Андрей Троицкий - Шпион особого назначения

Каролина села в кресло и спросила: – А ты, правда, писатель?

– Правда, – бездумно соврал Колчин. – Ну, а кто же я еще, по-твоему?

– А писать романы трудно?

– Трудно, очень трудно. Как бы тебе это попонятнее объяснить. Ну, это все равно, что долгие годы сохранять верность единственной жене. Когда вокруг столько соблазнов.

Колчин, не открывая глаз, лежал на диване и думал, что вот сейчас хозяйка обязательно заведет с ним разговор, цель которого – выдоить из него еще несколько долларов. У каждой шлюхи всегда наготове десяток слезоточивых историй.

Например, о больном ребенке, на операцию которому она зарабатывает, выходя на панель. Или о злом отчиме, из-за побоев и издевательств которого она, изнасилованная и опозоренная, убежала из дома, куда глаза глядят. Ночью, по снегу, босиком… Или о сводном брате, садисте и наркомане, ради дозы героина толкающем сестру на порочную тропу проституции. Колчину доводилось слышать множество вариаций на эти темы. Басни для того и слагаются, чтобы помочь облегчать клиентам расставание с деньгами. Но Каролина сказала другое: – Там в ресторане ты показывал метрдотелю фотографии женщины. Интересовался ей.

– Ну, и что? – не открывая глаз, спросил Колчин.

– Я ее знаю.

Колчин открыл глаза, сморгнул и сел на диване.

– Кого? Что ты знаешь?

– Ее зовут Мила Гресс…

– Мила Фабуш?

– Нет, – покачала головой Каролина. – Ее зовут Мила Гресс. Она приехала из Брно два года назад и работала на улице. Какое-то время, совсем недолго. Мы познакомились на улице. Потом у нее появился русский сутенер, и она стала работать в гостинице «Париж». Там у нее был свой номер люкс, постоянные клиенты. Очень богатые люди. А потом появился еще один русский. И…

– Что и?

– Жизнь проститутки для Милы кончилась. Тот парень взял ее на содержание. Снял квартиру, стал дарить дорогие вещи, заботиться о ней. О такой жизни все мы мечтаем, но редко кому она достается.

Каролина замолчала.

– Что дальше?

– Ничего. Она стала настоящей дамой, а я осталась тем, кем была. Что может быть общего у меня и у нее?

– Ты знаешь, где ее найти? Где находится ее квартира?

– Знаю, – сказала Каролина. – Знаю точный адрес. Это недалеко отсюда. Хочешь, отведу тебя туда прямо сейчас.

– Не надо спешить, – покачал головой Колчин. – Теперь мы все успеем.

Хельсинки, отель «Торни». 14 октября.

Донцов прилетел в Хельсинки слякотным холодным вечером рейсом «Финнаир». Из аэропорта на такси доехал до отеля «Торни», старомодного, но вполне презентабельного. Зарегистрировался по паспорту на имя некоего Марка Рубена, гражданина Ирландии, заплатив восемьсот долларов вперед за двое суток проживания в одноместном номере. Донцов поел в ресторане на первом этаже, закусив уху теплыми пирогами с рыбой и картошкой.

Затем, отяжелевший после слишком плотного ужина, поднялся на второй этаж, устроился в кресле. Позевывая, забавлялся тем, что переключал телевизор с канала на канал, изнывал от скуки. Донцов бывал в Хельсинки четвертый раз в жизни, но не смог открыть для себя тайной прелести этого города.

Столица Финляндии очень чистое и очень скучное место, возможно, это самый скучный город в мире. Здесь никогда и ничего не происходит. Хельсинки погрязли в добродетели, как заблудившаяся корова в болоте. Но если иностранец бывал здесь хоть три тысячи раз, он все равно не перестанет удивляться финским ценам, каким-то диким, несуразно высоким. Чтобы чем-то себя развлечь, выйти из состояния глубокой сонливости, Донцов пошел в ванную комнату и принял контрастный душ. Затем распечатал пачку стерильных бинтов и мази, сменил повязку на больном правом предплечье. Надев халат, прошелся взад-вперед по номеру, ступая босыми ногами по синтетическому ковровому покрытию цвета молодой травы. Ощущение приятное, будто действительно по травке прошелся.

В десять часов в дверь тихо постучали. С другой стороны порога стояла очень молодая некрасивая горничная, одетая во все белое, словно сестра милосердия.

– Вам не нужен плед с электрическим подогревом? – спросила горничная на чистом английском и улыбнулась синтетической улыбкой. – Сегодня ветер прямо в окна.

– Спасибо, в моем номере тепло, – Донцов тоже улыбнулся.

Когда горничная ушла, повесил на ручку двери бирку «не беспокоить».

В половине двенадцатого ночи он подключил портативный компьютер к мобильному телефону, вошел в «Интернет», на сайте частных объявлений о продаже недвижимости в Испании нашел послание, адресованное лично ему. Это был резервный канал связи, который использовался крайне редко, только в экстренных самых чрезвычайных случаях. Донцов «скачал» текст на жесткий диск компьютера, вышел из «Интернета». Он вставил дискету, запустил программу, автоматически превращающую шифрованное сообщение в открытый текст.

Донцов трижды прочитал послание, успев выучить его наизусть, затем стер текст из памяти компьютера. Вытащив дискету, порезал ее конторскими ножницами, прошел в туалет, бросил кусочки пластмассы в унитаз и спустил воду. Он вернулся в комнату, сел в кресло у телевизора и вытянул ноги, бездумно глядя на светящийся экран. Через полчаса ему предстояло снова залезть в «Интернет», оставить объявление на сайте, извещающем о смерти домашних животных, короткий некролог. Таким способом в Москве узнают, что Донцов получил задание и приступает к его выполнению.

События последних трех дней развивались так стремительно, что Донцов с трудом успевал осмысливать их внутреннюю логику. Двенадцатого октября из Гамбурга в Москву ушла посылка, содержащая отпечатки пальцев, снятые с пузырька из-под лосьона, найденного в номере отеля «Ремстал». И, главное, лист бумаги с отпечатавшимися на нем буквами и отдельными строчками письма, которое, видимо, написал сам Яночка неизвестному другу или подруге.

Тогда Донцову без помощи специальных средств удалось разобрать два слова: «Изотало» и «Хельсинки». Возможно, уже ночью или утром следующего дня та бумажка попала на экспертизу в СВР. Письмо Яночки прочитали частично или полностью. Возможно, в Москве воспользовались какими-то своими, неизвестными Донцову, источниками информации. Так или иначе, но вечером тринадцатого октября через Буряка он получил срочное указание взять билет до Хельсинки, по прилете остановиться в отеле «Торни», в половине двенадцатого ночи выйти на связь.

Сегодняшнее, послание из Москвы, по крайней мере, вторая его часть, могла бы удивить Донцова, если бы он не разучился удивляться еще много лет назад.

Карла Яночку нашли быстро. В принципе, на его поиски могли уйти недели, а то и месяцы изнурительной кропотливой работы, но все случилось куда скорее, чем можно было предполагать. В любом случае был Яночка обречен, с ним все ясно. Не сегодня, так завтра. Не завтра, так через месяц. Через год… Это вопрос времени.