Джеймс Чейз - Ложное обвинение. Кое-что по случаю. Безжалостный. Никогда не доверяй женщине

— Вас освободили под залог! — воскликнул я, улыбаясь, как голливудская кинозвезда, еле сдерживая свой восторг.

Грация с нежностью смотрела на меня. Я понимал, что ей хотелось расцеловать меня, а я мечтал еще кое о чем другом…

Она удобно расположилась в своем любимом кресле на вилле Сан-Педро. Лейтенант Мэрфи, уступив моим настойчивым просьбам, дал свое согласие выпустить ее под мою ответственность. Я плеснул в стакан щедрую порцию виски. Мне нравиласьее женская мягкость, красота, и волновал запах терпких духов. Только черная одежда все еще напоминала о случившемся и о том, что передо мной вдова моего друга. Эти горькие мысли постоянно возвращали меня к событиям последних дней. Они стояли непреодолимым препятствием между нами…

— Никогда бы не подумал, что Клер… — пробормотал я, — и доктор Кук…

— Да, ты прав, дорогой Ник. — Она смотрела на меня блестящими темными глазами.

— А ты знаешь. Грация, есть замечательная китайская пословица: "Идя в толпе, мы касаемся локтями убийцы, но не знаем, что таковой и есть".

— Какая жуткая пословица.

" Не такая уж жуткая, как может показаться на первый взгляд. Нам тоже не мешает об этом подумать.

— Что ты мелешь, дурачок! — воскликнула она, весело рассмеявшись.

— Верно, дурачок. Едва приехав к вам, я чуть не отправился на тот свет. И, смотри, какое совпадение — попадаю в больницу, где работает уважаемый всеми доктор Кук, главарь банды убийц. Как тебе это нравится?

— Главарь банды? Как 1’ — повторила Грация.

— Да, и его правой рукой была Клер, садистка, проливавшая человеческую кровь, как обыкновенную воду на садовом участке. Достаточно вспомнить, что она сделала с несчастным Тони… Вскрытие установило, что эта медсестра отрезала ему руки, когда он еще был в сознании. Чудовищно.

— Просто не верится. Ведь она была такой красивой, — проговорила Грация, задумчиво глядя в пустоту.

— Верно, такая красивая, но в компании безнравственных людей, извращенцев н лесбиянок она чувствовала себя просто замечательно.

— О чем ты говоришь? — воскликнула Грация.

— О женских оргиях. Этим занимались Мара, Meлисса Нельсон, Лиза Гордон и Вилли Шутник, который на самом деле оказался женщиной. Эти оргии происходили, как правило, на вашей вилле, в твое отсутствие, разумеется, и Джордж, как правило, принимал в них участие. У него появился комплекс неполноценности из-за его импотенции, и он получал удовольствие, участвуя в любовных играх этих ненормальных женщин.

— Джордж? Неправда. Не верю.

Грация вскочила и возмущенно заходила по комнате, затем, остановившись напротив меня, воскликнула:

— Ты жалкий трепач. А еще друг Джорджа. Зачем ты чернишь его память?

— Садись, — жестко приказал я. — Хватит лицедейства.

Услышав мой грубый тон, она замерла с побледневшим лицом.

— Ты, наверное, рехнулся. Сначала поносишь Джорджа, а теперь бросаешься на меня…

— Что ты, радость моя, это в вашем городе развлекаются, отравляя людей ядом, и до сих пор не оставляют попыток отравить меня.

— Я не понимаю… — пробормотала она.

— Я тоже долго не понимал, пока до меня не дошло, что во всей этой истории ты — самая жуткая, самая отвратительная… — Я замолчал, не зная, какое еще подобрать слово, чтобы выразить свое отвращение.

Она спокойным тоном поинтересовалась:

— Говоря другими словами, ты меня в чем-то подозреваешь?

— Не другими словами, а совершенно конкретными. Ты — грязная убийца, взбесившаяся па сексуальной почве сучка и неизлечимая наркоманка.

