Богомил Райнов - Тайфуны с ласковыми именами

Просыпаюсь я с острой головной болью и отвратительной горечью во рту. Однако мне не сразу удается сообразить, что я проснулся, потому что в голове все еще витают бессвязные образы, и я даже не в состоянии понять, как и почему я оказался в этой незнакомой квартире. Потом наконец я догадываюсь, что это, должно быть, отель «Терминюс», и я вижу над своим лицом покачивающиеся пышные груди Флоры и слышу ее заботливый голос: «Ты спишь, мой мальчик?»

Усыпила меня моим же собственным снадобьем, кобра этакая. Заметила в зеркале, как я прячу ампулку, и, пока я раздевался, метнула ее под свою подушку.

Еще не до конца разобравшись, что и как было, я вскакиваю с постели. Вскакиваю, чтобы снова свалиться: жутко кружится голова, тошнит. Только сейчас не время падать в обморок. Снова пытаюсь встать, на сей раз медленно и осторожно. Смотрю на часы, оставленные на столе: семь минут шестого. Слава богу. Неуверенными шагами иду в ванную и становлюсь под душ.

Немного погодя я уже чувствую, что воскресение наступило. Я мигом одеваюсь, и мне удается установить по некоторым пустяковым признакам: мои карманы тщательно обшарены. Никакой пропажи не обнаруживаю но карманы обшарены. Видимо, искала визитную карточку мосье Арона.

Я выхожу из отеля и иду по адресу, отпечатавшемуся в моей памяти. Хорошо по крайней мере, что эти наркотики не вытравляют то, что запечатлелось в мозгу, напротив — одним неприятным воспоминанием становится больше.

Кривая улочка, ведущая в верхние кварталы города, кажется безобразно крутой, но, хотя без пятнадцати шесть еще далеко не наступило, я набираю предельную скорость, потому что при создавшейся ситуации с такой женщиной, как Флора, нельзя быть уверенным ни в чем.

— Вы чуть поторопились. Я только что с работы, — с ноткой усталости замечает мосье Арон, открывая дверь своей скромной квартиры.

Как известно, при деловых встречах слишком ранний приход такое же выражение неучтивости, как опоздание. Правда, в данный момент меня заботит не столько учтивость, сколько ключ.

— Надеюсь, он у вас? — спрашиваю я, ощущая, как в груди шалит усталое сердце.

Вместо ответа хозяин вытаскивает из жилетного кармана упомянутый предмет, с виду довольно солидный и весьма сложной конфигурации.

— Надеюсь, это тот самый? — снова спрашиваю я, протягивая руку.

Мосье Арон деликатным жестом отстраняет ее и говорит с достоинством:

— Не забывайте, господин, что я принадлежу к старому поколению.

Хорошо, если обычаи старого поколения оказали тут свое влияние. В подобных сделках, при всех и всяких предосторожностях, иной раз приходится действовать вслепую.

— Если я не ошибаюсь, между полученной суммой и магическим числом существует некоторый разрыв, и его полагается заполнить, — намекает мне хозяин, продолжая держать ключ на почтительном расстоянии от моей нетерпеливой руки.

Флора запросто могла устроить мне наиподлейшую пакость, вытащив из кармана деньги. И тогда этот расчетливый человек ни за что на свете не расстался бы со своим ключом. Но ей это не пришло в голову, да и не могла она решиться на такой шаг.

Выложив банкноты, чтоб заполнить существующий разрыв, я беру взамен секретный инструмент и, пожелав мосье Арону доброго здоровья и спокойной старости, ухожу.

Без восьми шесть.

Хотя еще только без восьми шесть, на улице уже остановился черный «опель» Флоры, и она вот-вот вылупится из его черной скорлупы.

— Зря выходишь, милая, — предупреждаю ее. — Поедем дальше.

— А, ты здесь, мой мальчик… — приветливо, насколько ей это удается, роняет она и возвращается на место. — Никак не могла предположить, что ты так скоро проснешься. Так сладко уснул.

— Первым делом давай в отель, надо расплатиться, — велю я, усаживаясь в машину.

— Нельзя ли несколько другим тоном? Ты ведь знаешь, я терпеть не могу, когда мною командуют.

— Я бы тебе еще не так и не то сказал, дорогая. Но пользуйся моим великодушием.

— Великодушием? Ха-ха… — Ее резкий хрипловатый смех звучит недолго. — Ты, возможно, не догадываешься, что тебе досталась та самая доза, которую ты приготовил для меня. А помнишь, как однажды ты меня вынудил принять подобную пакость?..

— Не знаю, о чем ты говоришь.

— Бедняжка!.. Такое унижение пришлось вынести и такую боль в голове…

— Понятия не имею, о чем речь.

Однако Флора не склонна продолжать объяснения и включает скорость.

Остановившись возле отеля и оплатив номер, мы едем в Берн. Знакомый и не слишком экзотичный пейзаж. Теперь, когда напряжение миновало, снова разбаливается голова. Так что я молчу и даже пытаюсь немного подремать, хотя попробуй подремать, сидя рядом с такой женщиной.

— Здорово же ты меня подсидел с этими пятью часами и «Контисом»… — слышится ее голос. Поскольку я молчу, она не унимается: — Наверное, ты и сейчас не представляешь, о чем идет речь?

— Очень смутно, — признаюсь я. — От двойной дозы я совсем выбился из колеи.

— До такой степени, что оставил меня в дураках. Почему мне раньше не пришло в голову узнать его адрес в «Нидегер и Пробст»? Показала бы тебе заднее место…

— Было бы на что посмотреть, — бормочу в ответ. — Хоть ты и кичишься своим интеллектом, должен заметить, это место у тебя куда более развито, нежели мозг.

— Сообрази я хоть немного раньше… — продолжает сетовать Флора, не слушая меня.

— И чего бы ты добилась? Выбросила бы две тысчонки — все Твои женские прелести не заменят мосье Арону эту сумму, — выбросила бы две тысчонки за ключ, который тебе совершенно ни к чему. Я полагал, ты чуточку умней, но, выходит, ошибся.

— Напрасно ты так думаешь. Будь в моих руках ключ, я бы сама могла вести игру! — возражает она. — Мой ключ, твой замок, но я бы сама стала вертеть делами.

— Тебе никогда не придется вести игру, дорогая. Это не бридж и не торговля трубками. И хотя ты не любишь, чтобы тобой командовали, в твоих интересах не лезть на рожон, а слушаться меня, если ты действительно намерена добраться до брильянтов.

Несмотря на одолевающую меня дремоту, мой голос звучит довольно внушительно, и спутница какое-то время размышляет над только что сказанным.

— Хорошо, Пьер, но имей в виду: если ты дерзнешь поставить мне подножку у финиша, я тебя убью!

— Нечего меня пугать, — с трудом бормочу я, так как меня окончательно разморило. — Я же знаю, что ты этого не сделаешь. Ты питаешь ко мне слабость.

— В самом деле, едва ли я отважусь на такое, — признается она. — Нет, у твоей Флоры не хватит сил тебя убить… — И, чтобы окончательно успокоить меня, добавляет: — Бруннер тебя убьет.

Флора высадила меня у кафе близ Ост-ринга и дальше поехала одна. В смысле конспирации наше расставание не имеет особого значения, но сейчас мне не хватает только скандала Розмари.