Ли Чайлд - Джек Ричер, или 61 час

– Ничего, – сказал Ричер.

Холланд сел.

– Ну, а теперь говори, – сказал он. – Пора возвращаться.

– Три вопроса, – сказал Ричер. – Почему адвокат спокойно остановился на дороге? А также почему Петерсон остановился на заправке? И почему его убили именно сегодня?

– Ответы?

– Потому что адвокат считал, что ему не грозит опасность. Потому что Петерсон считал, что ему не грозит опасность. И потому что вы объявили по полицейской рации о том, что найдена огромная порция метамфетамина.

Холланд кивнул.

– Стрелок один из нас, – сказал шеф полиции. – Он полицейский.

Пять минут до полуночи.

Осталось четыре часа.

Холланд и Ричер обсудили проблему между собой, поискали слабости в своей гипотезе, но так ничего не нашли, после чего теория стала для них очевидностью. Коррумпированный полицейский в городе делал бесполезными поиски приехавшего туда чужака. Такой полицейский мог спокойно остановить осторожного адвоката посреди пустынной дороги. Да и смерть Петерсона вскоре после объявления о перехвате большой партии метамфетамина объяснялась наличием такого полицейского в Болтоне. Должно быть, этот тип сообразил, что необходимо начать действовать немедленно. Утром будет сделан звонок в УБН в Вашингтон – так обещал Холланд на полицейской волне. Элементарно. Коррумпированный полицейский остановился на парковке и подозвал проезжавшего мимо Петерсона, который, ничего не подозревая, встал рядом с ним.

Кроме того, коррумпированный полицейский должен был уехать вместе с остальными, когда прозвучала сирена. Вот почему Джанет Солтер осталась жива во время бунта в тюрьме, продолжавшегося пять часов.

– Это моя вина, – сказал Холланд. – Мое заявление по рации убило Эндрю.

– Я мог поступить так же, – сказал Ричер. – Более того, иногда я так делал.

– Я пытался ему помочь.

– Непредвиденные последствия, вам не следует себя винить.

– Но как может быть иначе?

– Зачем он вообще туда поехал? Его смена закончилась. И он не мог случайно проезжать мимо – его дом находится в другой стороне.

– Он всегда был на посту – во всяком случае, мысленно. И вполне мог направляться домой. Не так уж сильно он отклонился в сторону. Может быть, на пару минут. Типично для Эндрю, который всегда старался все делать хорошо. Еще немного времени для общего дела. Еще одна последняя проверка.

Ричер промолчал.

– Я полагаю, что за всем стоит мексиканец, – сказал Холланд. – Тот, о котором мы постоянно слышим.

– Платон, – сказал Ричер.

– Как ты думаешь, он давно подкупил нашего парня?

– Около года назад, – ответил Ричер. – Создается впечатление, что все это продолжается год.

– Деньги?

– Как и в большинстве случаев.

– И кто он?

– Я не знаю.

– Наверное, кто-то из новых. Я его почти не знаю. Впрочем, теперь мы никому не можем верить. Департамент погрузился в хаос. И опять моя вина. Я не справился.

Ричер молчал.

– С чего следует начать? – спросил Холланд.

– Расскажите мне про Каплера.

– У него были проблемы в Майами. Однако никаких улик найти не удалось. До нас дошли только слухи. Майами – там полно денег и наркотиков.

– Замечательно.

– Но это всего лишь слухи.

– Вам следует присмотреть за ним. И за Лоуэллом. Что с ним случилось год назад? И еще нужно обратить внимание на Монтгомери. Иногда люди, которые обнаруживают жертву, сами оказываются убийцами.

– Стоит ли мне привезти их в участок?

– Еще лучше собрать в участке полицейских. Посадить перед собой весь ваш проклятый департамент, и тогда можно будет не сомневаться, что предатель перед нами.

– Но как я могу такое сделать?

– Конечно, можете.

– Но стоит ли?

Ричер не ответил. Один из главных вопросов, которые встают перед полицейским: а что, если я не прав?

– Команда, охраняющая миссис Солтер, в порядке. Они никуда не выходили сегодня вечером. Ведь так? Они не прятались на удаленных парковках. У них есть алиби. Они видели друг друга, да и ты не спускал с них глаз.

– Верно.

– Значит, их можно не трогать.

– Их вы должны предупредить в первую очередь, – сказал Ричер. – Если этот тип почувствует, что сеть затягивается, он может предпринять последнюю попытку убить Джанет Солтер.

– Они его остановят.

– Нет, если вы их не предупредите. В дом входит их коллега полицейский. Что они станут делать? Начнут стрелять, а потом задавать вопросы?

– Они прикончат его потом.

– Но будет слишком поздно.

– Тогда это будет самоубийственная миссия.

– Возможно, он к этому готов. Он должен знать, что рано или поздно его поймают, наверняка понимает, что он уже мертвец – как бы ни развивались события дальше. Он между молотом и наковальней. Два убийства или три – ему все равно конец.

– Он может не прийти в участок, нарушив мой приказ.

– И сразу себя выдаст. Нарисует мишень у себя на спине. И решит все ваши проблемы.

– Так следует ли мне объявить общий сбор?

– Я бы так поступил, – сказал Ричер. – Это долг любого полицейского департамента – убрать преступников с улиц.

Холланд сделал нужные звонки. Сначала он отдельно побеседовал с четырьмя женщинами и тремя мужчинами, которые охраняли миссис Солтер. Разговоры получились тяжелыми. Один из наших коллег – убийца. Верьте только себе. Затем он сделал общий вызов по рации, объявив, что все офицеры должны собраться в участке через полчаса. «Небольшая тактическая ошибка», – подумал Ричер. Ему следовало потребовать, чтобы подчиненные собрались немедленно. Едва ли это могло ускорить события, а преступник получил тридцать минут форы, что позволит ему закончить работу на фоне всеобщего смятения. Им предстояло пережить трудные полчаса.

Холланд вернул микрофон на место и снова снял трубку.

– Ким Петерсон еще ничего не сообщили, – сказал он.

– Не нужно звонить ей по телефону, – сказал Ричер. – Лучше сделать это лично.

– Я знаю. Сейчас позвоню дежурному, чтобы он отвез к ней тебя. Я хочу, чтобы это сделал ты. Дежурный доставит тебя к ней и заедет за тобой через час. Часа хватит.

– Вы серьезно?

– У меня нет на это времени. Я буду очень занят здесь.

– Но у меня нет статуса, – сказал Ричер. – Я всего лишь незнакомец, случайно проезжавший мимо.

– Ты с ней знаком, – сказал Холланд. – Ты провел ночь в ее доме.

– Это ваша работа, а не моя.

– Уверен, что тебе приходилось приносить подобные известия.

– Дело не в этом.

– Не сомневаюсь, что у тебя хорошо получится.

– Вовсе нет.

– Ты должен, – сказал Холланд. – А я не могу, понимаешь? Не могу, и всё.

Платон провел час на сиденье 1А, слева перед кабиной, но потом его охватило беспокойство. Ночные воздушные перелеты вызывали у него скуку. Днем внизу открывался хоть какой-то вид, даже с высоты в семь миль. Пустые коричневые пространства, но там находилось достаточно дорог, домов и городов, где живут новые клиенты, которые ждут, чтобы их нашли и обслужили. А вот ночью он не мог их видеть. Царившую внизу темноту разрывали лишь цепочки далеких огней.