Говард Фаст - Ключ. Холостой прогон

— Джонни?

— Да?

— Ты спишь?

— Почти.

Ее руки обвились вокруг меня:

— Джонни?

— Да?

— Скажи мне одну вещь.

— Хорошо. Одну вещь.

— Ты любишь ее?

Практически во сне я пробормотал:

— Не совсем так.

— Что?

Открыв глаза, я повернулся набок, чтобы увидеть её лицо. Когда я попытался поцеловать ее, она резко отодвинулась.

— Какого дьявола ты имеешь в виду под словами «не совсем так»?

— Раньше ты никогда не выражалась так грубо.

— Раньше не происходили такие вещи, как сейчас. Так что ты хотел сказать?

— Не знаю, что я хотел сказать. Только люблю я тебя, Алиса.

— Сказать ты, конечно, можешь что угодно. А какие чувства ты к ней испытываешь?

— Не знаю.

— Но что-то ты испытываешь?

— Испытываю, — согласился я.

Я уже спал, когда снова раздался её голос:

— Джонни?

— У?

— Можешь поцеловать меня, если хочешь.

С того страшного дня прошло уже семь недель, но никаких особых изменений в нашей жизни не случилось. По мнению Алисы, правда, несколько улучшился мой характер. Возможно, она права, но её характер лучше не стал, а на мой взгляд, сделался даже хуже. Хорошие изменения, сказал я себе, не обходятся без плохих.

На следующий день в газетах появились заметки, вернее, газетные версии тех событий, которые имели место в районе болот. Бульварная пресса давала информацию под аршинными заголовками, сопровождая её леденящими кровь фотоснимками. Безусловно, это преступление войдет в историю как одна из нераскрытых трагедий нашего времени. И хотя события в болотах продолжали оставаться пищей для воскресных приложений в течение ещё многих недель, солидные издания, такие, как «Нью-Йорк тайме», сразу обратили внимание на политический подтекст преступления и провели взвешенный анализ всех обстоятельств.

В другой серьезной нью-йоркской газете, в частности, говорилось:

«В то время как инцидент на яхте можно безусловно считать схваткой между двумя омерзительными гангстерами, причина её окутана пеленой таинственности. Ответа требуют и другие вопросы. Какова связь между двумя погибшими преступниками, чьи отпечатки пальцев давно хранятся в ФБР, и генеральным консулом Республики …? Что делали эти люди на яхте, принадлежавшей названому консулу? Почему яхта стояла в канале Берри — самом отдаленном и пустынном месте пресловутых болот? И наконец, кто убил консула на его катере в заливе Ньюарк?

Предложенное полицией объяснение, что катер отнесло в залив уже после того, как было совершено убийство, и что причиной схватки двух бандитов, закончившейся их смертью, явилась ссора при дележе добычи, не представляется удовлетворительным. Прежде всего, что имеется в виду под словом «добыча»? Что произошло с орудием убийства? И наконец, куда исчезла жена консула? Согласно заявлению секретаря мистера Монтеца, миссис Монтец выехала из консульства вчера во второй половине дня на красном спортивном «мерседесе». С тех пор её никто не видел. Возможно ли, что её тело покоится на вязком илистом дне болот? Означает ли данное происшествие, что дипломатическим представителям в нашем городе не гарантируется личная безопасность?»

Любопытно, что двумя днями позднее та же газета поместила значительно менее сенсационную краткую заметку:

«Сегодня полиция установила местонахождение сейфа, поисками которого занималась с прошлой недели. По получении судебного постановления сейф был вскрыт. Поиски были начаты в связи с обнаружением ключа у некоего старика, погибшего под колесами поезда метрополитена на станции «Индепендент» пять дней назад. Документов, удостоверяющих личность, при нем не было. В сейфе обнаружено семь килограммов (почти пятнадцать фунтов) чистого героина, рыночная цена которого превышает три миллиона долларов. Сейф был арендован неким Густавом Шлакманом, проживавшим в отеле «Клеменс» по адресу: Сорок пятая улица, 667. Словесный портрет, сделанный со слов служащих гостиницы, а также тот факт, что Шлакман отсутствовал пять дней, не оставляют сомнений, что погибший в подземке старик и Шлакман, арендовавший сейф, одно и то же лицо».

Итак, сейф наконец открыли. С гибелью в подземке старика Шлакмана обрывались все нити, которые могли привести к раскрытию преступления в болотах. Что касается консульства, то его персонал полностью обновился. Граждане страны, которую представлял Монтец, были, видимо, сыты по горло им и его сообщниками. Радикальные изменения произошли и в правительстве этой страны.

О Ленни и её красном «мерседесе» больше никто не слышал, и этот факт представлял немалый интерес для газетчиков. Я же, со своей стороны, полагал, что чем реже будет упоминаться её имя, тем спокойней будет в семье Кэмберов.

До сих пор не было ни малейшего подозрения о существовании связи между событиями в болотах и моей семьей. Надеюсь, положение таким и останется до конца моих дней. Конечно, полного душевного покоя у нас с Алисой уже никогда не будет, однако время притупляет остроту переживаний. Наше появление на полицейской сцене в качестве действующих лиц трагедии никому не принесло бы пользы, а повредить могло бы многим.

Мне удалось передвинуть свой отпуск на более ранний срок, и десятого апреля Алиса, Полли и я отправились в небольшой курортный городок в Канаде по программе «Отдыхай сейчас — плати потом».

Там мы провели три чудесных недели, и этот отчет о событиях, случившихся с нами в один из мартовских дней, я составил именно там. Я полагал, что факты необходимо изложить возможно проще и понятней, иначе в них будет легко запутаться. Не исключено, что мой отчет может когда-нибудь потребоваться. Сначала я намеревался ограничиться лишь изложением голых фактов, но вскоре понял, что это так же невозможно, как и на их основе сочинить романтическое повествование. Думаю, у меня получилось что-то среднее.

Осталось рассказать лишь об одном. После того как мы возвратились в Джерси, я, будучи в Нью-Йорке, проходил как-то мимо магазинчика, торгующего безделушками. Мое внимание привлекла связка забавных крошечных ключей для кукольных домиков. Я купил один ключик для дочки, но, когда хотел вручить его ей, она сказала:

— Папочка, у меня уже есть ключик, — и приподняла маленький коврик с надписью «Добро пожаловать», который лежал перед кукольным домиком. Там, куда не догадался бы заглянуть ни один вор, в целости и сохранности лежал небольшой плоский ключ с буквой «ф» около самой бородки.

Хью Пенткост

Холостой прогон