Иван Козлов - Ошибка «белого стрелка»

— Профессионалы-торговцы? — спросил Шиманов.

— Как и вы. Разница лишь в том, что сегодня мы считаем убытки, вы — барыши. А встретились мы затем, чтобы, как я это вижу, в дальнейшем перестать быть конкурентами и находить общий язык.

— Мы тоже считаем только убытки, — ответил Шиманов. — И я лично, и мой друг, — он показал глазами на Макарова, — мы в Чечне потеряли лучших своих товарищей. А туда, бля, опять хотят поставлять эшелоны с вооружением.

— Не надо эмоций и политики, — быстро сказал гость. — На кавказском рынке есть потребность в оружии, а раз есть потребность, то оно туда все равно придет, не от нас, так с Востока, с Юга.

— Вы не были там, не воевали?

— Это опять эмоции. И потом, господа, вы же понимаете, что я представляю интересы, так сказать, фирмы-посредника. Перед нами поставили задачу сбыть товар, и задачу эту ставили, между прочим, люди, обремененные такой властью и такими званиями, о которых всем смертным только мечтать приходится. Но в итоге они потеряли миллионы долларов, мы — свой процент от сделки. Плюс к этому еще масса неудобств: надо дополнительно работать со средствами массовой информации, чтоб через них не «утекли» документы, похищенные у Мусаргова.

— Тут можете дать отбой, «ноги» этим документам мы пока не приделали, пусть ждут своего часа.

Лысый, кажется, удивился:

— Но со временем бумаги потеряют ценность, на чем же вы тогда будете делать свой бизнес?

— Нам трудно понять друг друга, — сказал Шиманов. — Мы продолжаем оперировать еще таким понятием, как нравственность, а этого слова в вашем лексиконе уже нет.

— Ну почему же нет? Нравственно все то, что выгодно.

— Не утрируйте.

— И не думаю. Это действительно лозунг современной политики… Анатолий, вы ведь умный мужик, вы же должны понять, что наша неудача временная. Сегодня не получилось, но завтра-послезавтра и бронетехнику, и установки залпового огня, и стрелковое оружие в тех объемах, в каких надо, мы все равно продадим кому пожелаем, потому что у нас, как вы понимаете, надежная «крыша» есть…

— А вашей «крыше» очень нужен большой скандал? Мы ведь опять в самый нужный момент уведем у вас чемоданчик.

— Я так понимаю, что ваш Бен с нашим генералом сейчас как раз и договариваются о том, сколько будет стоить ваше невмешательство в наши дела.

— Вряд ли договорятся. У нас большие идеологические расхождения.

— Сегодня идеология вроде одна…

— А завтра? Вдруг восторжествуют иные, порядочные принципы, а?

— Но существуем-то мы пока в дне сегодняшнем. А это значит, что если не подпишем сегодня мирный договор…

— На ваших условиях не подпишем, это я гарантирую. Так что будем воевать с вами. Хотите без войны — продавайте свое оружие в Верхнюю Вольту или куда-нибудь еще дальше.

— Да, было бы проще, если б мы знали, от имени какого ведомства вы действуете. Вас бы просто поставили по стойке «смирно»…

— Так, как поставили вас? Или вы, бля, по зову сердца хотите, чтоб в стране продолжилась бойня?

Опять вошла рыжая девочка:

— Бронислав Евгеньевич просит всех зайти к нему.

Поднялись, пошли по длинному широкому коридору. У одной из дверей Шиманов приостановился:

— В этом кабинете работал хороший мой друг, Игорек. Его убили.

Гость кивнул, словно знал эту историю:

— Если мы когда-нибудь встретимся на нашей территории, я покажу вам кабинет человека, который вроде бы беспричинно бросился с крыши дома вниз головой. Я краем уха слышал, что он имел какое-то отношение к смерти вашего Игоря.

В кабинете Бена сидел незнакомый человек с прямо-таки неестественно прямой спиной. Он ни с кем не поздоровался, у Макарова создалось такое впечатление, что он даже не видит никого. Холодные глаза его были устремлены в одну точку: в пепельницу на столе Наставшего.

Бен жестом пригласил сесть вошедших, сказал:

— Я одного гостя уже познакомил с кое-какими результатами нашей деятельности, теперь повторю это еще раз, для всех присутствующих. — Он погладил ладонью папки, лежащие перед ним. — Ныне мы сорвали один из проектов переброски крупной партии оружия на Кавказ. Но это — не главное в сегодняшнем разговоре. У нас есть неопровержимые доказательства того, что существуют по крайней мере еще два варианта, предусматривающих поставку вооружения в эту зону. Причастны к разработке этих вариантов политики и военные с такими громкими именами, что обнародование фактов может привести к непредсказуемым политическим потрясениям. Именно поэтому вы, как посредники, чувствовали себя вроде бы в безопасности: большие люди никогда не тонут, а потому не дадут утонуть и вам. Но это, оказывается, заблуждение. Я уже доказал это товарищу генералу, и он согласился, что мои доказательства весомы. Документы в этих папках недвусмысленно говорят о том, что если факты продажи оружия на Кавказ станут достоянием общественности, то сильные мира сего не захотят делить ответственность с вами. Они выйдут из воды сухими, более того, они уже сейчас, до заключения сделки, обезопасили себя и юридически вывели из-под удара. Главными коррупционерами и представителями партии войны окажетесь вы. Политики даже наберут на этих процессах выигрышные баллы, что важно в приближающейся избирательной кампании.

— Можно посмотреть материалы папок? — спросил человек с красной лысиной.

— Естественно. Мы заготовили вам копии.

— Суки, — сказал генерал с прямой спиной. — Они готовы нас сдать с потрохами, это действительно так, я уже кое-что полистал. Если все обойдется, нам — жалкие проценты, если не обойдется, то лучше застрелиться. Нам уготованы процессы врагов народа. Нашли «шестерок», суки. А сами останутся на белых конях.

— Правильно, — кивнул Бен. — Потому сейчас не столько в наших, сколько в ваших интересах не допустить того, чтоб оружие ушло на Кавказ. Об этом и надо подумать…

— Павел, делай что хочешь, но только не останавливай машину до самой деревни, понял? Даже если голые девки голосовать будут — не останавливай! Хватит с нас приключений! Мы едем отдыхать, пить деревенскую самогонку и жарить шашлыки в снежном лесу. Все!

Павел лишь улыбался, выслушивая инструктаж Зырянова. Тот сидел рядом с водителем, пил из горлышка пиво и просматривал по диагонали кипу газет, купленных специально для того, чтобы было что читать между шашлыком и самогонкой.

Макаров занял место сзади. Он всего час назад говорил по телефону с Лесей. «Я действительно соскучилась по тебе. Сама от себя этого не ожидала». — «Если ничего не помешает, то мы сегодня выедем в деревню», — ответил он.

Павел с Женькой в это время уже уложили вещи в багажник и накачивались кофе перед дальней дорогой, а он обтекаемо и осторожно выговаривал слово «если». Жизнь приучила к тому, что надо предполагать, а не располагать.