Лео Мале - Километры саванов

– Возможно, это чистое совпадение. Вы же верите в судьбу. Мне хотелось кое о чем переговорить с Леменье, а вы же знаете, что вот уже пять или шесть недель, как я не наталкивался на покойника. Так не могло больше продолжаться. Теперь все вернулось в свое русло...

Я тряхнул головой, а одновременно моим быком на головке трубки, чтобы вытряхнуть пепел.

– Левиберг не мог бы одновременно убить Леменье, согласиться на свидание со мной и направить фараона или его двойника на это свидание. А раз он согласился прийти на встречу, значит ему не было известно, что объявление адресуется Леменье. Кстати, я полностью доверяю наблюдательности Ребуля, но две головы всегда лучше одной. Вы тоже видели того типа. Он действительно смахивал на шпика?

– Несомненно.

Сняв трубку, я набрал номер уголовной полиции. Вскоре меня соединили с Флоримоном Фару.

– Привет, дедушка. Скажите-ка, вам это не слишком недоело? – произнес я сердитым голосом разъяренного человека.

– Что такое? – ответил комиссар. – В чем дело?

– Может, что-то не так, раз вы посылаете фараона наступать мне на пятки?

– Не понимаю.

– Объясню. Вчера вечером я с приятелями был у стойки бистро на бульварах и вдруг... Ко мне пристал один полицейский... Он не назвал своего имени и не показал значка, но если этот парень не из вашей конторы, то пусть меня повесят. Довольно высокий, чуть сутулый...

Я повторил описание, данное мне Ребулем. На конце провода Фару закашлялся.

– Гм... Опишите мне еще раз эту личность.

– Вы, может быть, считаете, что я развлекаюсь?

– Не исключено!

– Ладно...

Я повторил описание, упомянув посеревшее лицо, сутуловатость и остальной набор примет парня, которого никогда не видел.

– Любопытно, – заметил Фару, – И где это было?

– В бистро напротив кинотеатра "Рекс".

– Бурма, а вы сами ничего не сделали, чтобы этот тип к вам пристал?

– Ничего.

– Спасибо за сигнал. Если речь о человеке, о котором я думаю, то мне бы хотелось перемолвиться с ним парой слов.

– Если речь о том, о ком я думаю, – хмыкнул я, – это будет не трудно. Он должен быть у вас под рукой.

– Ошибаетесь, Бурма. Эта личность – не полицейский. Точнее, больше не полицейский. Мы его вышвырнули после побега, это было уже слишком. Побега гангстера, которого он охранял и кому явно посодействовал. Ведь я вам уже говорил об этом гангстере. Перроне. Припоминаете?

– Да.

– Не могу понять, почему Доливе приставал к вам?

– Доливе?

– Так зовут моего бывшего коллегу.

– Ах, так. Собственно говоря, он не искал ссоры. Просто он наступал нам на пятки. Если бы не его манеры, выдающие в нем стража порядка, я не придал бы этому никакого значения. К тому же он выглядел, словно был в легком подпитии. Как и мы, впрочем! Что ж, я рад, раз это не была ваша очередная шуточка!

Я положил трубку. Нужные сведения получил, но, может быть, сморозил глупость. С полицейскими следует быть полегче на поворотах. Теперь Фару будет настороже. К счастью, я мог рассчитывать на хозяина бистро, где якобы произошло воображаемое столкновение. Я попросил Элен поручить Ребулю – который вскоре должен был объявиться – на всякий случай устроить мне алиби, способное выдержать проверку Флоримона Фару. И снова ухватившись за телефон, позвонил Эстер Левиберг:

– Добрый день. Говорит Нестор Бурма. Можно к вам зайти?

– В любое время дня и ночи, вы же хорошо знаете, мой друг, – ответила она мне своим прекрасным умирающим голосом.

В фирме Берглеви, ткани любого рода, все еще не принимали на работу. Пожалуй, даже увольняли. Во всяком случае, противного цербера, с которым я столкнулся накануне, заменил молоденький торопыга в серой блузе, который ограничился тем, что показал уже знакомую мне дорогу. Я застал Эстер в той же загроможденной дорогостоящим старьем гостиной, погруженной в тот же полумрак. Она усадила меня рядом.

– Что нового? – осведомилась она.

Темные круги затеняли черные глаза, а нижняя губа назойливо подчеркивала избыток красной помады.

– Об этом вас следует спросить, – ответил я. – Вы обнаружили анонимку?

– Нет. Он... Я ее прервал:

– Ладно. Давайте поговорим откровенно, хорошо? Существует ли вообще это письмо?

Она напряглась:

– Оно существует. Что заставляет вас думать, что... И снова я ее оборвал:

– Что в нем говорилось?

– Что Жорж будет мстить.

– Почерк был его?

Она нетерпеливо дернулась:

– Откуда мне знать? Нет. Это был не тот почерк, который знала... Но со временем он мог и измениться.

– Почерк Жоржа Морено измениться не может. Морено мертв.

– Мертв?

Ее удивление выглядело искренним.

– Погиб в 1937 году. В Испании. Он воевал в рядах республиканцев. Его расстреляли франкисты.

Я дал ей время переварить это известие. После недолгого тяжелого молчания она выговорила:

– Этого я не знала. Вы уверены в том, что говорите? Я пожал плечами:

– Никогда ни в чем не можешь быть уверен. Многие бойцы жили там под чужими именами. С другой стороны, у меня обычай наталкиваться на трупы, а этот явился исключением из правила. Я его не видел своими глазами. Но если он не погиб в Испании в годы гражданской войны, то я, вероятно, получил бы о нем какие-нибудь известия. Тем или иным путем.

Она рассмеялась:

– Он писал вам с 1930 по 1937?

– Нет.

– Ну, видите. Теперь рассмеялся я:

– Вам очень важно, чтобы он был жив, так? Чтобы припугнуть своего дражайшего братца, даже если в случае серьезной передряги вам и самой придется пострадать. Вы своего брата очень любите, правда?

Она не ответила. Я продолжал:

– ...Вы его любите, как любят бифштекс или цыпленка. С кровью или хорошо прожаренным. Вы не отказались бы нырнуть вместе с ним в Сену, причем вы играли бы роль ядра, даже если бы вам пришлось захлебнуться самой.

Это сошло мне с рук с той же легкостью, с какой упомянутых мной утопленников унесло бы вниз по течению. И в том же ключе я продолжал:

– Не следовало бы вам дурить мне голову. Вы должны бы вести честную игру. Вы мне заплатили. В принципе, чтобы я уберег вас от Морено. Морено мертв. Имеется анонимное письмо Может быть, его и нет. Думаю, вы хотели, чтобы я запугал вашего брата одним своим присутствием. Наверное, вы приняли меня за гангстера или огородное пугало. Произошло недоразумение. Но кое-что о вашем братце я все-таки раскопал. Вы мне заплатили, и я вам скажу, что именно"

С вспыхнувшим интересом она наклонилась.

– Расскажите.

– Но прежде хочу у вас узнать: у него есть враги? Я не имею в виду Морено. Нам больше не следует говорить о Морено. Он не в счет.

– Враги? – воскликнула она. – У кого их нет? И у него, больше чем у любого другого...