Выслушав меня, она только безмятежно улыбнулась. Меня привела в бешенство ее улыбка, и я, бросившись к ней, залепил увесистую оплеуху, от которой она растянулась на полу.

— Ах ты сволочь вонючая… Несчастный Джордж попался в твои грязные лапы, и ты с его помощью вербовала извращенных проституток, которых тут же уничтожала, как только они надоедали тебе. Ты обезумела от миллионов и наркотиков… Ты и Джорджа приучила к ним, а когда он начал упрекать тебя, ты испугалась, что он может донести на тебя. Ты неплохо знала его и понимала, как он ненавидит тебя за групповой разврат на его глазах. Ты путалась с этим паскудным Гервином Грантом, которому даже подарила дом. А что ты делала с негром Сэмом?.. Короче говоря, со всеми, кто попадался под руку, без различия пола, возраста и цвета кожи. И все это только для того, чтобы удовлетворить свою грязную похоть… Сначала ты угрожала Джорджу но телефону, а затем, видя, что он не из глупых и пугливых людей, ты окружила его верными тебе подонками. Верными, но только для тебя: Сэм, Красавчик Китаеза, Вилли Шутник — все они обслуживали твою постель и твои извращенные желания… Они, конечно, соглашались с тобой. Ты была их хозяйкой в полном смысле этого слова. Только Тони Кастелло поднял хвост, но ты быстро успокоила его, подослав к нему свою интимную подружку, Клер Пирсон.

— Когда Джорджа убили, меня даже не было в Лос-Анджелесе, — спокойно возразила мне Грация.

— Конечно, все могут это подтвердить, — так же спокойно парировал я.

Сказав свои последние слова, я встал и вышел в другую комнату. Через несколько секунд я вернулся, неся на руках другую Грацию, похожую на первую, как две капли воды. Она была связана по рукам и ногам, а рот был заклеен липкой лентой пластыря.

— А вот и твоя дорогая сестричка-близнец… Близнец во всем — от внешнего сходства до распущенности и преступности характера. Она так же беспредельно развращена, как и ты, наркоманка и нимфоманка…

Только имя у нее другое — Сильвия. В остальном она твоя точная копия, как говорится в Библии: "в радости и во зле". Вы же обе только во зле.

Обе сестры смотрели на меня, глаза Сильвии выражали безмерную злобу.

— А знаешь, Грация, существование твоей сестры удалось вычислить математически… — заявил я не без гордости. — А однажды просчитав, было fie трудно поймать. Я обнаружил ее перед тем, как приехать за тобой в больницу. Она тоже крутилась там, и не исключено, что собиралась освободить свою любимую сестру. Только лишь допустив чисто теоретическое существование другого лица, похожего на тебя, мне удалось поставить все на свои места. Иначе я до сих пор бы блуждал в тумане. Сейчас мне ясно, почему ты бросилась в водопад и оказалась дома в постели, поджидая меня. И в самом деле. Ведь ты великолепно плаваешь, как, впрочем, и Сильвия. Когда вам было по восемнадцать лет, вы выступали в цирке со знаменитым номером "Сестры Пинтарелли". В огромном аквариуме, в одних лишь масках, сражались с двумя аллигаторами, которых в конце концов и уничтожали. А ведь крокодилам перед выступлением просто-напросто давали огромную дозу снотворного. От этого бедные животные теряли всякую возможность противостоять вашим действиям. А вы заколачивали большие денежки… Но после крупного скандала вы вынуждены были скрыться, так что никто нс мог вас разыскать. А там, на реке, вы разыграли ваш любимый трюк: Сильвия, вспомнив прошлое, подготовила соответствующим образом крокодильчика. Вы все рассчитали просто: либо я растеряюсь и меня сожрет крокодил, либо я утону в водопаде. Вас устраивало только убийство, так как я становился все опаснее для вас. Убийство таким образом устраивало и полицию Лос-Анджелеса. Винить-то было некого — нью-йоркского частного детектива съел крокодил. Значит, и спрашивать не с кого. Ну, не притянешь же на суд присяжных аллигатора…