Владимир Жуков - Зой рок

Впрочем, от этого мне только польза. Спасая свою шкуру, Овчар и мне оказывает услугу. Почувствовал, что жареным запахло, потому и засуетился. Правильно я сделал, что пригрозил ». Убедившись в верности этой версии, Наум Яковлевич прошел на кухню, чтобы до приезда гостя скоротать время, приготовить на стол холодные закуски, коньяк, водку, а на посошок бразильский кофе.

Пока он хлопотал, словно песок в стеклянных часах, истекло время. Раздалась малиновая трель электрозвонка. Он пересек холл и прильнул к “глазку”. На лестничной площадке увидел двоих спортивного вида мужчин в черных кожаных куртках.

«Почему их двое, если должен быть один юрист? – подумал тут же осенила догадка. – А второй, наверное, водитель, решил выяснить, насколько затянется беседа, чтобы не торчать с машиной».

– Кто? – спросил он уверенно.

– От Овчара, – ответил мужчина, что ростом повыше и возрастом постарше и для убедительности подтвердил.– Я – юрист, прибыл по его просьбе для оказания помощи.

Пухкало ловко отодвинул щеколду, сбросил стальную цепочку и гостеприимно распахнул двери:

– Проходите, друзья! Очень заждался, рассчитываю на помощь.

6

Дама средних лет, Кира Марковна Пухкало, чтобы не тревожить и без того задерганного и измученного следователем супруга, собственным ключом открыла добротную дубовую дверь. Включила свет в просторном холле с паркетом. Сняла с плеча элегантную сумочку, плащ и по привычке первым делом зашла на кухню.

Увидела скромную сервировку стола с бутербродами на блюдечках и непочатой бутылкой коньяка «Гергиевский» в центре. Чистые рюмки, нарезанные лимоны, белоснежные салфетки …

«Кого это он мог ждать? Давно желанных гостей на было, если не считать назойливого следователя и других блюстителей. – подумала женщина. – Но их, незваных гостей, по понятным причинам, за стол не приглашают. О визите кого-либо из друзей Наум ничего не говорил.

Все бывшие кореша, считавшие за высокую честь дружбы с Пухкало, отвернулись. Странно, может, наконец, одолел депрессию и решил меня порадовать вечерним застольем?»

Уверовав в это предположение, она возвратилась в холл и позвала:

– Наум, отзовись! Ты кого ждешь? Не меня ли?

Прислушалась и уловила журчание воды в ванной. «Наверное, принимает душ, но почему не откликается на зов?» – озадачилась Кира Марковна и прошла вглубь холла. Увидела, как через щель в двери просачивалась вода, разлившаяся на паркете красной лужицей. Открыла дверь ванной и застыла в ужасе.

В просторной чугунной ванне, рассчитанной на двоих, наполненной окровавленной водой, переливавшейся через край, лежал супруг. Его наполовину лысая голова была отчасти погружена в воду. Лицо в красных кровоподтеках и ссадинах, остекленевшие глаза с укором уставились на супруга. На темя из крана текла вода.

«Что же ты наделал, Наум? Не выдержал позора и наложил руки,– подумала она и, прикрыв двери, бросилась к телефону. Подняла трубку, решая, куда сначала позвонить в милицию или в “Скорую помощь”? Трезво рассудила, что участие врачей уже бесполезно и поэтому набрала 02. Услышала мужской голос:

– Милиция слушает.

– Приезжайте срочно, мой муж… – и запнулась, подыскивая определения умер, погиб или покончил жизнь самоубийством?»

– Что ваш муж? Продолжайте, не занимайте линию, – поторопил ее дежурный по УВД.

–Мой муж, кажется, умер,– сказала она дрогнувшим голосом, сдерживая рыдания.

– В таком случае звоните в морг,– прозвучал совет и вдова почувствовала, что подкашиваются ноги.

«Так умер он или свел счеты с жизнью? – сверлила ее сознание мысль. – Но почему тогда у него все лицо в ссадинах и кровоподтеках. Если его хватил сердечный приступ или наложил на себя руку, то не стал бы уродовать лицо. Значит, его кто-то жестоко пытал.

Это он, Овчар, сволочь приказал Наума убить. Испугался разоблачения и убрал опасного для себя свидетеля. Муж грозился всех коррупционеров за собой потянуть, если дело дойдет до суда. Эх, не подумал, поторопился с угрозами и его заставили навеки замолчать».

Кира Марковна остановила свой взгляд на диктофоне, лежавшем рядом с телефоном: «Интересно, с кем он сегодня успел переговорить. Может здесь кроется ответ». Она нажала на кнопку воспроизводства звука – тишина. Кассета в гнезде диктофона отсутствовала.

Открыла ящик стола, где хранились прежние записи – тоже пусто. Более двух десятков кассет, в т. ч . с песнями эстрадных певцов, исчезли. «Значит, здесь кто-то побывал и замел следы,– подсказала ей женская логика. – Стол был накрыт на двоих и напитки, закуска почти не тронуты. Значит, муж кого-то из знакомых ждал в гости.

Во всяком случае, не меня, ведь на столе был только коньяк, а он знает, что я предпочитаю сухие вина «Монастырская изба», «Алиготе», «Совиньон», «Каберне», либо другие. С кем он встречался, состоялась ли эта встреча? Поджидая гостя, он был жизнелюбом, не мог помышлять о самоубийстве. Иначе никакой здравой логики».

Вдова, успокоившись, снова набрала номер дежурного милиции и уверенно сообщила:

– Срочно приезжайте, совершено преступление – убийство. Назвала адрес. Положила трубку и произнесла вслух:

– Наум так просто не ушел бы из жизни, его убили, чтобы оборвать нити следствия, которые тянулись вверх к Овчару.

P.S. Уголовное дело в отношении Пухкало Наума Яковлевича по факту коррупции, было прекращено из-за трагической гибели подследственного. Суицид? Или его не только, как погоревшего на взятке чиновника, но и опасного для других коррупционеров свидетеля, ликвидировали? Мотивы трагедии никто не удосужился расследовать.

Не были найдены и кассеты магнитофонных записей, которые о многом могли бы поведать. Возобладал испытанный суровым временем политических репрессий принцип: нет человека – нет проблемы.

ХИХОНСКАЯ ПЛЕННИЦА

В Испанию, за валютой…

– Зачем ты сюда приехала? – спросила Анжелику Гонцову одна из девушек, когда она, прилетев из Киева в Мадрид , была встречена в аэропорту женой хозяина заведения и доставлена в город Хихон, что на берегу Бискайского залива.

– Как зачем? – удивилась она и с уверенностью пояснила. – Чтобы работать официанткой в ресторане или баре. Мне в Киеве сказали, что здесь хорошо платят.

– Ха-ха-а, губу раскатала. Еще одна красотка на хитрую приманку клюнула, – усмехнулась одна из девушек.

– А вы что же, не официантки? – всполошилась Анжелика.

– Да, да, все официантки, но только для сексуальных услуг, – откликнулась самая бойкая из девушек. – Будешь, как и другие, заниматься проституцией, обслуживать испанцев и прочих любителей секса. Официанток здесь и без нас хватает.

Эта новость, как снег на голову, обрушилась на девушку. Она сжалась в комок, в потухших глазах поселился испуг, а сознание сверлила мысль: «Надо что-то делать, чтобы выбраться из этой западни. Торговля телом не входила в ее планы. Вот сволочи, заманили и обманули».