Андрей Гуляшки - Приключение в полночь

Когда доктор Тошков вошел в кабинет, Подгоров вздрогнул и, подняв голову, некоторое время, как слепой, смотрел отсутствующим взглядом на стену. Порывшись в карманах пиджака, он вынул коробку с сигаретами, подумал и, не закурив, положил обратно.

— Забыли спички? — спросил с виноватой улыбкой доктор Тошков и протянул ему коробок.

Подгоров нетерпеливо отмахнулся.

— Опять ругался с моими строителями, — стал со вздохом оправдываться доктор Тошков. — Потому и опоздал немного.

— Садитесь, — тихо сказал Подгоров. Наступило молчание.

В кабинете за обитыми клеенкой дверьми и закрытыми наглухо окнами было тихо, как в пустом отцепленном вагоне.

— Послушайте, доктор, — спросил Подгоров, снова скрестив на груди руки, — у вас есть сведения о том, как действует ваша противоящурная вакцина? Создает ли она надежный иммунитет?

Голос его звучал глухо.

— А почему бы и нет? — удивился Тошков и, пожав плечами, рассмеялся.

— Я спрашиваю — есть ли у вас такие сведения? — нахмурив брови, строго переспросил Подгоров.

Тошков посмотрел себе под ноги и ничего не ответил.

Теперь рассмеялся Подгоров, но смех его звучал язвительно и зло.

— Я вас не понимаю, — сказал Тошков, потирая лоб рукой.

— Неужели?

Подюров помолчал, сел на стол, вынул сигарету и закурил.

— Товарищ Тошков, — неторопливо заговорил он, упорно не глядя на доктора, — скоро обеденный перерыв, и я больше не стану задавать вам вопросов. Отдохните, покушайте как следует — ведь вы всегда отличались хорошим аппетитом, — а после обеда пожалуйте сюда на небольшое совещание за этим круглым столом. Я созываю коллегию, чтобы выслушать вашу информацию о том, как действует наша противояшурная вакцина в Триградском районе. Надеюсь, что вы успеете подготовить небольшой но интересный для коллегии доклад.

— Это можно, — заявил уверенно доктор.

Ему почему-то стало весело, и он громко расхохотался.

Подгоров резко поднялся.

— Товарищ Тошков, — сказал он, откашлявшись, — хорошо смеется тот, кто смеется последним, не так ли? В народных поговорках содержится глубокая мудрость. Я бы посоветовал вам сейчас же зайти к заведующему кадрами. От него вы узнаете печальную, но весьма интересную для вас новость. Она наверняка испоргит вам настроение и отобьет охоту смеяться.

— Что за новость? — спросил, привстав, доктор.

— Услышите, — тихо сказал Подгоров. Застегнув пиджак, он подошел к двери, открыл ее и, вежливо пропуская доктора вперед, добавил — Неприятное происшествие в вашем отделе. Прошу вас!

Когда доктор вышел Подгоров долго стоял неподвижно, затем тяжело опустился в свое просторное кожаное кресло и, обхватив голову руками, задумался.

На следующий день в одиннадцать часов утра в кабинете полковника Манова состоялось краткое совещание, на котором присутсгвовали полковник, капитан Ковачев и Аввакум. Капитан был в бодром, приподнятом настроении, даже весел и любезен, что бывало с ним довольно редко. Бросалась в глаза и либеральная вольность в его одежде, несовместимая с его строю установившимся консервативным вкусом, — впервые в жизни он надел яркую трикотажную рубашку. Аввакум, наоборот, выглядел как никогда мрачным. Он много курил, молчал и словно не замечал никого вокруг. Казалось, весь мир стал ему глубоко безразличным. И если бы не лихорадочные огоньки в глазах и нервные движения пальцев, можно было бы подумать, что это апатичный, смертельно уставший человек.

— Итак, — начал полковник Манов, упираясь руками в стол, — вам предоставляется слово. Кто начнет? Разрешаю курить и докладывать сидя.

