Джеймс Чейз - Ложное обвинение. Кое-что по случаю. Безжалостный. Никогда не доверяй женщине

— Вы ищете Анни?

Обернувшись, я увидел привлекательную блондинку, стоявшую на пороге соседней квартиры. Дверь была распахнута настежь, и я видел часть вычурно обстав-[- ленной комнаты.

— Не хотите ли зайти? — спросила она, перехватив мой взгляд.

Я редко отказываюсь от подобных предложений привлекательных блондинок, впрочем, это относится и к брюнеткам.

— Что ж, можно и зайти.

— О'кей! Вы ведь американец?

>1 утвердительно кивнул головой.

— У вас жуткий акцент, — заметила она и прошла в комнату.

Я последовал за ней, предварительно взглянув на табличку на двери — "Элен Фарэ". Мы сели, и она спросила:

— Что мы будем пить?

— Виски без содовой.

— О! Виски у нас во Франции большая редкость, и к тому же это очень дорого.

— Ничего, — ответил я, — я знаю об этом. — Достав из внутреннего кармана пиджака стеклянную фляжку с виски, я наполнил стаканы. — Так что вы хотели сказать мне о мадемуазель Анни?

— Только то, что она не была в этой квартире уже три недели.

— Откуда вы знаете?

— Газеты и молоко, которые приносят каждое утро, остаются нетронутыми. Я убираю их каждый день. Кстати, а кто вы такой?

— Я друг Анны.

— А-а, — понимающе протянула она.

— Это не совсем то, что вы думаете, — поспешил заметить я. — Мы вместе участвовали в Сопротивлении… Вы не скажете, где бы я мог найти ее?

— Не имею ни малейшего представления.

— Где она работает?

Моя собеседница пожала плечами.

— В каком-то ужасно дорогом баре.

— В каком?

Она лишь беспомощно улыбнулась.

— Может, она куда-нибудь уехала?

— Нет, вряд ли. Она всегда предупреждала меня, когда задерживалась в баре вечером, а тем более когда оставалась там ночевать. Иногда она обслуживала ночные приемы…

— Что вы хотите сказать?

— Не-ет! Она работает официанткой. В баре у нее своя комната.

— Значит, она исчезла?

— Вроде того.

— Вы известили полицию?

— Нет. Я не люблю иметь дело с полицией.

— За это время, пока ее нет, ее спрашивал кто-нибудь?

— Только какой-то блондин. Швейцарец. Что ему было нужно, он так и не сказал.

К этому времени виски уже кончилось, и я встал.

— Если Анни вернется или кто-нибудь будет ею интересоваться, сообщите мне, пожалуйста. Я живу в гостинице "Виктория", мое имя Берт Мейн. Полицию пока не вызывайте. Я сам это сделаю через некоторое время.

— Значит, вы уже уходите? — она кокетливо улыбнулась.

— У меня еще много дел. — С этими словами я надел шляпу и вышел из квартиры. Оказавшись на улице, я достал из кармана письмо и в который раз перечитал его. Похоже, что с Анной случилась беда. Обязательно нужно повидать других членов нашей группы. Возможно, переговорив с ними, я хоть что-нибудь узнаю о таинственном исчезновении Анны и ее странном письме. К несчастью, я не знал их адресов. Перерыв телефонную книгу, я обзвонил не менее сорока мест, но так никого из них и не нашел. Но я и не думал сдаваться. Я все же знал одно место, где обязательно можно было найти кого-нибудь из них.

Вернувшись в гостиницу, я переоделся в куртку из черной блестящей кожи и такие же брюки. Это напомнило мне времена Сопротивления. В то время, когда Париж был оккупирован немцами, я одевался точно так же. Меня даже звали тогда "Черный смерч".

Кабачок "Марти" находился в конце улицы Вилье, на самом берегу Сены, недалеко от Лионского вокзала. С улицы он был незаметен, и народу там было мало. О существовании этого кабачка я узнал из писем Анны. Она писала, что все наши друзья обычно собираются в этом заведении.

Было уже шесть часов вечера, когда я разыскал его и по истертым ступеням спустился вниз. Заведение было почти пустым, и я, не увидев никого из знакомых, направился к стойке бара. Бармен, высокий плотный человек с тонкими усиками и блестящей лысиной, протирал стаканы: излюбленное занятие всех барменов.

— Привет, — поздоровался я.

Он угрюмо взглянул на меня.

— Мне нужен Жак Дюкло.

— Я его давно не видел, — ответил он, посмотрев на меня с некоторым интересом.

— Тогда Франсуа Бертен.

— Его тоже давно у нас не было.

Я перечислил имена всех семерых своих друзей, но бармен все время отрицательно качал головой.

— Они перестали ходить в мой бар около двух недель тому назад. Наверное, нашли местечко получше… — Он снова взялся за стаканы.

— Виски есть? — с надеждой спросил я.

— Сто франков, — ответил он, вытаскивая бутылку.

— О'кей, — сказал я и кинул на стойку несколько мятых купюр.

Усевшись за дальний столик так, чтобы видеть всех посетителей, я опорожнил стакан и закурил сигарету. Надо было поразмыслить и наметить план дальнейших действий. Ничего путного мне в голову не приходило. Я очень беспокоился за Анну.

Как было бы хорошо, если бы сегодня утром я застал ее лома! Я бы сказал ей: "Здравствуй, Анна! Я примчался в Париж по первому твоему зову. Ты изумительно красива! Ты любила меня во время войны, ведь это правда. Может быть, и сейчас ты немного любишь меня?"

Кто-то тронул меня за плечо. От неожиданности я вздрогнул. Минутное состояние романтической задумчивости рассеялось, и я снова ощутил реальность событий.

— Бармен сказал мне, что вы ищете Жака Дюкло?

Я повернул голову. Передо мной стоял невысокий блондин в потрепанном костюме. Он говорил с сильным немецким акцентом.

— Да, действительно, — ответил я.

В руках у нею была бутылка бордо и стакан. Он сел за мой столик и наполнил стакан вином. Выпив его залпом, он посмотрел на меня. Ему можно было бы дать лет сорок — сорок пять, если бы нс его удивительные глаза: весело смотрящие, молодые, светлые.

— Меня зовут Карл, — сказал он. — Я швейцарец.

— Берт, — представился я, кивнув головой.

— Я частный детектив и тоже разыскиваю Жака Дюкло.

— Вот как?

— Да.

Я предложил ему виски. Он отказался, заметив:

— Я не понимаю, как вы, американцы, можете пить эту гадость… Хотите бордо?

— Я ничего не пью, кроме виски.

Он пожал плечами.

— Так это вы приходили к Анне Даниэль? — спросил я.

— Да, я вижу, вы не теряете времени даром. Поэтому я предлагаю раскрыть карты: вместе мы скорее достигнем цели, чем поодиночке.

— Резонно, — заметил я. — Только меня интересует больше Анна, нежели Жак.

— Это, по сути дела, одно и то же… Я думаю, что все последние исчезновения связаны между собой.

— Ну, если так…

Я вкратце изложил ему суть дела. Он потягивал вино и внимательно слушал. Когда я умолк, он сказал:

— Все, что вы рассказали, для меня, собственно, не представляет какого-либо интереса. Меня больше интересует ваша деятельность во время войны. Я подозреваю, что эти исчезновения связаны с какими-то событиями того времени. Вы единственный из вашей группы, кто не исчез бесследно.