Владимир Жуков - Зой рок

За переездом еще километра два дорога была ровной, а потом пошла на подъем. Гористая, поросшая хвойным лесом местность окружала небольшой экзотический город со старинными тесными улочками, минаретами и речкой Чурук-Су, с новыми жилыми кварталами расположенными в живописной долине. В старой части города причудливыми изваяниями громоздились отвесные скалы с изумрудными вкраплениями мха. Смекалистые горожане – жители ближних домов водрузили на скалы телеантенны для лучшего приема передач.

– Через полчаса, будем на месте, – весело взглянул на женщину шофер и переключил рычаг скорости.

– Хорошо бы, – с тревогой в голосе прошептала она. – Что-то голова разболелась. От жары, наверное, перегрелась. Мне еще но приезду деньги выдавать.

– Ничего. Приедем, отдохнете, все образуется. Вам не впервой, – успокоил ее водитель. Жара и на него действовала угнетающе. Радовало то, что дорога в этот полуденный час была пустынной, он ехал без напряжения. Баранка в плетеном чехле чутко реагировала на движения его пальцев. Над уходящей вдаль узкой лентой асфальта струился разогретый дымчато-сиреневый воздух. Вдоль дороги бежала цепочка деревянных столбов е двумя перекладинами и белыми чашечками изоляторов с густой паутиной проводов.

Чуть в стороне через зеленый перелесок елей и сосен перешагивали металлические мачты высоковольтной линии. Казалось, вокруг все замерло. Только набухшие влагой облака, как стальные крейсера, застыли в поднебесье. Если бы не гул двигателя, то Ефанов услышал бы, как туго натянутой струной звенит тишина.

Два дня назад здесь на склоне паслась отара овец, бродил чабан с собакой, а сейчас пусто. «Перекочевал, наверное, – подумал Анатолий. – Странный все-таки народ– чабаны. Живут отшельниками, зато здоровье отменное. Свежий воздух, баранина, шашлыки и шурпа … Я бы так не смог, затосковал от одиночества».

– Дождь надвигается, – буднично, как давно решенное, сказала кассир, прервав его размышления.

– Да, пожалуй, – согласился он.– Парит, как в бане.

Вдруг впереди у обочины за сто метров до поворота, скрытого за деревьями, увидел временный дорожный знак о ремонтных работах и стрелку – указатель «Объезд» на старую грунтовую дорогу, которой пользовались довольно редко.

– Черт подери этих дорожников, – выругался он в сердцах. – Всегда они не вовремя. Утром все было нормально, никаких аварийных участков. Что бы могло случиться? Может оползень или камнепад? А если ДТП? Но почему не видно гаишников? Странно.

Он замолчал, размышляя. Левкова тоже призадумалась.

– Что будем делать мать – начальница? – с напускной бодростью спросил водитель, притормаживая. – Дорога закрыта. Поедем в объезд? Нарушать правила мне не с руки, вдруг гаишник в засаде засел. Они любят готовить неожиданные сюрпризы. Отберут техталон и тогда я пешеход.

Она с минуту молчала, ощущая неуверенность, потом велела:

– Давай, Толя, в объезд, чтобы не нарушать правила. Только не останавливайся, помни какой у нас груз.

Раиса Антоновна машинально положила руку на сумку с деньгами. Ее начинали беспокоить непредвиденные обстоятельства. Ефанов круто вывернул руль и ГАЗ – 52, подпрыгнув на бугристой обочине, съехал на грунтовую дорогу. За открытыми оконцами проплывали мелколесье, кустарники жимолости и диких роз и колючего шиповника.

Издали доносились раскаты грома и небо на востоке над цепью гор было затянуто свинцовой пеленой. Там сверху вниз, словно огромный занавес ниспадали темные полосы.

«Дождь может разрушить все планы,– огорчился Анатолий, с утра тешивший себя радостной мыслью о свидании с Галей. Они договорились вечером прогуляться в молодом ельнике, что окрестностях Залесья, собрать грибы и послушать пение птиц. Он без ума от девятнадцатилетней девушки и она, видимо, не прочь связать с ним свою судьбу. Погулял два года после армии, пора и честь знать, – рассуждал он. – Родители при каждом случае допекают, подавай им внуков. А без Галиного участия сына или дочки не получится».

– Толя, не отвлекайся, гляди вперед, – тронула его за руку женщина. В тридцати метрах из-за ели вышел высокий мужчина в милицейской форме и фуражке с красным околышем. Жестом руки, держа жезл, велел остановиться.

– Милиция, ГАИ? – недоуменно промолвил Ефанов. – Может, решили в укромном месте устроить засаду? – Но к чему здесь можно придраться? Дорога такая, что только на волах и телегах ездить, не разгонишься, поэтому, даже при желании, скорость превысить просто невозможно. Вот чудаки.

Реакция на знак инспектора ГАИ сработала, парень сбавил скорость, и приблизившись разглядел звездочки на погонах – старший лейтенант и надменное, не сулившее добра, лицо офицера.

– Толя, а мотоцикл-то? – прошептала кассир. Он понял ее с полуслова, как только в поле зрения попал мотоцикл МТ-10 с коляской синего цвета. Он знал, что у гаишников мотоциклы обычно окрашены в желтый цвет и имеют фару-прожектор на коляске.

«Может, общественника подключили к дежурству, – затеплилась в нем надежда, когда увидел, как к офицеру подошел угрюмый широкоплечий мужчина с красной повязкой на рукаве». Ему и самому не раз доводилось помогать сотрудникам ГАИ и ДПС, когда проводились рейды-поверки по охране урожая.

Но все же смутное чувство тревоги от Левковой передалось водителю, хотя милицейская форма усыпила бдительность, вышибла из памяти требования инструкции не останавливать машину во время перевозки денег и материальных ценностей. На кассира, которая могла бы ему об этом напомнить, нашло оцепенение.

Старший лейтенант резко открыл дверцу кабины и бросил взгляд на инкассаторскую сумку. Чтобы не вызвать подозрения, представился, приложив ладонь к козырьку фуражки.

– Госавтоинспектор … – невнятно скороговоркой произнес фамилию и четко потребовал. – Ваше водительское удостоверение и талон о прохождении техосмотра.

Ефанов полез в карман брюк, а офицер выдернул из замка зажигания ключ. Мотор заглох. Шофер, подавая удостоверение, через боковое окно, заметил подъехавший мотоцикл «Ява-350» и парня-рокера в кожаной куртке, синем шлеме и очках и все с горечью понял. Это было последнее, что он успел увидеть. Угрюмый «общественник» с красной повязкой хладнокровно выстрелил из пистолета ему в сердце.

Водитель дернулся и затих, сжимая в слабеющей руке удостоверение и привалившись головой к онемевшей от ужаса женщине. Левкова, будто лишившись дара речи, расширив зрачки, смотрела, как на синей, сорочке парня расползалось красно-бурое пятно.

Выстрела она не слышала, потому что он совпал с раскатом грома, но до женщины дошел смысл происходящего.

– Толя-я, Господи, что вы с ним сделали? – заголосила она по-бабьи горько, не выпуская из рук сумку деньгами, словно ребенка прижав ее к груди.