Питер О`Доннел - Я — Люцифер

Тут Рита издала сдавленное хихиканье, которое обычно предшествовало упоминанию Джека Уиша.

— Ой, Вилли… Честное слово… Если бы только Он нас видел. Сначала он бы выпорол меня. А потом бы убил.

— М-м…

— И тебя тоже убил бы. Он бывает страшен в гневе.

Разжигая страхи насчет Джека Уиша, Рита явно дополнительно возбуждалась. Потом она вдруг сказала чуть жалобно:

— Он говорит, что я такая дура… Правда, я в школе звезд с неба не хватала. А ты тоже считаешь, что я глупая, Вилли?

Тут как раз требовался ответ, и Вилли, изобразив на лице удивление и негодование, воскликнул:

— Господи, что ты такое говоришь! Мало ли кто как учился в школе. Ты очень даже умненькая. Тебя послушать одно удовольствие.

— Какой ты милый, Вилли, — удовлетворенно отозвалась Рита, прекратив на время свои ритмичные движения.

— Он бы этого не сказал, если бы вошел к нам сейчас, — усмехнулся Вилли. — А какой он из себя?

— Не беспокойся, Он не войдет. — Это было единственной реакцией на невинную фразу Вилли. Никаких намеков на то, где Джек сейчас и когда может вернуться. Вилли был вынужден признать, что Рита умела держать язык за зубами, когда того хотел Джек Уиш.

Она закрыла глаза и снова заработала чреслами. Вилли знал, что, когда уже замаячит конец пути, Рита резко увеличит темп, но до этого еще было далеко. Он также знал, что она будет очень сердиться, если он ее не подождет. И потому, выбросив Джека из головы, Вилли сосредоточился на более сиюминутных задачах.

— А все-таки это зеленое платье не так уж и плохо, — промурлыкала Рита, — надо будет еще разочек его примерить.

— Вам-то хорошо, — мрачно сказал Таррант. — Голые руки, тоненькая кофточка… короткая юбочка. А каково щеголять в черном костюме в такую погоду!

Они сидели на широкой, в форме буквы «Г» террасе пентхауза Модести, откуда открывался вид на Гайд-парк. Полуденное солнце жарило вовсю.

— Почему бы вам не снять пиджак? — спросила Модести.

— Я, право, не могу, — отозвался Таррант. — Это для меня совершенно исключено. — Вид у него сделался просто шокированный.

Модести рассмеялась.

— Тогда пойдемте в дом.

— Господи, нет! Вам место под солнцем. Мне нравится на вас смотреть, когда вы так сидите.

Появился Венг. Под мышкой у него был сложенный зонтик в руках поднос с холодным фруктовым соком.

Он поставил на столик поднос, потом установил зонтик так чтобы Таррант оказался в тени.

— Благодарю, — облегченно вздохнул тот. — Какая благодать.

— Когда придет мистер Гарвин? — осведомился Венг у Модести.

— С минуты на минуту.

— Что он будет пить?

— Прямо даже не знаю, — сказала она и, подумав, мгновенно добавила: — По телефону он говорил как великомученик. Пожалуй, мы решим это потом, Венг. Я сделаю ему сама все, что он попросит. А ты иди к Сопи и возьми ПВ — то, что заказывал Вилли.

— Хорошо, мисс, — сказал Венг и исчез.

— Кто такой Сопи? — вдруг спросил Таррант.

— Не имеет значения.

— А что такое ПВ — пластиковая взрывчатка?

Она кивнула.

— Я потому-то и сказала, что личность Сопи не имеет значения.

— Для каких же таких целей вам понадобилась пластиковая взрывчатка? — продолжал допрос Таррант.

— Ничего конкретного. Просто мы приводим в порядок нашу экипировку.

Таррант вспомнил мастерскую Вилли на его «Мельнице». Там ее хозяин творил чудеса инженерного искусства. Не успел он задать следующий вопрос, как в отдалении раздались голоса. Таррант повернул голову и увидел за стеклянной дверью, вдалеке, за гостиной, Вилли, который вышел из отдельного лифта и что-то говорил Венгу. Он был в рубашке с короткими рукавами и в легких светлых брюках.

— Да, в таком виде на государственной службе не появишься, — с завистью сказал Таррант.

Венг, успев переодеть свой белый пиджак, вошел в лифт, двери за ним закрылись, а Вилли спустился по трем ступенькам через проход в чугунной балюстраде, отделявшей фойе от гостиной, прошел через комнату и вышел на террасу.

Он наклонился, взял руку Модести, поднес к своей щеке, обменялся рукопожатием с Таррантом, пододвинул пустой стул, сел на него, откинулся на спинку, зажмурил глаза, и все это не говоря ни единого слова.

Некоторое время Модести с интересом и сочувствием смотрела на него, потом спросила:

— Что-нибудь в большом бокале, с пузырьками и легким опьянением? Белого вина со льдом и немножко содовой?

Вилли, не открывая глаз, благодарно кивнул и сказал:

— Спасибо, Принцесса. В гостях хорошо, а дома лучше.

Модести проследовала на кухню. Таррант решил не проявлять инициативы. Они сидели в молчании. Затем появилась Модести с бокалом, наполненным янтарной жидкостью, который она поставила перед Вилли.

— Мученик, — произнесла она, садясь на стул. — Невинно убиенный.

— Спасибо, Принцесса, — снова сказал он, взял бокал и сделал большой глоток. Потом посмотрел на собеседников и спросил: — Знаете, чем я занимался последние сто лет моей жизни? Ходил по магазинам, сидел в ночном клубе и наблюдал стриптиз, смотрел ящик и читал комиксы. Вот и все.

— И все? — спросила Модести, чуть поднимая брови.

— Ну, конечно, временами случалось кое-что еще, но вы просто не поверите, что и это может быть скукой смертной!

Она сочувственно покачала головой. Вилли сделал еще глоток и сказал, глядя на парк:

— Знаете, как мы развлекались вчера? Посетили тысячу магазинов, посмотрели детский триллер, Бэтман и все такое, потом в восемь часов она выключила телевизор и начала стелить постель. — В его голосе послышался благоговейный ужас. — Нет, Модести, у меня просто руки чесались придушить ее.

— Вилли, ты вел себя безукоризненно.

Тот кивнул и сказал с интонациями человека, дивящегося собственной стойкости:

— Я не сопротивлялся. Я даже пошутил. — Он покосился на пустой бокал и спросил: — Можно я пойду налью себе еще?

— Я принесу.

— Нет, я сам. Я уже немножко окреп. — Он встал и проследовал на кухню.

— Он серьезно? — спросил Таррант, глядя ему вслед.

— Почти, — усмехнулась Модести.

— Надеюсь, все его жертвы не напрасны, — сухо сказал Таррант. — Он вам что-нибудь рассказал?

— По телефону? Нет, конечно. Только упомянул, что он дал понять девице, что его преследует полиция. И она была рада выпроводить его. Но он все-таки, похоже, что-то узнал. Иначе не появился бы.

Вилли вернулся с полным бокалом и сел на стул.

— У нее рот на замке, — сказал он. — Ничего из нее вытащить не мог. Но она обожает копить всякий хлам. Набила им буфет на кухне до отказу. Вот я и решил, что надо бы там порыться. Я хотел сделать это вчера, когда она раздевалась в своем клубе, но она потащила меня с собой. Пришлось отложить до утра, когда она отправилась к парикмахеру. — Вилли порылся в кармане и вытащил конверт из Манилы, сложенный вчетверо. На нем имелись адрес Риты и немецкая марка. Конверт был разрезан ножом.