Владимир Жуков - Тайна старого грота

–Изольда Семеновна внушила жене в голову бред о том, что у меня завелась любовница и для нее я украл драгоценности и валюту. Поймите, я – человек сдержанный, но не ровен час, попадет кто из них под горячую руку. Не хочу грех на душу брать. Стараюсь меньше дома быть, остаюсь на вторую смену, чтобы избежать скандала.

Прихожу поздно, думаю, заснули, отдохну, наконец. Так нет же, ждут, глаз не смыкая. Теща глядит, как удав, язвит, «хорошо, мол, твоя краля наше золото отрабатывает?» Какая к черту краля. Одно желание, чтобы меня оставили в покое. Стыдно говорить, но жена в постель уже третью неделю не пускает....

Теща специально провоцирует на скандалы. Будто бы случайно опрокидывает солонку, чтобы появилась очередная причина для ссоры. Год назад бросил пить и курить. А теперь, когда закипает в груди, ухожу на балкон и дымлю, словно паровоз, чтобы успокоиться.

Искренность его слов у Белозерцева не вызывала сомнений: зачем мужчине устраивать спектакль, не на кастинг же себя пробует в роли актера? Офицер ободряюще произнес

–Правильно поступаете, что сдерживаете себя. Часто семейно-бытовые трагедии совершаются в состоянии аффекта, сильного эмоционального возбуждения.

Кузнец с мольбой в глазах посмотрел на майора, внимавшего его исповеди, и попросил:

– Вы бы поговорили с ними? К кому я только не обращался, и к депутату, и в профком. Никто не хочет меня понять и помочь, считают это сугубо семейным делом, мол, муж и жена – одна сатана. Семья рушится. А у нас двухлетний сын Ромка. Жаль если лишат общения с ним....

– Не лишат, даже в случае развода. Хотя ситуация странная, – Василий пристально взглянул на Кувалдина, и продолжил допытываться. – На чем, конкретно, основаны их подозрения?

– Если бы подозрения, а то ведь прямые обвинения, – тоскливо произнес Иван Петрович. – В шкатулке, кроме исчезнувших золотых изделий и ста долларов, находились кулон на золотой цепочке, серебряная заколка и янтарные бусы. Я их из Юрмалы прошлым летом привез. Жена страсть как любит украшения.

– Это слабость всех женщин, – усмехнулся Василий. – Недаром сейчас популярна присказка: лучшие подруги девушек – бриллианты!

– Так вот, кулон, заколка и бусы остались нетронутыми, – сообщил кузнец. – На этом основании они и решили, что остальное похитил я. Ведь кроме украшений, в квартире было чем поживиться, японский телевизор и магнитофон, микроволновая печь, кухонный комбайн и блендер и прочая всячина.

«Любопытно, странно? – подумал Белозерцев. – Проникнув в квартиру, вор не стал бы церемониться. Во всяком случае, из шкатулки все бы выгреб. Может, Кувалдин водит за нос, темнит. Если бы захотел получить страховку за похищенное имущество, то заявлением о похищении нескольких ювелирных вещей и ста долларов из шкатулки, не ограничился. Составил бы список на несколько страниц, чтобы со страховой компании больше получить средств, в качестве компенсации. Однако какой ему в том резон?» Но на всякий случай поинтересовался:

– Застрахована ли ваша квартира, имущество от пожара, других стихийных бедствий и хищений?

– Нет, за работой не удосужился.

– Когда обнаружили пропажу?– спросил Василий у Кувалдина.

– Неделю назад, в среду. Жена хватилась, а золота нет. Вы бы поговорили с ней, может, подействует. Она полицию почитает. Когда по телевизору показывали фильмы «Улицы разбитых фонарей» или «Тайны следствия», так она сидит, как вкопанная, глазом не моргнет. То у нее молоко из кастрюли сбежит, то котлеты на сковородке пригорят…

– У вашей жены и тещи с памятью все в порядке?

– В каком смысле? – не понял он.

– Рассеянный склероз, забывчивость. Есть такие женщины, спрячут вещи или деньги, а потом не могут вспомнить, куда? Устраивают в квартире ревизию, и вдруг случайно находят пропажу на самом видном месте. Нечто вроде куриной слепоты, или, наоборот, галлюцинаций.

– О-о, на этот счет не переживайте!– воскликнул кузнец.– У моей Джульетты память отличная, как у сиамской кошки. Все помнит, даже то, что надобно давно позабыть. А вот Изольду Семеновну память иногда подводит. Она свою забывчивость объясняет тем, что в ее сознании накопилось столько ценной информации, что некоторая уже не помещается.

– Вашу супругу, действительно зовут Джульеттой? – удивился Белозерцев. – Довольно редкое из шекспировской трагедии имя героини, ставшей жертвой возвышенной любви.

– Нет, – смутился кузнец. – Я ее так по-домашнему называю. На самом деле она Дуняша. Сговорилась со своей маманей, чтобы меня проучить, сделать козлом отпущения. Вот вам и семейная трагедия. А я хочу, чтобы все обошлось без крови. Изольда Семеновна грозится ночью залить мне в глотку кипящее растительное масло. Разве после таких угроз заснешь. Каждую ночь слышу, как они за стеной в спальной копошатся, не спят, замышляют козни, а днем отсыпаются. Дверь в комнату на щеколду закрываю. Береженого бог бережет.

– Все возможно, женщины на многое способны, бдительность не помешает, – посочувствовал майор. – Однако, Иван Петрович, честно признайтесь, может действительно, какой-нибудь симпатичной женщине подарили драгоценности в порыве щедрости или пребывая под крепким градусом? С нашим братом такое нередко случается.

– Обижаете, – нахмурился кузнец. – Я отродясь чужие вещи не беру, хотя все Дуняшкины и тещины цацки, на мои кровные деньги куплены, мозолями заработаны. Однако коротка у баб память, никакой благодарности. Будто для того и родился, чтобы им обеспечивать сладкую жизнь.

– Ладно, верю, не падайте духом, не распускайте руки. И чтобы ни грамма за воротник. Алкоголь притупляет бдительность, провоцирует насилие,– предостерег офицер

– Товарищ майор, поговорите с ними, приструните коварных баб, они полицию почитают.

– Поговорю, обязательно поговорю, – обнадежил его Белозерцев и поинтересовался. – Ваши женщины сейчас дома?

– Да, теща нигде не работает, пенсия маленькая, сидит у меня на шее, помалкивала бы, старая. А жена заболела в связи с пропажей, а может и симулирует, чтобы пожалел, в ноги упал, покаялся. Не хочу превратиться в подкаблучника. Не на того нарвались, чтобы веревки вить и воду на мне возить.

–Слабость, покорность мужчине не к лицу, – поддержал Василий. – Не будем забывать, что мы сильный пол, но и жесткими, а не жестокими, должны быть в меру.

– Так я пойду, – Кувалдин поднялся со стула. – Спасибо, что выслушали, на душе стало легче, как бальзам на сердце. После ухода кузнеца он призадумался: «Довольно странный случай, подобного в моей практике еще не было. В семье кузнеца, судя по его рассказу, явно назрел серьезный конфликт. Конечно, для его разрядки нужен психотерапевт. Придется взять на себя эту роль и провести с женщинами профилактическую беседу для предотвращения опасных эксцессов». С этими мыслями вышел из кабинета.