тот момент, когда передавал сгорбившемуся Ченг Чангу огромную коробку с шоколадом с просьбой оказать ему услугу и передать эту коробку одному из своих родственников в Гонконге. Адрес был написан на посылке. Чанг не осмелился перечить столь важной персоне и принял коробку.

Надежно пристегнув ремень безопасности, китаец влюбленным взглядом окинул огромную коробку, лежащую у него на коленях. Судя по весу, в ней, должно быть, находилось не менее трех рядов шоколадок. Чанг жадно облизнулся. Давно уже минули те времена, когда он мог позволить себе подобную роскошь. Дела шли плохо. Чанг владел небольшой конторкой на одной из улочек Цзюлуна и служил мальчиком на побегушках у западных кинопродюсеров, приезжавших снимать фильмы в Гонконге. Со своим стареньким кожаным портфельчиком, набитым всевозможными бумажками, с несходящей с лица улыбкой и бегающими глазами, Чанг скромно зарабатывал на жизнь, пока коммунисты не начали повсюду закладывать бомбы.

Продюсеры улетучились так же быстро, как и китайские миллиардеры с Рипалс Бэй. Чанг был вынужден уволить двух молодых китайцев, помогавших ему в работе, и оставить лишь скелетоподобную секретаршу. Хорошо еще, что телефон был бесплатный. Вскоре Чанг уже дошел до того, что стал сопровождать немногочисленных туристов из «Хилтона» или «Мандарина» в якобы подпольные опиумные курильни Ванхая. Благодаря этой работе он мог лишь позволить себе ежедневную миску риса.

Ченг Чанг грустно вздохнул, все так же неотрывно глядя на шоколад. Он не требовал от жизни многого. В последние дни китаец вновь стал строить планы на будущее. Чтобы выкупить у одного из своих друзей фабрику по производству париков, ему нужно было 50 000 гонконговских долларов. Имея доход от этой фабрики, Чанг мог бы жить спокойно и наслаждаться правом первой ночи над тридцатью молоденькими работницами. Но все мечты Чанга обратились в прах под презрительным взглядом тайбэйского офицера спецслужбы. Что же касается американцев, то они больше не воспринимали китайца всерьез. Не так-то просто заниматься шпионажем!