Малкем Дуглас - Девочки из варьете

Я пробирался к огромному дому по краю подъездной дорожки. Несколько раз я нырял в кусты, откуда напряженно вглядывался в темноту. Кругом царило безмолвие. Открытую площадку я преодолел в несколько прыжков и оказался у дверей в задней части дома.

В окнах по обе стороны входа горел свет, но за занавесками не было видно, что происходит внутри. Я собирался постучать, но потом передумал и на полдюйма приоткрыл дверь.

Мой стакан стоял там же, где я его оставил. На прежнем месте находился и ее стакан.

Я заметил еще одну бутылку, содержимое которой было уже наполовину выпито. Белокурая амазонка сидела на стуле, опершись щекой о стол и вытянув руки. На ее губах блуждала неясная улыбка, и она мирно посапывала. Я бочком пролез внутрь и закрыл дверь. Налив в стакан виски, я опорожнил его, потом посмотрел на себя в зеркало. Я выглядел как недожаренный гамбургер. Мне стало жаль самого себя, и, чтобы поднять настроение, я влил в себя еще одну порцию спиртного. Затем приступил к рекогносцировке.

Когда я заканчивал обследование пятой комнаты, зазвонил телефон. Он продолжал трезвонить, пока я осматривал шестую комнату. Потом он замолчал, и я решил прекратить бесплодные поиски. В доме было не менее тридцати жилых и подсобных помещений, и проверить их все за короткий отрезок времени я был физически не в состоянии.

Возвратившись на кухню, я в третий раз приложился к бутылке.

Амазонка за столом мирно посвистывала носом. Я испытывал к ней самые дружеские чувства. Подойдя поближе, я слегка приподнял ее голову и легонько постучал по плечу. Ее улыбка сделалась шире, и она приоткрыла глаза. Потом радостно проворковала:

— Я так счастлива, что ты вернулся! Поцелуй меня.

Я поцеловал ее.

— Да, я вернулся, — сказал я. — Кто-нибудь заходил?

— Нет. Звонил телефон, но я не отвечала. Садись. Выпьем, поговорим о папаше Карамазове.

Она потянулась за бутылкой, наполнила стакан до половины и одним глотком отправила содержимое себе в рот. Ее голова снова опустилась на стол, и через секунду послышалось посапывание. Я тряс ее минут пять Она отключилась надолго.

В шкафу возле умывальника я нашел карманный фонарик. Не зажигая люстру, я пересек холл и после недолгих поисков обнаружил телефонный аппарат. В справочнике значился номер «Спрус-отеля».

Я сразу узнал голос клерка. Он сказал:

— «Спрус-отель». Дежурный администратор.

— Пожалуйста, миссис Кордей.

— Таких постояльцев у нас нет.

Я сказал:

— Слушай, ублюдок, ты знаешь, кто я. Завтра приеду в твой сраный отель и вытрясу из тебя душу. Где она?

— Выкатилась! — буквально зарычал он. — Благодарение Господу — выкатилась! Ей кто-то позвонил через две минуты после твоего ухода, и она отвалила. Спустилась по лестнице, попросила подогнать машину и слиняла. Молю Бога, чтобы она больше здесь не появлялась. Прощай!

— Подожди, я не закончил. Кто ей звонил?

— Не знаю. Голос мужской.

— Другие визитеры у нее были?

— Какой-то гомик в черной сорочке и белом галстуке. Но она уже смоталась. Он часом не твоя подружка?

— Прибереги остроты для своей шлюхи, — сказал я и бросил трубку.

Вернувшись в кухню, я на этот раз отхлебнул виски прямо из бутылки. Потом снова подошел к телефону. Я достиг такой степени опьянения, когда процесс мышления кажется особенно легким и приятным.

Развод. Все началось именно с него. Миссис Люсьен узнала о нем. Кто сообщил ей? Кому еще было о нем известно?

Глория Кордей. Филип Кордей. И соответственно друг и подруга — Дон Малли и Джулия Дюпрэ. Не Фэй Бойл. Последняя утверждает, что не знала абсолютно ничего, пока в субботу ночью не прилетела из Нью-Йорка.

Миссис Люсьен не желала составлять новое завещание. Для нее была невыносима мысль о скандале, который мог явиться его следствием. На безупречной памяти ее супруга не должно быть ни единого пятнышка. Тем не менее, завещание она изменила, оно лежало у нее в сумочке. Потом она отправила его по почте, с тем чтобы я показал его Кордею. Несомненно, она надеялась, что тот одумается и изменит свое поведение. Ничто, впрочем, не мешало ей аннулировать новое завещание и восстановить прежнее, но этому воспрепятствовала ее смерть.

Я занимался делом о разводе. У Хэпуорта в его адвокатской конторе хранились нотариально заверенные экземпляры старого и нового завещания. Потом все начали заниматься только мною. Неожиданно вся картина предстала передо мной так же отчетливо, как мой распухший нос в зеркале. Загадкой оставалось лишь убийство Кордея.

Ясно, что ликвидировал его не Кафка потому, что со смертью Кордея он мог поставить крест на долге последнего. Из числа подозреваемых я исключил также Глорию. Она весь день находилась в отеле, что подтверждал клерк. Мои мысли переключились на Фэй Бойл. Насколько сильна была ее ненависть к мужу сестры? На что она могла пойти ради ее защиты?

Зазвенел телефон. После некоторого колебания я поднял трубку:

— Да?

— Извините, вы не могли бы пригласить к телефону миссис Кордей? — Голос Эдди Силвера звучал преувеличенно любезно.

— Нет.

— Тогда, пожалуйста, передайте ей, что ее сестру в данный момент развлекают друзья мистера Кордея. Она поймет, что я имею в виду.

— Ты, как и прежде, в черной сорочке и белом галстуке?

— Кто со мной говорит?

Я сказал:

— Позови Ника.

— Я спрашиваю, кто со мной разговаривает?

Я промолчал. На другом конце провода слышалось едва различимое перешептывание. Кто-то громко «Заткнись!» Потом трубку взял Кафка:

— Йетс?

— Да.

— Ты времени не теряешь. Мне надо поговорить с Глорией.

— Она спит. У нее был тяжелый день. Сегодня нам всем досталось.

— Пойди и разбуди ее. Скажи, что Фэй Бойл у меня и церемониться я не собираюсь. Соображаешь, как мы с ней развлекаемся?

— Сколько ты хочешь?

— Пусть сучка придет и захватит с собой экземпляры всех завещаний, которые у нее есть. Мы все обсудим по-деловому. Потом сестры могут убираться. Если желаешь, можешь тоже зайти, Йетс.

— Отличная мысль.

— Как знаешь, фраер. Легавые заметут тебя не сегодня, так завтра. Скажи Глории, что для нее будет открыт главный вход. Мой человек проводит ее наверх. — Он положил трубку.

Я сидел, прислушиваясь к коротким гудкам, затем набрал номер. Изменив голос, я сказал:

— Капитана Хилари.

Прошло несколько минут, прежде чем он подошел к аппарату.

— Кто говорит?

Я сказал:

— Слушай внимательно. В одиночку мне не справиться, без твоей помощи не обойтись. Направь патрульную машину к «Орхидее».

— Послушай, ты! — Никогда прежде в разговоре со мной его голос не звучал столь неприязненно. — Я не намерен тебя покрывать. Тебя разыскивают по обвинению в убийстве. Ты не только оказал сопротивление, но и нанес телесные повреждения двум представителям власти. Тебе хорошо известно, как отвечают мои парни на подобные вещи.