Дей Кин - Убийство на стороне

Заполняя туристическую карточку и документы на машину, служащий попытался заинтересовать Хенсона страховкой автомобиля, уверяя его, что американские обязательства ничего не стоят на территории Мексики.

Хенсон горько улыбнулся. Он не нуждался ни в какой страховке. Если полиция Чикаго обвинит его в убийстве Коннорса и Ольги, ему скорее потребуется страховка собственной жизни, чтобы Ванда могла воспитывать ребенка, в существовании которого уже нельзя было сомневаться.

– Нет, благодарю, – улыбнулся он служащему.

Тем не менее, он поменял пятьсот долларов на песо, считая, что ничто так не настораживает, как обмен банкнот в сто и пятьдесят долларов в Мексике.

Продолжая вежливую беседу, служащий осведомился:

– Это первый ваш визит в Мексику, миссис Бурдик?

– Да, – довольно улыбнулась Ванда.

– Страна вам, безусловно, понравится. Мексиканцы очень отличаются от нас, но это весьма гостеприимная нация.

Он посмотрел на соблазнительную фигурку девушки и прибавил, понизив голос:

– Могу я дать вам хороший совет, миссис?

– Конечно.

– На вашем месте во время вашего пребывания в Мексике я бы воздержался от шорт и обтягивающих фигуру брюк.

– Почему?

– Вас могут оскорбить или задеть. Как я вам уже сказал, мексиканцы очень гостеприимны и любезны, но кто-нибудь может позволить себе распространить свою любезность немножко дальше. А молодая девушка в шортах рассматривается как... ну, скажем, как женщина легкого поведения.

– Понимаю.

Хенсон положил в карман туристическую карточку и документы на машину, действующие в течение шести месяцев, и сказал:

– Спасибо за вашу любезность, или, как говорят наши братья по ту сторону границы, – «грациас».

– Вы говорите по-испански, сеньор?

– Бегло.

– Тогда у вас не будет никаких неприятностей! Доброго вам пути и удачи!

– Спасибо.

Хорошо зная нравы большинства приграничных городов, Хенсон тщательно запер все окна и дверцы машины во избежание риска потерять вещи, лежащие на заднем сиденье. Тут, у границы, обычно не брезгуют прихватить что-нибудь из проезжающей мимо машины и потом продать это за четверть цены другим туристам.

В машине полуденная жара была невыносима. Металл просто обжигал. Хенсон взглянул направо и налево вдоль улицы.

– Нам придется немного обождать, пока не спадет жара, – обратился он к Ванде. – А что если нам пропустить по стаканчику за удачу, не возражаешь?

– С удовольствием, – согласилась она. – Мы еще не проехали пограничный пост, а в моем желудке все время что-то сжимается и разжимается.

– Мой желудок ведет себя так с того дня, как я узнал о смерти Коннорса. И продолжает свое дело вот уже три недели. Удивляюсь, как это он не устал. Но факт налицо: он все время дает о себе знать.

Ванда сжала ему руку.

– Все будет хорошо, вот увидишь.

– Надеюсь. Если мы благополучно минуем границу, то можно надеяться, что все обошлось.

– Все будет о'кей, – успокоила его Ванда.

Хенсон остановил машину как раз напротив бара, так чтобы через окно можно было наблюдать за машиной. Они перешли улицу, вошли в бар с кондиционером и расположились возле окна.

К ним тут же подошла девушка.

– Для меня – очень холодного пива и побольше джина, – сказала Ванда.

– А мистеру?

– То же самое, но добавьте еще двойной «ронрико белый» с бутылкой «карта бланка».

– Это пиво, на мой взгляд, самое лучшее из всех. Я не знаю, сколько оно тут стоит, но там оно стоит гроши.

В первый раз после их бегства из Чикаго Ванда задала вопрос о деньгах.

– Нам хватит денег, чтобы доехать туда, куда нам нужно?

– Вполне, – уверил ее Хенсон. – Если мы не будем делать глупостей.

– А паспорта?

– Я воспользуюсь паспортом Бурдика, а тебе мы сможем купить паспорт у типов, возвращающихся из Мехико. Это обойдется примерно в тысячу долларов. Я хочу, чтобы у тебя был паспорт, в точности соответствующий твоим приметам. Город кишит людьми, которым запрещен въезд в Соединенные Штаты. Визы легко даются в любом направлении, кроме Соединенных Штатов.

– А почему ты не сказал мне этого раньше?

– Эта деталь казалась мне несущественной. Когда мы приедем в Мехико и у нас будут паспорта со всеми необходимыми визами, я думаю, мы сядем на самолет и улетим в какой-нибудь порт Центральной Америки. Оттуда доберемся до Касабланки, Танжера или Порт-Саида, а уж потом пересядем на другой самолет и отправимся в порт Амелия.

– Ты действительно так доверяешь Джонни Энглишу?

– Как самому себе.

– И он возьмет тебя на службу?

– Вот уже пятнадцать лет, как он перетягивает меня к себе.

– Это было бы замечательно!

– Это действительно замечательно!

Хенсон заметил, что их стаканы опустели. Он понимал, что их машина уже достаточно проветрилась, и они могли уже ехать, но заказал еще по порции спиртного, прекрасно сознавая, что затягивает этим отъезд.

– Мне больше не бери, – попросила Ванда. – С меня достаточно.

– Как хочешь.

– Ты боишься, Ларри?

Хенсон честно признался:

– Если бы я был на несколько лет моложе, я мог бы еще подождать чего-нибудь. Ну а теперь я не буду чувствовать себя спокойным, пока мы не доберемся до Мексики.

Ванда подняла свой стакан и чокнулась с Хенсоном, глядя ему прямо в глаза.

– За наш отъезд в Мексику, – ободряюще сказала она. – Ты был не слишком счастлив со своей женой, да?

– Я никогда не отдавал себе в этом отчета, но факт тот, что я был совершенно несчастен.

– А со мной?

– Ты знаешь сама.

Ванда притронулась к своему животу, который в скором времени должен будет округлиться.

– Да, я должна это знать. Но ты никогда не пожалеешь об этом, Ларри?

– Нет, – серьезно ответил Хенсон. – Даже если нас задержат на границе. Я провел самые счастливые в моей жизни три недели.

Ванда положила свою ладошку на руку Хенсона.

– Ты – моя любовь... Я тоже... никогда не была так счастлива.

– Даже будучи беременной от мужчины, с которым ты не состоишь в браке?

– Мне это безразлично, раз ребенок от тебя.

Девушка принесла счет и положила его на стол. Хенсон положил на него банкноту, которая с лихвой покрывала сумму счета. Он встал и, помогая Ванде выйти из-за стола, бодро сказал:

– В путь! Следующий этап – Монтери или даже Сюдад-Виктория. Это в трехстах милях.

– Да поможет нам Бог, – шепнула Ванда.

Они перешли улицу и подошли к своей машине. Металл и пластиковые сидения были еще очень горячи, но это было уже терпимо. Как только они поедут, станет прохладнее. Развив хорошую скорость, они смогут к ночи добраться до Сюдад-Виктории.

Он проехал по Гуаделуп-стрит и повернул направо на Кравент-авеню, чтобы подъехать к интернациональному мосту. Он убеждал себя, что смешно так волноваться. Переезд через границу – пустая формальность. Даже если его и искали, считая виновным в убийстве, то все равно пока что они ничем не рисковали. Пересаживаясь из автобуса в поезд, затем в старую машину, они так запутали следы, что полиция вряд ли успела их выследить.