Джеймс Чейз - У меня четыре туза

Гренвилл же уехал из Парижа и провел два приятных дня в роскошном замке, в Фер-ан-Тарденуа, где сладко ел и посещал поля сражений на Марне в 1914–1918 гг. Ему нравилось гулять самому по себе, тратя денежки Паттерсона, и о Хельге он даже не вспоминал.

Два дня спустя, около одиннадцати утра, Крис вернулся в «Плаза-Атене» и позвонил Арчеру из своего номера.

– Давай вперед, к победе, – напутствовал его тот. – Я говорил с Паттерсоном, он теряет терпение.

И в подробностях изложил, как вести себя с Хельгой.

Гренвилл обещал следовать наставлениям Арчера, затем добавил:

– Есть проблема, Джек. У меня кончаются деньги.

– Об этом говори с Паттерсоном, – сказал Арчер. – Я тут ничем не помогу.

И Гренвилл отправился в комнату к Паттерсону. Тот вместе с Шаппило изучал крупномасштабную карту Корсики.

– Что вообще происходит? – резко осведомился американец. – Где тебя носило два дня?

Гренвилл уселся на стул и улыбнулся Паттерсону.

– Поддерживаю высокую температуру в одних трусиках, – сообщил он. – Мы с Джеком обсудили ситуацию. Он согласился, что мне следует исчезнуть на пару дней и позволить леди дойти до точки кипения. Это принесет плоды сегодня вечером.

– Недурная мысль, мистер Паттерсон, – заметил Шаппило.

– И что же будет вечером? – буркнул американец.

– Я изложу ей суть «Голубых небес» и уложу в койку.

Паттерсон поразмыслил, потом кивнул:

– Звучит славно. А дальше?

Гренвилл развел руками:

– Думаю, она ухватится за идею, но кто знает? Это лишь начало операции. Возможно, она клюнет сразу. Если нет, продолжу ее обрабатывать. Но уверяю вас, мистер Паттерсон: максимум через десять дней вы получите деньги.

– Ну хорошо. – Американец затянулся сигарой и выпустил клуб дыма. – Детка твоя, ты и управляйся.

– Это я и намерен сделать. Но потребуется больше средств, мистер Паттерсон, – ласково произнес Гренвилл. – Ваши пять тысяч вышли. Если хотите, чтобы я продолжил, мне нужно еще пять.

Паттерсон свирепо уставился на него:

– Ты от меня больше ни дайма [5] Дайм – монета в десять центов. не получишь, мистер Гренвилл! Обеспечивай себя сам! Если сделка сладится, получишь процент, но до тех пор твои проблемы, где ты будешь брать деньги!

– К несчастью, мистер Паттерсон, – сказал Гренвилл, – я не располагаю собственными средствами. Я думал, что это очевидно. Либо вы даете мне пять тысяч франков, либо операции конец. Вот и все.

Лицо Паттерсона побагровело.

– А где те деньги, которые я уже дал? – рявкнул он. – Мне нужен отчет!

– В любой момент. – Гренвилл поднялся. – Откровенно говоря, мистер Паттерсон, на кону ведь два миллиона долларов, и ваш подход кажется мне неразумным. Не стоит ли нам забыть о сделке? У меня полно других забот, и препирательства о деньгах порядком меня утомили.

Паттерсон поколебался, поглядел на Шаппило, который кивнул, затем вытащил бумажник, отсчитал три тысячефранковые купюры и положил их на стол.

– Это все!

Гренвилл с грустью покачал головой:

– Что ж, очень жаль. Мистер Паттерсон, забудем обо всем. Вы, конечно, без труда найдете кого-нибудь мне на замену. Когда я говорю о пяти тысячах франков, я именно пять и имею в виду. – Крис повернулся к Шаппило и улыбнулся ему. – Сегодня вечером уезжаю. Весьма заманчивое предложение из Мадрида: очень богатая вдовушка покупает замок. – Он пожал плечами. – Бедная Хельга Рольф! Она лишится любовника из-за каких-то двух тысяч франков. Но то, что теряет одна женщина, непременно находит другая. – Подойдя к двери, он взмахнул рукой. – Счастливо оставаться, мистер Паттерсон.

– Да погоди!

Гренвилл задержался, вскинув брови.

– Вот тебе треклятые пять тысяч франков! Но результат за тобой!

Когда Паттерсон выложил на стол еще две купюры по тысяче франков, Гренвилл вернулся, забрал деньги и пристально посмотрел на американца:

– Я, кажется, упоминал об этом и прежде: не стоит мне угрожать, мистер Паттерсон. Добиваться результата у меня в обычае.

И с этими словами он покинул номер.

Утром, вскоре после девяти, официант принес Хельге завтрак. На подносе лежал запечатанный конверт.

С трудом дождавшись ухода официанта, она вскрыла конверт и обнаружила записку: «Если Вы не против, я постучусь в Вашу дверь в 20:30. Соскучился. Мне очень недоставало Вашей красоты и Вашего общества. Крис».

Хельга возликовала. Она пила кофе и напряженно размышляла.

«Сегодня вечером!» – пульсировала мысль.

На этот раз надо взять ситуацию под контроль. Никаких поездок в бистро. Они поужинают в ее номере, а потом…

Впереди целый день, чтобы приготовиться. Роскошный ужин в апартаментах, никакой прислуги, к черту слухи – и Крис в ее постели!

Зазвонил телефон. Это был Винборн. Он сообщил, что они с Ломаном снова собрались в Версаль. Готова ли она составить им компанию?

Кого интересует строительный участок в Версале, когда в Париже весна?

– У меня разболелась голова. Вы с Фредом и сами управитесь, – резко бросила она и положила трубку.

Потом позвонила работающему в «Плаза-Атене» парикмахеру и назначила встречу на три часа.

– Мне еще потребуется ваш косметолог, – добавила она.

– Конечно, мадам Рольф.

Хельга наполнила ванну и, лежа в облаках ароматной пены, думала о Гренвилле. Сегодня! Закрыв глаза, она представила, как он нежно касается ее, приникает к губам, и издала тихий стон вожделения.

Затем, облачившись в голубой брючный костюм, она связалась с консьержем и попросила прислать к ней метрдотеля.

– Мне нужно организовать ужин на двоих, здесь, в номере, – объявила Хельга, когда он прибыл. – Нечто особенное. Что можете предложить?

– Все зависит от ваших предпочтений, мадам, – парировал метрдотель. – Не могли бы вы намекнуть: рыба, мясо, птица?

– Я же сказала – нечто особенное, – нетерпеливо повторила Хельга. – И никаких официантов в номере. Ужин нужно накрыть заранее, и чтобы все было безупречно.

– Разумеется, мадам. Тогда я рекомендую мусс из лобстеров и телячьи тефтели с грибами; сыр, разумеется, и, быть может, шампанское во льду. Телячьи тефтели – одно из наших фирменных блюд, и его можно оставить на тарелке с подогревом. Так что официант не понадобится, мадам.

Хельга кивнула:

– Если это лучшее, что вы можете предложить…

– Уверяю, мадам, вы не будете разочарованы. Только шампанское, и никаких других вин.

– Тогда к восьми часам.

– Все будет готово, мадам.

Тем временем в бистро на Левом берегу Арчер и Гренвилл держали военный совет.

– Сегодня наступает день «Д», – объявил Гренвилл. – Тащу ее в постель. Мне удалось выжать еще пять тысяч у этого противного мелкого скряги. Твоя доля. – И он протянул Арчеру тысячефранковую купюру.