Питер О`Доннел - Вкус к смерти

Модести подумала, что они должны быть благодарны Дайне. Ведь она прекрасно понимает: все они умрут, когда работа будет выполнена. Казалось, в своем сознании она установила какой-то барьер, не позволяющий мыслям о неминуемой гибели окончательно расшатать ей нервы. Она беззаветно верила Вилли, но Модести казалось, что большую помощь в сохранении душевного равновесия ей оказывал Стив Колльер. Свойственная ему ирония, подчас граничащая с сарказмом, притворная непонятливость, то, как он строил из себя ягненка, попавшего в стаю шакалов, его показная робость — все это вместе развлекало и смешило Дайну даже в этой экстремальной, почти безвыходной ситуации, одновременно, казалось, обостряя ее собственный инстинкт самосохранения.

Модести откатила пустую тачку назад и снова взялась за мотыгу. Теперь она подумала об Вилли, и ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы подавить острый приступ страха за него. Непосредственная опасность угрожала Вилли больше, чем кому-нибудь другому.

И опасность эта исходила от самого Деликаты. Медленно, но неуклонно, получая от этого невообразимое удовольствие, Деликата готовился к финальной сцене расправы с Вилли.

Он постоянно подначивал Вилли, с радостной улыбкой оскорблял и унижал его, пытаясь спровоцировать на какой-нибудь безрассудный поступок.

Вчера Гарвин работал, пытаясь вытащить из земли обломок каменной плиты. Чтобы поднять ее вручную, потребовалось бы по крайней мере трое мужчин, а блочная конструкция использовалась в тот момент где-то в другом месте. Деликата немного понаблюдал за ним, потом спустился в траншею и, казалось, совсем без усилий выдернул камень из земли. Выпрямившись, он с улыбкой сказал:

— Смотри не покалечь себя, Гарвин. Не люблю, когда меня опережают.

Модести не видела этого своими глазами, ей рассказал обо всем встревоженный Колльер. Он ничего не знал о давнишнем столкновении Вилли с Деликатой, но эта сцена показалась ему необычной, и он почувствовал: что-то затевается.

Модести отметила про себя, что Вилли, несмотря ни на что, держится с Деликатой практически безукоризненно. Казалось, он совсем не обращает внимания на бесконечные уколы и подковырки. Он спокойно продолжал каждый день выполнять свою работу, делая то, что прикажут. С удовольствием общался с Дайной и Стивом, был мягок с зомби. Разговаривая с Модести, оставался спокойным и хладнокровным, как всегда в их совместных операциях.

Вилли и сам был уверен, что Деликата намеревается рано или поздно начать с того же, на чем остановился много лет назад. Не торопясь, он будет наносить ему страшные удары ногами, круша ребра, пока совсем не вышибет из него дух. Вилли понимал, что это неминуемо произойдет, если только им не удастся совершить побег, и он старался поменьше думать об этом, сосредоточившись вместе с Модести на поисках выхода.

До сих пор они не смогли придумать ничего дельного, а это был уже третий день…

Модести подхватила лопату. Усилием воли отогнала вызывающие тошноту мысли. Могло быть еще хуже. Спасибо Стиву. Это он помогает оттянуть неминуемую развязку. Он развлекает Деликату, и делает это довольно искусно. Выглядит настоящим придворным шутом. Плохо соображающий, запуганный человечек, но в то же время культурный и образованный — идеальное лакомство, на извращенный вкус Деликаты. Модести подумала: сколько же он сможет продержаться в этой роли?

Вдалеке Макуиртэр разговаривал с Габриэлем и одновременно записывал что-то в блокнот. У разрисованной доски Венцель делал бесконечные выпады: укол — защита, укол — защита.

Неожиданно это сочетание мелких деталей увиделось ей по-новому. Какая-то смутная мысль стала формироваться в ее сознании. Макуиртэр со своим блокнотом; профессор Танджи и другие зомби; Венцель со шпагой; Скит Лоури со «скайвэгоном»; Макуиртэр, облапивший ее во время обыска, когда она была обнажена; Деликата и Вилли Гарвин.

Мысль постепенно приобретала совершенно ясные очертания, превращаясь в четкую схему.

Нейтрализация Деликаты; отвлечение внимания от Вилли; контакт со Скитом — всех можно купить. Да…

Тут вдруг Модести заметила, что стоит совершенно неподвижно, уставившись в пустоту. Она быстро принялась орудовать лопатой. Остатки напряжения покинули ее. Принятое решение принесло холодное спокойствие. Есть возможность сделать ход, поиграть со слепой судьбой.

Схема становилась все более стройной. Модести тщательно изучила ее со всех сторон. В ней недоставало одного чрезвычайно важного элемента. Но он может появиться при отработке остальных частей. Она остановилась и глотнула из фляжки, висящей на боку. По десять пинт воды выдавалось каждому в начале рабочего дня.

Остальные пять общим объемом выставлялись в глиняных кувшинах по вечерам.

Модести еще раз обдумала свой план. Вилли Гарвину он не понравится. Стив сразу же испугается и придет в ярость. Модести решила ничего не говорить им до тех пор, пока она не предпримет первый шаг. Спорить тогда все равно будет уже бесполезно.

На пластиковой тарелке лежала огромная гора еды, приготовленной из охлажденных консервированных продуктов. Продукты хранились в каменных резервуарах, построенных две тысячи лет назад.

Колльер поставил тарелку перед Деликатой. При этом его рука на мгновение оказалась в дюйме от столового ножа. Он мог бы схватить его и попытаться перерезать Деликате горло. И разумеется, потерпеть поражение. Деликата и сам надеялся, что когда-нибудь Стив предпримет подобную попытку. Ему хотелось получить законный повод переломать Колльеру руки.

Стив отступил на шаг и обеспокоенно спросил:

— Все в порядке?

— Если что-нибудь будет не в порядке, — ответил Деликата, вооружившись ножом и вилкой, — можешь не сомневаться, так или иначе я дам тебе об этом знать. — Он кивнул на брезентовый стул. — Садись.

Деликата ел много, но совсем не выглядел обжорой. Ему нравилось обедать в присутствии Колльера, ставшего для него своего рода интеллектуальной игрушкой.

— Ты наверняка заметил, — начал Деликата почти добродушно, — когда я стою, мои руки едва не касаются колен. Это вызывает у тебя какие-нибудь ассоциации, а, Колльер?

Стив попытался принять озабоченный и слегка испуганный вид. Выглядеть испуганным для него не составляло труда. Надо было только не скрывать своего истинного состояния. Колльер старался постоянно показывать Деликате, что тот вызывает у всех окружающих животный страх. Но сохранять при этом верный тон было совсем не легким делом.

— Ну… — осторожно протянул Колльер, — это напоминает мне… ну… акробата.

— Неужели? — обрадовался Деликата. — И почему?

— Я точно не знаю… — Колльер усилил в голосе нотки отчаяния. — Ну, я думаю, от долгой работы на трапециях и других подобных штуках руки становятся длиннее…