Росс Томас - Обмен времен «Холодной войны»

— Как Москва? — спросил Куки.

— Нам там очень понравилось, — ответил Бурчвуд. — Нас окружили заботой и вниманием.

— Только не в прессе, — продолжал Куки. — Ни одной строчки, ни одной фотографии.

— Мы не гоняемся за рекламой. Не то что некоторые наши знакомцы, — Симмс усмехнулся. — И можете нас не подначивать. Мы придерживаемся определенных убеждений, и я сомневаюсь, что вам хватит ума нас понять.

— Прекрати, Кук, — поддержал его Падильо.

— Да ничего страшного, — вставил Бурчвуд. — Мы встречали таких, как он, не правда ли, Джеральд?

Симмс раздумчиво глянул на Куки.

— Встречали, и часто, — он улыбнулся Куки. — Со временем мы, возможно, полюбим тебя, Худышка.

— Мне он уже нравится, — добавил Бурчвуд. — Особенно если перестанет сдерживать себя и даст волю истинным чувствам.

Мне они напоминали двух котов. Те же плавные движения и немигающие взгляды. И, как кошки, они быстро свыклись с новым жилищем, предварительно обнюхав все углы и заглянув под кровать.

— Почему бы тебе не подойти и не сесть между нами, — Симмс похлопал по одеялу. — Я уверен, у нас много общего.

Куки схватил бутылку водки и налил себе полный стакан. Выпил половину одним глотком и уставился на оставшуюся жидкость.

— Иди сюда, Худышка. Мы такие же, как ты, и... — Симмс не договорил, потому что Куки швырнул в него стакан.

— Проклятые педеры, — впервые на моей памяти он говорил заплетающимся языком. — Педеры и коммунисты. Если они вцепятся в тебя, то никогда не отстанут. И никуда от них не денешься, никуда, никуда.

— Мы не коммунисты, сладкий ты наш, — проворковал Симмс.

Бурчвуд хихикнул. Гримаса отвращения перекосила лицо Макса, он отвернулся.

Куки вскочил и направился к паре «голубых». Те задрожали в притворном ужасе.

— О... вот идет настоящий мужчина! — заверещал Бурчвуд. Падильо схватил Куки за руку и отшвырнул к стене.

— Я сказал, хватит. И просил тебя оставаться трезвым. Ты не выполняешь ни первого, ни второго.

— Они выводят меня из себя.

— Пытаются, — поправил его Падильо и подошел к кровати, с которой ему насмешливо улыбались Симмс и Бурчвуд. Они подталкивали друг друга, не сводя глаз с Падильо.

— А этот тоже ничего, — отметил Бурчвуд.

Симмс ухмыльнулся.

— Я увидел его первым. Все-таки он спас меня после аварии.

Они захихикали.

Улыбнулся и Падильо.

— Игры кончились. На закате солнца вы полезете с нами через Стену. Каждого из вас будет подгонять приставленный к ребрам пистолет. Если что-то случится, если вы попытаетесь ослушаться, раздастся выстрел. Как только мы окажемся в Западном секторе, я намерен сдать вас властям. Не знаю, как они с вами поступят, мне это до лампочки. Но если вы не выполните хоть один мой приказ, вас убьют.

Он резко повернулся и пошел к столу. Симмс и Бурчвуд несколько мгновений сидели не шевелясь, словно их парализовала тирада Падильо, затем начали шептаться.

— Ты думаешь, все получится? — спросил я.

— Если нет, я их пристрелю.

— Как просто, а? — подал голос Куки. — Ну до чего все просто.

— Для меня — да, — отрезал Падильо.

— А почему бы тебе не сказать нам, где и когда мы будем перелезать через Стену? Или это тоже просто?

— Ты сильно пьян, Кук? — спросил Падильо.

— Мне это не помешает.

— Помешает, если ты будешь шататься. Я не просил тебя помогать мне. Я, конечно, ценю твое участие, но я тебя ни о чем не просил. И если ты пьян, мы оставим тебя здесь.

— Его просил я, — заступился я за Куки.

Падильо повернулся ко мне.

— Подумай получше. Неужели просил?

Я подумал.

— Просил.

— Тогда позаботься о том, чтобы он протрезвел. Пьяного мы его с собой не возьмем.

— Я хочу знать, где и когда мы будем перелезать через Стену, — гнул свое Куки. — Я имею на это право.

— Нет, не имеешь, — жестко возразил Падильо. — У тебя вообще нет здесь никаких прав. Но я обрисую в общих чертах, что мы собираемся делать. Не указывая ни места, ни времени. Лишь основную идею. Итак, перед нами Стена высотой в восемь футов. В сумерках, получив сигнал, мы бежим к ней. Залезаем по одной лестнице и спускаемся по другой. Затем бежим в подъезд многоквартирного дома напротив.

— А чем в это время будут заниматься полицейские и пограничники? — спросил Куки.

— Их отвлекут.

— Как?

Падильо холодно посмотрел на него.

— К нам это не имеет никакого отношения. Главное в том, что их отвлекут.

— Я думаю, мы должны знать и это, — упорствовал Куки, в голосе его слышалось раздражение.

— Нет, — последовал короткий ответ.

— Мы уже опробовали этот план, — вмешался Макс. — Вопрос лишь в том, сколько человек нужно одновременно переправить на Запад. Обычно это один или двое.

— Мы все слышали, — воскликнул Симмс. — И никуда не пойдем. Заставить нас вы не сможете. Или будете тащить на себе? А если мы закричим? Вы не сможете застрелить нас, этим вы выдадите себя.

Падильо даже не повернулся к ним.

— Закричать вы не сможете, — назидательно объяснил он, — потому что есть дюжина способов, любым из которых я могу убить вас голыми руками до того, как вы откроете рот. А то и полосну по горлу ножом. Именно так я и сделаю, если вы начнете нам мешать, — вот тут он посмотрел на парочку. — Может, я выразился недостаточно ясно? Если у вас не хватит духу перемахнуть через Стену, вы умрете. И если уж вы решили, что вам со мной не по пути, так и скажите. Я убью вас незамедлительно.

Говорил он таким тоном, будто советовал добежать до аптеки на углу, чтобы не сильно вымокнуть под дождем.

Симмс вытаращился на Падильо, шумно глотнул, затем вновь зашептался в Бурчвудом.

Куки отодвинул стул, поднялся.

— Я не думаю, что кто-то из нас полезет через Стену.

— Почему? — поинтересовался Падильо.

— Потому что мы все сдадимся.

Встал и Падильо, не спеша, осторожно.

— Боюсь, я не понял тебя, Кук. Вроде бы ты выразился достаточно ясно, но я тебя не понял.

— Хватит помыкать мной. Все ты понял.

— И все-таки разъясни, — попросил Падильо.

— Ты слышал, что я сказал. Мы сдадимся властям.

— Конечно, слышал. В этом никаких сомнений нет. Но почему мы должны сдаться? Или ты думаешь, что все будет простенько и без затей? Мы все спустимся вниз, выйдем на ближайший перекресток и кликнем полицейского?

Я сидел не шевелясь, положив руки на стол. Как, впрочем, и Макс.

— Меня бы это устроило, — ответил Куки.

— Ты это сам придумал?

— Сам.

— А почему мы не сделали этого утром? Почему мы сразу не вышли на перекресток?

Куки попытался улыбнуться, но вместо улыбки лицо его перекосила гримаса.

— Потому что тогда я не знал об этом безумном плане. Мы не сможем перелезть через Стену. Не сможем даже добежать до нее. Это безумие. Я не хочу, чтобы меня убили.