Анастасия Дока - Полярные чувства

Из блога Еu1h24

Болит голова: такое ощущение будто внутри мозга маршируют колонны гигантских ос. Они не летают, плавно перемещаясь между извилинами, а шагают, топчут серое вещество. И жалят. Каждую минуту все настойчивее и настойчивее словно стремятся что-то до меня донести.

Прошло полчаса, возможно и больше, и мне кажется я начинаю понимать их речь – они хотят моих действий.

Подхожу к зеркалу: вполне доброжелательная улыбка и теплый взгляд, но если взглянуть под другим углом, то можно увидеть совсем иную картину – улыбка сменится хищным оскалом, а глаза… Мои зрачки покажутся вам льдинками с острыми краями, а в них вы увидите холод, пробирающий до костей. Он почти осязаем.

Так выглядит ярость. Именно она движет моим существом.

Да, иначе и быть не может. Настала пора избавления.

Нравится: 1

Не нравится: 2

На часах была половина второго. Невесомые хлопья снега, исполняющие свой танец, деревья-великаны, уснувшие под пушистым одеялом, отражение блуждающих светлячков, коими притворились фонари на обочине дороги – все это создавало картину практически сказочной идиллии. И только луна, виляя боком из-за облаков, будто посмеиваясь над царящей вокруг атмосферой, зловеще обрамляла серебряным сиянием место преступления. Редкие звезды холодно взирали на жертву, а завывающий декабрьский ветер пробирал до костей – не в такой обстановке хотел бы сейчас оказаться криминалист Иван Резников, но ничего не поделаешь: работа есть работа.

– На первый взгляд, женщина умерла от гипотермии, – судмедэксперт Павел снял латексные перчатки и поднялся с колен.

Иван придерживался такого же мнения. Не смутило его и то, что жертва была обнажена, и так же как и ее одежда, брошенная рядом, припорошена снегом, правда в значительно большей степени, ведь несчастную не просто накрыло снегом – она сама себя закопала.

Рытье норы, так же как и раздевание – это неадекватная реакция организма на переохлаждение. Реакция, предшествующая смерти. Медики называли такое состояние терминальным копанием.

– Женщину держали связанной, – продолжал Павел, – возможно, она изначально находилась в агрессивной холодной среде – подробнее скажу после того, как исследую труп в лаборатории, здесь же ее состояние просто достигло логического пика: организм и психика не выдержали. Своеобразную могилу она вырыла незадолго до смерти. Предположу, что преступник ее отпустил, но природа сыграла свою роль. Я не думаю, что это убийство.

– Поищу следы протектора: жертву должны были как-то сюда доставить. Следов волочения я не наблюдаю, хотя вообще натоптали тут изрядно, – Иван направился к срубленной березе, где и обнаружил начало колеи.

Она заканчивалась у дороги – понять куда именно направилась машина было невозможно: через сорок метров начиналась развилка, зато ширина колеи позволяла определить тип автомобиля – легковой. След протектора местами имел изношенный рисунок, более того, при въезде в парк автомобиль зацепился за железную арматуру, которую все никак не могли убрать: она осталась от старого осветительного столба, и на той остались частицы черной краски. Криминалисту оставалось только сверить рисунок протектора и ширину следа по специальным таблицам – и на руках будет не только модель шины, но и транспорта, на который они устанавливаются. Невероятная удача.

– Вань, что у тебя? – за спиной возник следователь, он же руководитель следственного отдела, Владимир Андреевич Рукавица – человек, пришедший на смену продажной верхушке. Интуит, которому Резников невольно симпатизировал.

– К утру смогу определить марку автомобиля, а пока точно могу сказать, что искать надо поцарапанную черную легковушку.

– Не густо, но что-то.

– А у вас как?

Следователь разочарованно пожал плечами. Опрос свидетелей не дал ровным счетом ничего, кроме новых вопросов: мужчина утверждал, что убийца женского пола, так как волосы были ниже плеч, а его жена была убеждена, что это мужчина, а за волосы муж принял меховой капюшон. Между супругами чуть не разгорелась ссора, и если бы следователь тактично не напомнил, что они ругаются на месте возможного убийства – скандала не миновать. Единственное, в чем мнения сошлись, так это в наличии маски: и он, и она в этом ни капли не сомневались. Но и тут следователя ждала загвоздка. Женщина видела маску красного дьявола, а муж – темно-желтого быка. Про машину ни один не упомянул.

– Что думаешь? – вернувшись к трупу, они с сожалением рассматривали красивое женское лицо, – супруги все это придумали?

Резников промолчал, рассматривая мертвую девушку. Она казалась смутно знакомой. Мог ли он ее видеть раньше? В последние месяцы Иван не слишком рассчитывал на собственную внимательность или память: недосыпания и волнение из-за семейных проблем оставляли явные отпечатки в работе, и, как назло, такой отпечаток обнаружился и сейчас.

– Вань, а что с одеждой?

Молчание.

– Ты ее что, не проверил?!

Оправдываться Иван не хотел: сел на корточки и запоздало начал перебирать вещи погибшей. Обнаружил небольшую черную нитку и как возможную улику убрал в пакетик. Ожидал найти документы, но их не оказалось, зато, к своему удивлению, криминалист обнаружил в пуховике едва заметный внутренний карман, а в нем полоску бумаги. Три пары глаз с недоумением уставились на запись:

«У№ее<���ыkihы:ie81k17ыi51,31vу1№apa7kу:ika8ex№ый[1k1в.»

Учительница младших классов Лапина Клавдия Евгеньевна возвращалась домой. В ее небольшой черной сумке покоилась стопка непроверенных тетрадей, а на лице блуждала улыбка. Женщина чувствовала себя счастливой – сегодня должна была приехать дочь. Прошел год с того момента, как ее милая Василисочка вышла замуж и переехала. С тех пор их общение сводилось к скайпу или телефону. Приезжала она на праздники и изредка на выходные.

Клавдия Евгеньевна по привычке проверила почтовый ящик, забрала любимый журнал кроссвордов вместе с парочкой каких-то бумажек и стала подниматься по лестнице. В ее годы без лифта обходится было непросто – каждая ступенька давалась тяжело: учащенное сердцебиение, одышка, боль в ногах, а это только третий этаж. Впереди еще два. Каждый раз она со слезами на глазах преодолевала путь домой. Утешение приносила мысль о любимом коте, ждущем возле порога и еще о многочисленных мазях, снимающих боль в коленях.

Подходя к двери, она явственно услышала радостное мяуканье, и в то же мгновение муки пожилой женщины сменились тем добрым и светлым выражением лица, что характерно матерям, спешащим к своим маленьким детям. Кот и правда был для нее ребенком, и она знала, что уж он-то ее не покинет.