— Разрешите мне иногда вставать, чтобы поразмяться, — тихо заметил Аввакум, стряхивая пепел в стеклянную пепельницу.

Полковник кивнул головой.

— У него вид ищейки, которая искала-искала, но так и не напала на след, — весело расхохотался Ковачев.

Аввакум пропустил мимо ушей эту грубую шутку, а полковник поморщился и нахмурил брови.

— Можно подумать, капитан, что вы уже ухватили быка за рога, — сказал он. — А не думаете ли вы, что после момчиловского дела вам следовало бы держаться поскромнее?

— О! — воскликнул Ковачев, — момчиловское дело — старая история и не представляет ничего особенного.

— Пусть даже так, хотя я не разделяю вашего мнения, — сухо заметил полковник и приказал: — Докладывайте!

— История эта запутанная и сложная, — начал капитан, потирая руки и, как обычно, излишне громко, — но я уже держу главную нить в руках, добрался до важнейших выводов и рассчитываю на успех. Мой метод очень прост, я не люблю усложненных гипотез. По-моему, чем запутанней преступление, тем проще должен быть метод его раскрытия. В данном случае я рассуждал следующим образом. Во-первых: вспышки ящура возникли в районе Триграда, рядом с границей. У нас есть кое-какой опыт в таких делах, и мы знаем, что если в пограничном районе возникает эпидемия, то это не случайно. Во-вторых: противоящурная вакцина, которую Центральное управление по борьбе с эпизоотиями послало в пораженный район, оказалась вдруг негодной. Это знаменательно. Если, например, на каком-нибудь важном заводе вспыхнет пожар и пожарная команда выедет туда с пустыми цистернами или с испорченными насосами, то это, безусловно, не будет простой случайностью. Тут несомненна связь поджигателей с теми, кто опорожнил цистерны или повредил насосы. Оба факта взаимно дополняют и объясняют друг друга. В нашем случае Центр по борьбе с эпизоотиями играет роль пожарной команды. Кто-то один или группа лиц из Центра поддерживает связь с теми, кто распространяет ящур. Такова моя основная гипотеза. Значит, необходимо прежде всего обнаружить тех, кто поддерживает связь с заграничными шпионскими организациями. Где следует их искать? Конечно, не среди плановиков и машинисток. Плановики и машинистки не имеют дела с сыворотками и лекарствами. Этим занимается отдел снабжения лекарствами, и прежде всего начальник отдела доктор Тошков, заведующий складом Венцеслав Рашков и его помощник Кынчо Настев. Я полагаю, что один из них и есть главное действующее лицо в этой истории. Само собой разумеется, что я ни на минуту не забывал о том, что, кроме них, в деле замешаны и другие. Но стоит потянуть за одну петельку, как распустится весь чулок.

Знакомясь с биографиями этих лиц, я между делом наткнулся на такой примечательный факт. В сообщении Триградского пограничного участка о возникновении и распространении ящура я обнаружил знакомое имя. Оно упоминалось в числе имен тех, кто проехал по шоссе между Тешелом и Девином, не имея специального пропуска для передвижения в пограничной зоне. Четверо из них оказались местными крестьянами, проверенными людьми, и на них не падает никакого подозрения. Но пятнадцатого августа, за два дня до получения первого сообщения о случаях заболевания ящуром, около десяти часов утра дежурный старшина остановил мотоциклиста в тот момент, когда тот собирался повернуть на Триград. За рулем оказался доктор Петр Тошков, начальник отдела снабжения лекарствами Центрального управления по борьбе с эпизоотиями. У него был пропуск на проезд в Девин. Когда его спросили, зачем он едет в Тешел и почему сворачивает на Триград, Тошков ответил, что ему захотелось, поглядеть на триградскис скалы, а заодно половить в речке форель. При этом он показал служебное удостоверение и справку о том, что командирован по делам службы в Девин и его окрестности. Тогда старшина на свой страх и риск разрешил ему остаться до обеда у развилки, но категорически запретил входить в ущелье.