Иван Козлов - Болевой синдром

— Макарова, я слышал, тоже собиралась разводиться?

Леночка, доказывая, что диеты — не для нее, положила в свою тарелку новый кусочек торта:

— У Тамары все по-другому было. Олег, муж, может быть, и идеальным мужиком был, но он же дома не жил! Появится, покрутится недельку — и опять на полгода исчезнет. Что жене делать прикажете — на стенку лезть?

— Ну зачем же на стенку. Можно завести друга.

— Ага, можно! И потом ждать, когда муж вернется и пристрелит обоих?

— Макаров из таких мужей?

— Да я не конкретно о нем, а вообще…

А конкретно Саламатина мало что говорила.

Да, бывало, что они с Тамарой за вечер «уговаривали» бутылочку шампанского, а то и коньяка. Бывали в их компании мужики? А как же: то главный инженер, то замдиректора в гости напросятся, но им не до амурных дел, им горло промочить и к женам бежать.

— А нам с Тамарой спешить некуда…

— Она, судя по фотографиям, тоже молодо выглядела. Значит, не мучилась условностями? Ну хотелось же ей мужчину под боком иметь, на белом джипе с ним проехаться, в театр пойти, и чтоб не самой…

— Джип? Так вы знаете… Ну, в театр они, допустим, не ходили. Тамара сама признавалась, что Леха если чем и интересуется, то только футболом. Прапорщиком где-то служил, потом уволился, охранником в банке работал и деньги на машине специальной возил, на броневичке таком. Потом устроился возить грузы на коммерческих авиарейсах, там очень хорошо платили.

— Так хорошо, что он дорогую машину смог купить.

— Нет, это машина служебная, в рейсы-то он нечасто летает и возит на джипе свое начальство. Он ведь еще и гонщик, на соревнования куда-то даже ездил. В общем, молодец, парень, крутится, этим, наверное, Тамарку и купил.

— Парень, говорите?

— Ну да. Он же лет на восемь моложе Макаровой. Душечка. А что по театрам не ходит… Вы думаете, для нас, баб, это главное — в театр ходить? Пусть и футбол смотрит, лишь бы… — Леночка Саламатина не договорила, печально вздохнула и потянулась к рюмке.

Фамилии Лехи она не знала. И вообще, видела его всего два раза. Один раз сюда заезжал, когда они с Тамарой допоздна засиделись. Тамара позвонила, и он тут же примчался.

Второй раз, издали, Леночка видела Леху на кладбище, в день похорон. Через день он позвонил ей по телефону, интересовался, что говорят о смерти Тамары.

— А что у вас говорили об этом?

— Тамара как-то на работу листовку приносила. Муж грязную форму дома оставил, то ли стирать, то ли выбрасывать, и она в кармане эту листовку нашла. Там его портрет и подпись, что ни ему, ни его семье не жить. Кавказцы Макарову убили, кто же еще?!

— Вы это Лехе и сказали?

— Ну да. А чего скрывать?

— И что он?

— Он сказал, что рассчитается с ними. И вроде как заплакал. Трубку сразу бросил…

Со второй подругой Тамары Алексеевны, госпожой Карандиной, разговор вышел короче. О друге Макаровой она слышала, но ни разу не видела его. Однако посчитала своим долгом выяснить, не проходимец ли он. Выяснила. Это материально независимый человек, энергичный, инициативный. За Макаровой приударял не корысти ради. У Макаровой больших денег никогда и не было. В одежде она себе не отказывала, питалась хорошо, машину купили, дачу… По нынешним меркам, средний достаток.

— Ну, не совсем средний, — попытался возразить ей Чехотный.

— Ее френдбой имел раза в два больше, вот что я хотела сказать.

Найти «френдбоя» после полученной информации оказалось делом техники.

Был он хоть уже и не юноша, но еще и не муж. В том смысле, что не женат.

— Я знал, что вы меня найдете, — сказал при встрече с Чехотным.

— А самому не хотелось со мной встретиться?

Он пожал плечами:

— Зачем? Если бы я хоть что-нибудь знал… А так, что светиться? Дойдет до мужа, Олега Ивановича, ему еще больнее будет. Тамара говорила, что он неплохой, в принципе, человек, так что…

У Лехи была озорная фамилия — Кучерявый. Но все озорство фамилией и заканчивалось. Перед Чехотным сидел человек, сделавший себя с нуля, и это поневоле вызывало уважение.

— Сейчас что человеку надо? Голова и руки. Это есть — он всего достигнет.

Ладони у Кучерявого были широкие, с жесткой, отшлифованной физическим трудом кожей. О баранку машины так ее не сотрешь. Чехотный сказал об этом собеседнику.

— Я в стройбате служил. Там то с бутовым камнем возились, то копали день и ночь. И когда уволился, подрабатывал грузчиком на станции. Это мешки только с виду мягкими кажутся, а так кожу дерут — будь здоров.

— Значит, голова и руки, — повторил формулу Кучерявого следователь.

— Ну, еще чтоб водка и женщины не погубили.

— Не пьешь?

— Пью, но знаю свою норму до капли. Не шатаюсь и по канавам не валяюсь.

— И за руль не садишься?

— Почему? Даже лучше вожу, когда граммов пятьдесят употреблю. Но не больше.

— А как же ГАИ?

— А что, им деньги не нужны? И потом, знакомые почти все.

Перешли на женскую тему.

— Я с ними никогда не баловался, кого угодно спросите. На них же деньги не заработаешь, только разоришься. А я задачу себе поставил, когда пацаном был… Насмотрелся на все в селе, нанищенствовался. Десять кур в хозяйстве было да две яблони — и шесть ртов.

— Ты как, кстати, к детям относишься?

— Ну, как… Очень хотел бы — были бы уже. Но теперь — все. Тамара рожать не может…

— Не могла, — поправил Чехотный.

Кучерявый покраснел так, что, кажется, слезы выступили на глазах.

— Не привыкну никак. Она, если не считать… В общем, она первой женщиной у меня была… Ну с которой я не просто… это самое, а как по-семейному жил. Что-то ей покупал, она мне что-то покупала. По мелочи, конечно. Все-таки замужняя, и сразу попросила, чтоб никаких дорогих подарков я ей не делал.

Кучерявый, наверное, в состоянии делать дорогие подарки. В начале года он купил в столице квартиру. Водятся, значит, денежки. С виду больно простоват, и удивляет, как это московские невесты, у которых нюх на лопухов, не сумели окрутить его. А окрутила женщина, которая почти на десять лет старше.

— Как думаешь, Алексей: Макаров не догадывался о твоем существовании? И вообще, Тамара Алексеевна не говорила: он ревнивым был?

Леха на все вопросы отвечал не задумываясь. Такие собеседники нравились Чехотному: все, что на уме, напрямую на язык идет. Пусть слова порой нескладными выходят, зато — искренними. Иногда, правда, актеры попадаются, вызубривают тексты заранее, но Кучерявый на таких не похож.

— Вы так спрашиваете… Думаете, он мог убить? Подговорить кого-то? Нет, такого не может быть. У них же к разводу дело шло, Тамара сама говорила.

— Развод хотела она?

— Оба, наверное, хотели.

— И что было бы потом?

— Мне трудно сказать. Если б она согласилась, я бы на следующий день отвез ее в свою квартиру, оформили бы все по закону. Но тут были сложности.