Жерар Вилье - Болгарский след

ДС-9 выехал на полосу. Остановился, повернулся. Шум моторов усилился, самолет тронулся и стал набирать скорость.

Прильнув к иллюминатору, Малко смотрел на проносящиеся мимо старые здания аэропорта Софии, на «Ту» со стеклянными носами компании Балканэйр, на далекие заснеженные холмы.

Послышался глухой хлопок: убрано шасси. ДС-9 поднимался вверх под углом в тридцать градусов. Салон почти пуст. Малко обернулся к генералу и сдержанно улыбнулся ему.

Он не испытывал ни малейшей симпатии к этому человеку, но не мог не почувствовать некоторого облегчения, смешанного с гордостью: он сделал почти невозможное. Тень белой норковой шубки мелькнула перед глазами, испортив ему радость.

Стюардесса взяла микрофон.

— Лайнер совершает полет в Вену. Мы будем там через три часа тридцать минут. Наша следующая посадка — Бухарест — в восемнадцать часов сорок минут. Вы можете отстегнуть ремни и курить.

Малко показалось, что он ослышался. Обернувшись, он увидел растерянное лицо Федора Сторамова, которое, несмотря на густой грим, побелело, как полотно. Он встал, сделал несколько шагов и упал в кресло рядом с Малко.

— Что это значит? Вы заверили меня, что полет беспосадочный.

— Это беспосадочный рейс. Я проверил, да и на табло он значится как беспосадочный. Вы это тоже видели. Ничего не понимаю.

— Подумайте только! — взорвался генерал, стараясь немного приглушить свой бас. — Бухарест. А почему бы не Москва?

К ним подошла стюардесса, улыбающаяся, раскованная, аппетитная. С бутылкой коньяка.

— Желаете чего-нибудь выпить?

У Малко перехватило горло.

— Вы только что объявили, что будет посадка в Бухаресте. Это, видимо, ошибка. Ведь по расписанию это беспосадочный рейс.

— Нет, это не ошибка. Балканэйр в последний момент попросила нас сделать посадку в Бухаресте, чтобы забрать пассажиров рейса «Таром», который был отменен по техническим причинам. На земле мы будем совсем недолго. Вы даже не покинете самолет. Конечно, это немного задержит нас. У вас в Вене пересадка? Я могу послать телеграмму через командира корабля.

Малко отрицательно замотал головой.

— Нет. Благодарю вас.

Советский генерал закрыл глаза и дышал слишком размеренно. Неестественно. Малко повернулся к нему.

— Нечего опасаться. Это не ловушка госбезопасности. Техническая проблема. Румыны ведь не знают, что вы на борту. Даже если болгары объявят розыск, пока они будут связываться с Румынией, мы уже улетим.

Генерал снисходительно взглянул на него.

— Вы совершенно не знаете нашей системы... Все спецслужбы социалистических стран предельно интегрированы на уровне командования и оперативной связи. Начальник органов госбезопасности в Софии может отдать приказ румынской службе, и тот будет исполнен, как если бы он был дан с площади Дзержинского...

— Во всяком случае, мы не будем выходить. Это австрийский самолет. Румыны не имеют права действовать на чужой территории...

От такой наивности генерал Сторамов воздел очи к небу. Подозвал стюардессу.

— Фрейлейн, пожалуйста, водку без воды. Со льдом.

Получив свою порцию, он приподнял рюмку, приветствуя Малко.

— За ваше здоровье! Думаю, что я пью в последний раз.

— Не будьте пессимистом! Пока нет причин для беспокойства.

ДС-9 летел на высоте двадцати четырех тысяч футов над Трансильванией.

Менее чем через час они сядут в Бухаресте.

Сильвана Васлец посмотрела на двух милиционеров, которые стояли справа и слева от нее. Враждебные и неумолимые. За столом сидел человек в гражданском и непрерывно записывал ее показания.

В кабинете министерства внутренних дел, куда ее доставили после задержания, было холодно.

— Вы довольны? — спросила женщина. — Я рассказала вам интересные вещи.

— Добре, добре. Вы исполнили долг болгарской гражданки. Если следствие докажет, что вы были не в курсе преступных действий вашего мужа, вас выпустят и предоставят новую квартиру. Это награда за разоблачение. В противном случае сообщенные вами сведения явятся лишь смягчающими обстоятельствами, что позволит вам воспользоваться сокращенной мерой перевоспитания.

— Спасибо, — тихо сказала женщина.

На ее губах появилась ироническая усмешка.

На секунду она закрыла глаза, вспомнив о Тодоре. Они даже не позволили ей взглянуть на тело. Но она знала, что он убит и все кончено. Они никогда не будут жить на Западе. Именно поэтому она рассказала все.

Нельзя допустить, чтобы этот подлый советский генерал, после всего того, что он сделал, наслаждался спокойной жизнью. Она все еще ощущала, как он ее пронзал, грубый, настойчивый, горячий. Последний мужчина, который обладал ею. Это ужасно...

Она сделала несколько шагов по кабинету. Агенты отстранились. Какое удовольствие арестовывать людей, что сами приходят, рассказывают, раскрывают факты, о которых не имеешь ни малейшего представления!

Неожиданно для всех Сильвана Васлец бросилась к окну. Никто не успел остановить ее. Она со всего размаха ударилась лбом в стекло, которое разлетелось на куски. Тело женщины с разгона пролетело через образовавшееся отверстие и исчезло в снежном буране.

Сотрудники бросились к разбитому окну. Но Сильвана, пролетев пять этажей, уже ударилась о крышу «волги» замминистра комитета госбезопасности и тяжело скатилась на землю.

К безжизненному телу уже подбегали милиционеры. Начальник отдела, побелев от гнева, пробормотал:

— Эта дрянь даже не подписала своих показаний. Почему вы не помешали? Это же ваша работа!..

Агенты молчали, обескураженные. Им теперь за все отвечать. Они даже не рискнули намекнуть, что их начальник виновен не меньше, чем они.

Никто не ожидал, что эта женщина, такая мягкая, понятливая, покорная, решит выброситься в окно.

— Черт возьми, я ничего не понимаю, — сказал один из них, самый смелый. — Ей же сказали, что ее участь будет облегчена...

— Проверьте, может, она еще жива, — сухо приказал начальник.

Он взял трубку. Полученная от женщины информация ценна сама по себе. Он получит за нее благодарность.

— Начинаем посадку в Бухаресте, пристегните ремни, — объявила стюардесса.

Генерал Федор Сторамов пристегнулся, но продолжал сосать сигарету с золоченым концом. Его пальцы нервно с шумом открывали и закрывали массивный золотой портсигар.

— Никто не знает вашей нынешней внешности. Только я и Самия.

Генерал повернулся к нему с обреченным видом.

— И Сильвана Васлец.

Это правда. Малко вспомнил молодую женщину с бледными глазами, потом ее умирающего мужа.

— Да. Это так. Но я не думаю, что она выдаст нас, даже если захочет отомстить за смерть мужа.

Генерал не ответил. Он смотрел на заснеженные поля.