Борис Седов - Убить босса!

– Вы думаете? – поджала губы старая перхоть, а безмозглая дочурка просвистела: – Вторгаетесь в зону чужих интересов!

– Нет, мне-то, собственно говоря, по барабану, миссис. Муж ваш, а не мой. Я почему рассуждаю-то так примитивно? Если бы, скажем, моей жены четырнадцать дней не было дома, меня начал бы точить червячок тревоги. Вас не точит? Нет?.. Ладно, это ваш червячок. МакКу-ин!.. Иди сюда, я скажу, что нужно делать…

Этим же вечером детектив МакКуин, неотступно двигавшийся вслед за «Мерседесом» миссис Флеммер, установил факт постановки данного транспортного средства вне парковочной зоны, то есть, в неположенном месте. Через минуту дорожный полицейский на мотоцикле выставил дочери Малкольма счет и получил от неё предсказуемое fuck. За оскорбление офицера полиции миссис Флеммер была доставлена вместе с «Мерседесом» в участок, где её весь день ждал Чески. После недолгого разговора, во время которого дура хохотала и плакала, она заявила, что ничего не скажет, хотя бы ее даже стали пытать. Досматривая вещи задержанной, детектив обнаружил телефон, а в его телефонной книге номер с пометкой: Daddy.

– Не хотите позвонить «Папе»? – полюбопытствовал Чески, подзывая МакКуина.

Через час, было установлено, что абонент с номером из телефонной книги миссис Флеммер находится в Лас-Вегасе, штат Невада. И ещё через три часа и сорок две минуты на стол Чески лег отчет спецов о разговоре Стива Малкольма с Эндрю Мартенсоном, так же находящимся в «городе грёз».

– Они перенесли поле боя. – Генри Чески сидел за столом с сияющим лицом и потягивался, как огромный жирный кот. – Сомерсет, сынок, забронируй-ка нам два места в бизнес-классе до Вегаса.

МакКуин потоптался на месте.

– Сэр, нужно утрясти формальности с полицией Невады…

– Делай, что тебе говорят, если не хочешь, чтобы я сменил напарника! – рявкнул Чески. – Без тебя как-нибудь вопрос решится…

Через пять минут Генри выходил из кабинета шефа, имея «лицензию» на право не совсем законного вторжения в зону интересов полиции другого штата.

С удовольствием закурив и как следует нахохотавшись – окружающие вряд ли поняли, по какому случаю, – он с непривычной для окружающих ловкостью смахнул со стола распечатку и ещё раз перечел текст…

Неизвестный. Мистер Малкольм… Это Чемберс…

Малкольм. Я слушаю тебя, дружок.

Чемберс. Мистер Малкольм… Всё плохо…

Малкольм. Говори, говори, я не Чингисхан, за дурные вести не казню.

Чемберс. Мы пришли в номер, сэр, его там не было… Мы стали ждать, но он забрался в соседний номер, прошел по карнизу девятнадцатого этажа и вошел через открытое окно… Мистер Малкольм, я совершил ошибку… Вы меня понимаете?..

Малкольм. Я все понял, идиот, я не понял только, зачем ему понадобилось входить в номер через окно, а не через дверь. Вы что, повесили на ручку табличку: «В номере банда Чемберса»?

Чемберс. Он, уходя, приклеил к двери волос… Мы не заметили…

Малкольм. А я разве не предупреждал, с кем вам придется иметь дело? Волос… Ты благодари Создателя, что он к двери гранату не приклеил!

Чемберс. Лучше бы он её приклеил…

Мартынов. Ну, поболтали и хватит… Стив, привет, Стив. Ты меня разочаровываешь. Я ожидал увидеть в своем номере стайку искушенных головорезов, а обнаружил лишь троих недоумков. Сейчас они сидят передо мной на полу с выпученными глазами, держат штаны в руках, а в номере стоит такой смрад, что меня просто выворачивает… Чем ты их кормишь, Стив?

Малкольм. О чем ты толкуешь, сынок? Ты их так бил?

Мартенсон. Их било слабительное. Оно их так било, что у них до сих пор тремор ягодиц. С тех пор, как в Штатах отменили сухой закон, ещё ни один американец так не переживал за то, что выпил на работе. Ты разве не предупреждал свою гвардию, что ко мне трезвым-то нужно идти не в любой день, а они – на-ка ты! – бухие! Стив!.. Сти-ив…

Малкольм. Я не понял… они что, пришли к тебе пьяные?

Мартенсон. Нет, пришли-то, наверное, трезвые… Но я на всякий случай бутылку сто долларового виски на столике оставил, а в неё слабительного влил на сотню задниц… В общем, как ни горько тебе это слышать, брал я их, можно сказать, голыми руками. Что делать будем? Твои киллеры засрали мне всю ванную.

Малкольм. С приездом в Вегас, Эндрю.

Мартенсон. Значит, так. Сейчас я передам одному из твоих монстров трубку, и ты велишь ему и его команде натереть мой номер до блеска. Если ты не дашь этой команды, я вызываю полицию и передаю их в том виде, в каком они есть, в руки правосудия. Как?

Малкольм. Дай-ка трубочку тому, кого зовут Чемберсом…

Сандра появилась в номере 1902 точно в обговоренное время. Войдя в открытую дверь, она осмотрелась, насторожилась, но, услышав в ванной плеск воды, улыбнулась. Бросила на пол сумку и стремглав бросилась на звук. Видимо, Мартенсон тоже услышал её присутствие, она поняла это по той улыбке, с которой он мыл руки и смотрел в зеркало.

– Как прошел перелет «Нью-Йорк – Вегас»? – спросил он.

Она почувствовала непреодолимое желание броситься к нему на шею, но блеск обручального кольца в мыльной пене сдержал её и заставил сжать рукой косяк. За те несколько суток, что она провела с этим русским, Сандре стало казаться, что более близкого человека для неё не существует. Русский был странным парнем, и тем, наверное, привлекал к себе. Он не любезничал с ней, не пользовался очевидным преимуществом мужчины в ситуациях, при которых девять из десяти мужиков затащили бы её в постель. Объяснить потом все было легко и просто: стресс, легкий флирт, вынужденная близость… Однако русский контролировал не только себя, но и ситуацию. Своей сдержанностью и в то же время обаянием он сражал её наповал, и Сандра начинала чувствовать, что уже ненавидит кольцо у него на пальце. Оно разделяло их, как кольцо Толкина.

– Отвратительно, – ответила она, наконец. – Самолет трясло, меня тошнило. Я выпила три чашки кофе.

Мартынов рассмеялся.

– Это ничего! Это пройдет… В сравнении с нашими проблемами это просто недоразумение. А это что за чунга-чанга? – резко бросил он, заметив над плечом девушки черную с лиловым отливом рожу.

– Портье, – объяснила она. – Он взялся проводить меня до номера.

Понимающе сунув руку в карман, Мартынов вынул пук смятых долларов, выбрал из него пятерку и протянул слуге. Тот ослепил его безукоризненным набором зубов и тотчас исчез.

– Пятерка? – уточнила с сомнением Сандра.

– Это Вегас, бэби. Тут все обходится в пять раз дороже. Откуп от прислуги – не исключение. Как тебе наш номер?

– Удивительная красота, Andrey. – Ей нелегко далось это слово – «Андрей». – И чисто, как в родильном отделении. Немного раздражает явная концентрация освежителя воздуха, но к этому можно привыкнуть… И две кровати? Широкие, как озеро? И фен в ванной?