Дэшил Хэммет - Дивиденды на смерть. Смерть на ипподроме. Золотая подкова

— Это он уже понял, — в раздумье произнес Джентри. Стоя в коридоре, он теребил в руках свою фетровую шляпу. — Ладно, Майк, спокойной ночи.

Пожелав спокойной ночи своему другу-полицейскому, Шейн некоторое время наблюдал, как шеф сыщиков пересекает холл и подходит к лифту. Закрыв дверь, он вернулся к себе в номер и, остановившись возле стола, внимательно прислушался. Из-за закрытой двери спальни не доносилось ни звука. Когда он осторожно открыл дверь, до него донесся звук ровного дыхания. Войдя в комнату, он остановился рядом с кроватью и в тусклом свете увидел Филлис. Она лежала на левом боку. Её лицо было повернуто к стене, а левая рука подогнута и спрятана под подушку. Она безмятежно спала.

— Эй! — негромко позвал он.

Девушка не шевельнулась. Покрывало сползло с неё, обнажив плечо. Наклонившись, Шейн процедил сквозь зубы:

— Всё в порядке. Они ушли.

Филлис по-прежнему не шевелилась.

Выпрямившись, он с сомнением покачал головой. Потом сказал: «Проклятье!» — и направился к выходу. Остановившись, он обернулся и минуты две молча смотрел на нее. Если она не спала, её притворство было высшей пробы. Ещё раз чертыхнувшись, он вышел из спальни. В гостиной, выдвинув ящик стола, он глянул на большой нож, рукоятка которого была обернута тонкой ночной сорочкой.

Он сунул руку в карман халата и достал крошечный пистолет. Потом отнёс на кухню пустую бутылку, его рюмки, графин с водой и открыл окно. Ночь выдалась жаркой. Пройдя в ванную, он распахнул окно и там, для циркуляции воздуха оставив открытой дверь. В гостиной он снял с кушетки подушки, превратив её в кровать. Майкл Шейн любил домашний уют. Долгие годы, проведенные в гостиничных номерах, научили его создавать себе комфорт, даже, казалось бы, в немыслимых условиях. Придвинув стул к изголовью постели, он поставил на него пепельницу, положил сигареты и спички, потом закурил и выключил свет.

Скользнув под простыни, он блаженно затянулся. Мысли его вращались вокруг Филлис Брайтон, уснувшей в его спальне.

V

На следующее утро Шейн проснулся рано. Едва открыв глаза, он негромко пофыркал носом, потом потянулся за сигаретой и спичками. Закурив, он стал задумчиво наблюдать за поднимающимися к потолку колечками дыма. Проведя рукой по своим огненно-рыжим волосам, он опустил ноги и, не глядя, сунул их в домашние туфли. Его глаза не отрывались от закрытой двери в спальню. Потом он поднялся, надел халат и осторожно заглянул в нее. Филлис Брайтон по-прежнему крепко спала. Бесшумно пройдя внутрь, он достал из шкафа чистое белье и так же неслышно вышел. Побрившись в ванной, он вернулся в гостиную и оделся.

Халат, тапочки и пижаму он бросил на матрас, потом сложил матрас пополам. Задвинув кушетку, он положил к себе в карман сигареты и спички. Пепельницу он оставил на столе. Потом внимательно осмотрел комнату. Каких-либо признаков того, что ночь была проведена им в гостиной, обнаружить не удалось. Теперь, подумал он, пусть Пейнтер докажет, что я ночевал не у себя в спальне. Выдвинув ящик стола, он достал из него окровавленный нож и ночную сорочку и отнес их в кухню. Не меняя выражения лица, он начал неторопливо скоблить нож, держа его над умывальником. Сняв с вешалки посудное полотенце, он тщательно вытер орудие убийства, после чего бросил его в ящик с кухонными принадлежностями. Набрав в таз холодной воды, Шейн положил в него отмачиваться окровавленную сорочку.

Отмерив семь ложек кофе, он засыпал его в кофейник. Ожидая, пока закипит вода, он начал не спеша стирать сорочку. Потом, прополоскав её под краном и выжав, стряхнул и, придерживая обеими руками за плечики, опустил на всю длину. Он одобрительно закивал, убедившись в отсутствии кровавых пятен. Подержав руку над электрической плиткой, он проверил температуру: она была достаточно высокой, такой, что можно было высушить, не повредив, нежную ткань. Занимаясь домашними делами, он размышлял о том, как легко за приготовлением завтрака уничтожить следы преступления.

Громко насвистывая, он снял с полки деревянный поднос и положил сосиски на две мелкие тарелки. На тот же поднос он поставил чашки, блюдца, положил вилки и ложки и, проделав две дырки в банке концентрированного молока, поместил её рядом с сахарницей.

В гостиной он поставил поднос на стол, добавив к его содержимому бутылку коньяка. Немного поразмыслив, он достал из серванта сухой херес и две пустые рюмки. После этого подошел к двери в спальню и, постучав, открыл её.

Филлис Брайтон сидела на кровати. Увидев Шейна, она приглушенно вскрикнула. «Доброе утро!» — приветствовал он и, подойдя к встроенному шкафу, достал из него фланелевый халат.

— Накинь халат и иди завтракать. Становится холодно. Халат был слишком велик для неё, она обмотала его вокруг тела, но подол волочился по полу. С плотно затянутым поясом и закатанными рукавами Филлис Брайтон села за стол.

— В таком одеянии тебе больше четырнадцати не дашь, — усмехнулся Шейн. — От рюмки хереса не откажешься?

Она улыбнулась и покачала головой:

— Нет, спасибо. Во всяком случае, не до завтрака.

— Херес должен быть объявлен нашим национальным напитком, с него нужно начинать трудовой день, — сказал Шейн. Он наполнил рюмку и тут же опорожнил её.

Налив в обе чашки дымящийся кофе, он приступил к завтраку. С опущенными глазами Филлис молча последовала его примеру.

— В котором часу ты вчера легла спать? — Майкл Шейн ловко разрезал сосиску, подцепил вилкой одну половинку и с видимым удовольствием начал её жевать.

— Я… — Она нерешительно подняла на него глаза, но он держал в руке чашку и был, видимо, заинтересован в решении единственного вопроса: не слишком ли горяч кофе. — Я… Мне всё кажется сном. Вряд ли я скажу точно, что было наяву, а что мне приснилось.

Шейн кивнул:

— Подкрепляйся.

Потянувшись за сахаром, она ещё выше закатала рукав. Пододвинув к ней сахарницу, Шейн спросил:

— Ты слышала, что говорили блюстители закона?

— Частично. — По её телу пробежала дрожь, и сахар просыпался с ложки. — Кто они?

— Сыщики. Из Майами и Майами-Бич.

— А-а. — Она помешала ложечкой кофе.

— Хорошо, что ты не храпишь во сне.

— Они… они не знают, что я была здесь?

— Нет, конечно. — Шейн взглянул на неё с легким удивлением. — Если бы тебя обнаружили, ты была бы уже в каталажке.

— Вы хотите сказать — была бы арестована? — Голос её срывался, а глаза испуганно расширились.

— Безусловно. — С аппетитом здорового человека Шейн отхлебнул крепкого кофе.

— Я укрылась покрывалом и старалась не слушать, что они говорят.

— Им ничего не известно, — успокоил её Шейн. — Всё было бы отлично, если б тебе не пришла в голову идиотская мысль удрать оттуда. У Пейнтера хорошая репутация, и ему надо поддерживать её. Потому-то он и считает, что необходимо кого-то арестовать. Ты для этой роли подходишь лучше других.