Джеймс Чейз - Поверишь этому - поверишь всему. Запомни мои слова (рассказы)

Джордж сказал, что не хочет видеть ее до окончания гонок. Он выглядел совсем больным, когда сел за руль «бугатти» и когда неизменно всю дорогу до аэродрома вел машину со скоростью двадцать пять миль в час. Мы подъехали к флоридской трассе, где должны были проходить гонки. Он попросил меня подойти перед началом гонок к ремонтному пункту.

— Хочется услышать ваши добрые пожелания, — сказал он.

Я бродил, наблюдая суету, неизбежно предшествующую крупным автогонкам. Я наблюдал, как медленно прибывали толпы зрителей. Мне показалось, что я вижу Майру и ее компанию, занявших места на главной трибуне, но не был уверен. Я решил наблюдать гонки с ремонтного пункта.

Наконец я увидел бегущего ко мне механика и пошел к нему навстречу.

— Мистер Хемингуэй уже почти подготовился, сэр, — сообщил он.

Я увидел, что он выглядел встревоженным. Когда мы шли к ремонтному пункту, где виднелись десятка два машин, выстроившихся в шеренгу, я спросил механика, что он думает о шансах Джорджа.

— Он нагрузился, сэр, — заявил механик, качая головой. — Никто не должен водить машину под мухой.

Я ускорил шаги. Джордж уже сидел в своей машине. Из-за своей славы он должен был давать другим фору для уравновешивания сил, и поэтому стартовал последним.

Я подбежал к нему.

— Все в порядке, Джордж? — спросил я.

Он кивнул:

— Разумеется. Я в порядке. Сегодня ничто на четырех колесах меня не догонит.

Лицо его стало очень бледным, и глаза остекленели. Он был сильно пьян и выглядел совершенно беззаботным.

— Не рискуйте, — сказал я, пожимая ему руку. — Я позабочусь для вас обо всем. Удачи вам, старина.

Шум двигателя мешал нам слышать друг друга.

— Прощайте! — крикнул Джордж. — Приглядите за моими мелкими вкладчиками, ладно?

В этот миг упал флажок, взревел мотор, и он умчался.

Я поспешил к ремонтному пункту и встал возле группы механиков.

Они разговаривали вполголоса, но мне было все слышно. Они беспокоились о Джордже.

— Выхлестал почти полную бутылку шотландского виски, — сказал один из них. — Он, должно быть, сошел с ума.

— Да? Ну и взгляните-ка на него сейчас. Какую скорость он развил.

Все глаза были обращены на небольшую красную машину, промелькнувшую на трассе. Джордж уже обогнал троих соперников. Выйдя на прямую, он дал полный газ, и машина с ревом устремилась вперед. Все другие водители поступили так же, но потом замедлили перед поворотом. Джордж взял поворот на полной скорости и чиркнул по ограждению. На миг мы подумали, что его колеса покинули дорожку, но через несколько футов он был снова на прямой.

Раздался громовой взрыв аплодисментов. Он проложил путь в первую тройку.

— Как это называется? — провозгласил механик. — Разве это называется вождением?

— Вы думаете, он продержится? — спросила Майра.

Я резко обернулся и обнаружил, что она стоит у меня за спиной. Ее глаза не отрывались от красной машины. Я видел, как она дрожит от возбуждения.

Я проговорил с горечью:

— Не думаете ли вы, что вам будет лучше видно, если вы пройдете на трибуну?

— Я хочу быть с вами. Я хочу видеть ваше лицо, если он победит, — сказала она. — Глядите, он снова у поворота. Он выходит вперед. Разве он не чудесен? О Боже! Смотрите, они пытаются отжать его. Они прижали его к углу! Смотрите, смотрите, неужели он потерял голову… он погиб.

Мимо нас промелькнули три машины. Джордж был посредине. Двое других старались стиснуть его, но, поскольку он не отставал, у них начали сдавать нервы. Машины следовали на расстоянии фута одна от другой.

Я завопил:

— Он обойдет их на повороте. Вы видите, они тормозят у поворота. Давай, Джордж! Давай, ради Бога!

Я был прав. Внезапно красная машина оторвалась и прошла поворот с головокружительной скоростью. Другие отстали, и Джордж стал лидером.

Я услышал, как Майра пронзительно вскрикнула:

— Будь он проклят! Он победит в конце концов!

Джордж выходил на последний круг. В воздухе стоял оглушительный рев машин, толпа обезумела. Наконец он вышел на прямую. Было похоже, будто смотришь на красный мазок. Не знаю, как это случилось, и никто не знал. Не то чтобы он срезал угол. Это выглядело так, словно он понял, что уже победил, и тогда вдруг опустил руки. Машина вильнула поперек дорожки, перевернулась, подпрыгнула в воздухе, как гигантский мяч, а затем взорвалась, превратившись в клубок огня.

Майра закричала, а я бросился туда. Это было бесполезно. С грохотом продолжали нестись другие машины, никто не мог перейти через дорожку. Когда наконец мы добрались туда, было слишком поздно. Джордж ведь был привязан. Бросив взгляд на почерневшую искореженную машину, я понял, что оставаться здесь бесполезно.

Я пошел прочь, чувствуя себя больным и слишком ошеломленным, чтобы осознать происшедшее.

Когда я садился в свою машину, ко мне подошла Майра. Ее глаза помрачнели, и рот исказила страшноватая гримаса.

— Дайте мне эту бумагу, — сказала она.

Желая поскорее уехать, я вытащил бумагу и взглянул на Майру.

— Сейчас не время разговаривать об этом. Я приеду и увижусь с вами попозже.

— О нет, вы этого не сделаете, — сказала она. Казалось, она говорит сквозь стиснутые зубы. — Я одурачила Джорджа, и я одурачила вас. Прочтите, что здесь написано. Я обещала уплатить своему мужу один миллион долларов. Но он не был моим мужем. Я могу это опротестовать. А когда суд вынесет решение, будет слишком поздно. Маленькие сосунки Джорджа будут пущены по миру.

Я спросил в недоумении:

— Что вы хотите этим сказать? Джордж ведь женился на вас, не так ли?

— Да, он женился на мне, но тем дело и кончилось. Он не спал со мной. О нет! Мои деньги были для него достаточно хороши, а я сама — нет. Он-то думал, что добьется своего, всего лишь женившись на мне, — дурак!

Я посмотрел на нее.

— Вы не сможете это доказать, — медленно проговорил я. — Наверняка вы должны соблюдать соглашение?

— Доказать? На доказывание того, что это не так, уйдут годы. К тому времени деньги будут не нужны. Порвите эту бумажку, мистер Арден. Теперь вам известно так же, как и мне, что она бесполезна. Бедный дурак убил себя, хотя и выиграл гонки… Знаете, почему? Потому что он презирал себя за то, что женился на мне. Ни один мужчина не смел так ко мне относиться. Я предупреждала вас, не правда ли, насчет поворота в рассказе. — Она истерически рассмеялась. — Вы не находите его чудесным?

Я включил передачу и отъехал, а она продолжала смеяться.

Он был высок, худощав и очень представителен. У него были коротко подстриженные усы, квадратная челюсть и седые виски.

Он сидел в вечернем костюме на высоком табурете у стойки бара «Рони-Плаза», с сигаретой в тонких губах и бокалом виски с содовой у локтя. Он то и дело поглядывал на свое отражение в сияющем зеркале позади бара. Глядя на себя, он поправлял красивыми пальцами крылышки галстука-бабочки и один раз оправил на себе пиджак.